Майлс годами не менялся, однако со времени их последней встречи заметно постарел — будто перешел на уровень ниже. Он отяжелел, линия волос над высоким крапчатым лбом отступила назад. Но в глазах — та же живость, та же твердость в руках.

Было три минуты первого. Опущенные шторы отгораживали криминалистов и от времени, и от мрачного полусвета позднего утра. Комната убийств показалась Дэлглишу полной людей, хотя, помимо Кинестона, его самого и Кейт, там находилось лишь шесть человек. Два фотографа уже закончили работу и потихоньку начали собираться; осталась единственная высокая лампа, освещающая тело. Два специалиста по отпечаткам пальцев работали с чемоданом; Нобби Кларк с еще одним офицером уголовного розыска методично исследовали пол, хотя найти какие-либо улики надежды было мало. Поглощенные каждый своим занятием, они двигались спокойно и уверенно, в их тихих голосах не было нарочитой невнятности. Они словно принимали участие в некоем непонятном окружающим эзотерическом действе. По стенам молчаливыми свидетелями выстроились фотографии, заражая комнату былыми трагедиями и несчастьями: Рауз, с приглаженными волосами, с уверенной улыбкой совратителя; Уоллес, в высоком воротничке, за стеклами очков — спокойные глаза; Эдит Томпсон, в широкополой шляпе, смеющаяся, рядом с ней — молодой любовник, над ними — летнее небо.

Труп вынули из чемодана и положили на расстеленный полиэтилен. В безжалостном прямом свете исчезают последние следы принадлежности к миру людей: убитая выглядела искусственным манекеном, будто кукла, которую пора класть в коробку. Ярко-желтые волосы у корней оказались каштановыми. При жизни девушка наверняка была хорошенькой — эдакая живая привлекательность, свойственная женщине-котенку. В ее мертвом лице не было ни красоты, ни умиротворенности. Широко раскрытые бледно-голубые глаза навыкате. Казалось, кто-то так надавил на лоб, что они сейчас вывалятся на бледные щеки, словно стеклянные шарики. Полуоткрытый рот; красивые оскаленные зубы прикусили нижнюю губу. На верхней — высохшие сопли. С каждой стороны хрупкой шеи по кровоподтеку. Их оставили сильные руки — те, что вытряхнули из нее жизнь.

Дэлглиш молча стоял и наблюдал, как Кинестон ползает вокруг тела. Его бледные пальцы аккуратно поворачивали голову то в одну, то в другую сторону, чтобы получше рассмотреть кровоподтеки. Потом медэксперт из своего старого саквояжа, который всегда носил с собой, достал ректальный термометр. Через несколько минут предварительный осмотр был закончен, и Майлс встал на ноги.

— Причина смерти очевидна. Ее задушили. Убийца — правша, на нем были перчатки. Нет ни следов ногтей, ни царапин. Нет признаков того, что жертва пыталась ослабить хватку. Возможно, она очень быстро потеряла сознание. Главное усилие сделано правой рукой, спереди. Вы можете видеть след от большого пальца сразу под подбородком, в районе кадыка. На шее слева следы остальных пальцев. Они располагаются чуть ниже.

— Это могла сделать женщина? — спросил Дэлглиш.

— Здесь требовалась некоторая сила, но не выдающаяся. Жертва была хрупкой, с тонкой шеей. Женщина крепкого сложения, не страдающая артритом, могла это сделать. Время смерти? Сложно сказать: чемодан почти не пропускает воздуха. Возможно, после вскрытия я смогу ответить точнее. На данный момент я бы сказал, что она мертва уже около четырех дней. Может быть, ближе к пяти.

— Дюпейн умер в прошлую пятницу около шести часов вечера, — сказал Дэлглиш. — Какова вероятность, что эта смерть произошла примерно в то же время?

— Вероятность весьма велика. И тем не менее я в любом случае не смогу с такой точностью назвать время. У меня завтра утром окно, и я постараюсь уже в начале дня отправить тебе отчет.

В кармане пиджака покойницы они нашли мобильный телефон — одна из новейших моделей. Отойдя в дальний конец комнаты, Пирс, не снимая перчаток, нашел номер последнего звонившего.

— Гараж Мерсера, — ответил мужской голос.

— Вы, кажется, только что нам звонили.

— Да, сэр. Я хотел сообщить, что машина Селии Меллок готова. Она сама ее заберет или нам ее доставить?

— Она сказала, что лучше доставить. Кстати, у вас есть ее адрес?

— Конечно, сэр. Мэнингтри-гарденз, Иэрлз-Корт-роуд, 47.

— Знаете, лучше оставьте машину пока у себя. Вы совсем немного разминулись с мисс Меллок, а она может захотеть забрать ее сама. В любом случае я ей передам, что машина готова. Спасибо.

— Теперь у нас есть имя и адрес, сэр, — сказал Пирс. — И мы знаем, почему она приехала в музей не на машине. Та была в ремонте. Имя девушки — Селия Меллок, адрес Мэнингтри-гарденз, Иэрлз-Корт-роуд, 47.

Руки девушки обернули полиэтиленом. Ее красные ногти продолжали светиться, будто вымазанные кровью. Доктор Кинестон бережно поднял руки убитой и сложил их на ее груди. Потом все тело закрыли полиэтиленовым мешком и застегнули молнию. Фотограф принялся разбирать лампу, а доктор Кинестон, уже без перчаток, снял халат и теперь запихивал его в свой саквояж. Катафалк вызвали, Пирс пошел его встречать. В этот момент открылась дверь, и в комнату целенаправленной походкой зашла женщина.

— Миссис Стрикленд, что вы здесь делаете? — резко спросила Кейт.

— Сегодня среда, — холодно ответила миссис Стрикленд. — По средам я здесь с половины десятого до часу, а по пятницам — с двух до пяти. В это время я ухожу. Я думала, что вам это известно.

— Кто вас впустил?

— Мисс Годбай, естественно. Она вполне осознает, что нам, добровольцам, следует добросовестно подходить к своим обязанностям. Она сказала, что для посетителей музей закрыт, но я не посетитель.

Миссис Стрикленд подошла к мешку с телом; никакого отвращения она не выказывала.

— Так, у вас тут мертвое тело. Я узнала этот ни с чем не сравнимый запах, как только открыла дверь библиотеки. Мое обоняние никогда меня не обманывает. Я недоумевала, что же такое произошло с мистером Акройдом и его гостями. Мне сказали, что они должны зайти в библиотеку, и я выложила им несколько изданий поинтереснее. Теперь, насколько могу понять, они уже не придут.

— Они ушли, миссис Стрикленд. Боюсь, мне и вас придется попросить уйти, — сказал Дэлглиш.

— Через десять минут я именно это и сделаю, мое время подходит к концу. Мне только надо все убрать на место. Наверное, я зря потеряла время. Прошу сказать мне, что здесь происходило. И что происходит. Получается, это уже вторая подозрительная смерть, случившаяся в вашем деле, коммандер? Надеюсь, что это не кто-нибудь из музея?

— Не из музея, миссис Стрикленд.

Дэлглишу не терпелось от нее избавиться, но он не хотел вступать с ней в конфликт и поэтому держал себя в руках.

— Это, полагаю, мужчина. Не вижу у вас сумочки. Найти женщину без сумочки невозможно. Увядшие цветы? Похоже на фиалки. Фиалки и есть, да? Это женщина?

— Женщина. Я должен попросить вас никому ничего не рассказывать. Нам нужно поставить в известность ближайших родственников. До тех пор любые разговоры могут нанести им моральный ущерб или повредить следствию. Вам, я не сомневаюсь, это понятно. К сожалению, мы не знали, что вы в музее. Хорошо, что вы не зашли сюда раньше.

— Мертвые тела не способны нанести мне вред. Вот живые — это бывало. Я ничего не скажу. Семья знает? Я имею в виду Дюпейнов.

— В тот момент, когда было найдено тело, и мисс Дюпейн, и мистер Калдер-Хейл были здесь. Не сомневаюсь, что один из них — если не оба — уже позвонили Маркусу Дюпейну.

Миссис Стрикленд наконец направилась к выходу.

— И она была в чемодане.

— Да, — ответил Дэлглиш, — она была в чемодане.

— С фиалками? Кто-то пытался указать на дело Вайолет Кэй?

Их глаза встретились: узнавания не было и следа. Будто они никогда и не проводили тот час в Барбикане — наедине, за бокалом вина. Адаму казалось, что он разговаривает с незнакомкой. Или это ее способ отдалиться от того, с кем она вела себя слишком доверительно?

— Миссис Стрикленд, я настаиваю на вашем немедленном уходе: нам пора вернуться к тому, чем мы должны заниматься.