Он поможет Милле найти Павина, потому что она продолжит искать его так или иначе, и лучше, если он будет рядом. Но, что более важно, Павин может привести его к голове. Если он поймает небольшой кусок рыбы, то, в конечном счете, найдет и более важную персону. Люди умирали в Хуаресе, и на всем протяжении штата Чиуауа. Это само по себе было весьма обычно. Некоторые считали это работой серийного убийцы. Но все больше тел находили с удаленными органами, и это не было похоже на работу маньяка. Использовались различные методы убийства. Некоторые жертвы были застрелены, некоторым нанесли удар ножом, некоторые задушены. В нескольких чудовищных случаях, очевидно, органы удалялись, в то время как жертвы были все еще живы. Диас надеялся, что они были, по крайней мере, без сознания, когда процесс начался. Жертвы были и мужчинами и женщинами, главным образом мексиканцами, хотя трое из несчастных, как Пэйдж Сиск, были туристами. Тела были найдены в различных частях Хуареса, небрежно сваленными, как будто они больше не имели ценности. И они на самом деле ее не имели.

Сколько стоит сердце на черном рынке?

Печень? Почки? Легкие?

Люди, стоящие в списках на пересадку органов умирают каждый день, ожидая донорского органа. Что, если некоторые из этих людей, имея деньги, не хотят ждать? Что, если они могут сделать заказ, скажем, сердце, от человека с определенной группой крови? Что, если они могут заплатить миллионы? Что, если донор не только не доброволец, но и не собирается умирать?

Очень просто. Сделайте донора мертвецом.

Работа Диаса заключалась в том, чтобы найти, кто стоит за всем этим. Не исполнителей, марионеток как Павин — а он был далеко не единственным — которые занимались похищениями. Должно быть место, где у жертв извлекают органы, охлаждают их, и откуда они незамедлительно передаются заказчику, но Диас пока не смог определить его местонахождение. Он мог ошибаться: удалить орган можно везде. Что нужно кроме резака и нескольких холодильников, полных льда? Но кто бы ни делал это, для того чтобы удалить орган нужно иметь специальное обучение, чтобы не повредить их. Может не человек с докторской степенью, но, по крайней мере, знакомый с основами хирургии или патанатомии. Про себя Диас дал этой неизвестной персоне кличку «Доктор». Он считал, что все организовано предельно просто. Доктор мог бы быть главой банды: кому проще всего узнать о списках пересадки, кто ближе всего знаком с этим кругом общения, и у кого было достаточно денег, чтобы конфиденциально «позаботиться» о нужном органе?

В пятницу ночью, позади церкви в Гуаделупе, он наблюдал передачу очередной жертвы. Это, возможно, даже была девочка Сиск. Присутствие двух других людей, наблюдающих за передачей, было помехой, особенно, когда женщина начала портить весь сценарий, собираясь напасть на бандитов. Он восхитился ее смелостью, но не мозгами, но он должен был остановить ее. Последнее, что он хотел, это то, чтобы Павин и его шайка узнали, что кто-то наблюдает за ними. Они стали бы более осторожными, и стало бы намного сложнее следить за ними. Пока он был занят женщиной, это стоило ему драгоценных секунд, и он потерял их. Он понял, что человек, на которого набросился, был женщиной, из-за кудрей, высовывающихся из-под кепки, телосложения, изящности. С его точки обзора, с помощью прибора ночного видения, он наблюдал как они прибыли. Парень, очевидно, был профессионалом, внимательно оглядывая все вокруг, женщина была менее опытной, но не новичком. Диас не знал зачем они появились здесь, но было очевидно, что они не были частью банды Павина, поэтому он не намеревался вредить им, даже при том, что одним своим появлением они помешали ему. Ему еще предстоит разобраться с Павином: его судьба предрешена. Он, возможно, мог вмешаться и спасти ту несчастную жертву, но ему пришлось бы убить всех троих, и не было никакой гарантии, что если он пообещает не убивать, хоть один из них заговорит в обмен на жизнь. Пока он не увидел автомобиль, в котором привезли жертву, в его руках не было ни одной зацепки.

У Диаса была пока единственная ниточка - информация о той встрече позади церкви. В то же время Милле по телефону анонимно сообщили, что он будет там. Кто мог знать об этом кроме человека, который проинформировал его? И кто, черт возьми, это был? Ему позвонила женщина. Милле звонил мужчина. Что происходит? Было ли совпадением, что их обоих отправили в церковь в Гуадалупе в одно и то же время, или преднамеренным?

Он не верил в совпадения. Это было бы слишком просто.

Было почти девять часов, когда Сюзанна Коспер влетела на подъездную дорожку и кулаком ударила по кнопке открытия гаража. Дверь плавно поднялась вверх, и увидев, что другие места на парковке пусты, Сюзанна поняла, что Рипа нет дома. Большой, отделанный кремовой штукатуркой дом был темным. Когда Рип был дома, дом светился как центр города; он включал свет в каждой комнате, в которую входил, и забывал выключить, когда покидал комнату.

Теперь, когда Сюзанна приезжала домой, Рипа, как правило, не было. А если случалось так, что он был дома, они редко разговаривали.

Двадцать лет брака летели ко всем чертям, и Сюзанна не знала как можно остановить это. У них было так много общего, что она не могла понять, почему им совсем не о чем поговорить сейчас. Каждый из них любил свою карьеру, им обоим нравилось получать за свою работу приличные деньги.

Когда-то она пережила настоящий кошмар, когда чуть не потеряла все, что удалось с таким трудом заработать. С тех пор Сюзанна была очень осторожна с вложениями и эта осторожность окупилась. У них был прекрасный дом, был скоплен приличный капитал, и Рип сам себе не мог объяснить, почему успех не приносит ему радости. У них были сходные интересы: нравились одни и те же кинофильмы, одна и та же музыка; у них были схожие политические взгляды, они даже болели за одну и ту же футбольную команду штата Огайо.

Так почему все пошло не так, как надо?

За спиной Сюзанны опустилась дверь гаража, и она вошла в дом, отключив сигнализацию. Она любила этот момент. Входя в дом, она с удовольствием рассматривала со вкусом декорированные комнаты, их чистый и свежий запах, смешанный со сладостью ароматической смеси, которые перебивали запахи больницы и антисептиков. Ей нравилось это даже больше, чем дни, когда Рип ждал ее дома, но это редко случалось в последнее время.

Скорее всего, причина банальна - другая женщина. Медсестра, конечно. Разве это редкость? Успешный доктор достигает кризиса среднего возраста, он начинает чувствовать себя не таким энергичным и начинает искать в своем окружении молодую женщину, которая может дать стимул его сексуальной мощи. Единственное различие их ситуации это то, что в случае развода, Рип не должен будет платить Сюзане алименты, потому что уровень ее доходов равняется его. В любом случае, она не будет требовать алиментов. Но его уровень жизни стал бы ниже. Сюзанна подумала, что ее-то уровень жизни останется прежним, во всяком случае, она сможет сохранить дом. И настоять, чтобы Рип оплачивал его. Поэтому, развод не будет умным шагом со стороны Рипа.

Она не хотела развода. Сюзанна любила Рипа. После всех этих лет, она все еще любила его. Он был веселым, умным, обаятельным. Хотя анестезиологи, как правило, немного общаются с пациентами, Рип мог наладить контакт и расслабить практически любого пациента, лучше, чем кто-либо.

Наверное, им стоило завести детишек. Но в молодости, они изо всех сил пытались наладить свою практику, все еще выплачивая студенческие ссуды, не было ни времени, ни денег, какие уж тут дети? Особенно трудно было с деньгами. Сюзанна задрожала, вспомнив, как было трудно и тяжело. Люди думали, что доктора гребли деньги лопатой, но это было не так, по крайней мере, у них. Для того чтобы стать доктором, вам придется все больше влезать в долги, чтобы оплатить высшее образование. Потом нужно обрасти хорошей практикой. Нужно выплачивать зарплату персоналу офиса, медсестрам, оплачивать страховку, оборудование, арендную плату, коммунальные службы, и поставщиков. Иногда долг казался непосильным. Но они сделали это: заплатив студенческие ссуды, постепенно начали получать прибыль и, наконец, заработали достаточно денег, чтобы получать удовольствие от жизни.