— Сержусь? Это не то слово, чтобы передать мои чувства. — Меган попыталась высвободить руку.

— Прошу тебя, дай мне еще один шанс. Я знаю, мы никогда не поженимся, но я хочу остаться твоим товарищем. Мне так не хватает общения с тобой. Не можешь же ты вычеркнуть из жизни столько лет нашей дружбы!

— О, Локлен, — сказала она, — я никогда не забуду то время. — Голос ее утратил суровость.

Локлен грустно улыбнулся:

— Ты думаешь, твой муж позволит мне навещать тебя?

— Нет. После всего того, что ты натворил, вряд ли.

— А если я извинюсь, это поможет? — снова спросил юноша.

Меган увидела его напряженное лицо и подумала: должно быть, очень трудно такому гордому и твердому в своих убеждениях человеку пойти на этот шаг только ради того, чтобы сохранить прежние отношения. Его благородный жест достоин восхищения. Нет, она не позволит Баррету разрушить их дружбу. Нужно попытаться заставить его изменить свое мнение.

— Хорошо. Может, мне удастся поговорить с ним и объяснить ему твои чувства, — сказала Меган.

Приближающиеся шаги заставили ее поднять глаза. Увидев ее, мистер Филдс чопорно кивнул и пошел дальше. Она подождала, пока джентльмен удалится на расстояние, откуда он не сможет их слышать, и сказала:

— Локлен, помнишь, я рассказывала тебе о тех людях, с которыми связан Гарольд?

— Да.

— Тот мужчина, что сейчас прошел мимо, — один из них.

Локлен нахмурился:

— Да, он попадался мне в клубах.

— В пятницу он и некий мистер Коуберн должны встретиться в парке с моим братом. Я собираюсь понаблюдать за ним. Ты мне не поможешь? Я не хочу, чтобы Гарольд оказался в неприятном положении.

— Меган, я не против. Только не лучше ли этим заняться Уотертону? Он, в конце концов, твой муж. Он обязан помогать Гарольду.

— Мне не хочется рассказывать Баррету о том, что я знаю, — сказала Меган. — Не представляю, как он к этому отнесется. Так ты поможешь мне?

— Ты же знаешь, я никогда тебе ни в чем не отказывал. — Локлен улыбнулся ей действительно искренне и, надо сказать, впервые с тех пор, как она вышла замуж. — Но ты не должна ничего рассказывать Уотертону. А то после того, как я вызволю Гарольда из беды, твой муж будет чувствовать, что чем-то мне обязан.

— Я ему ничего не скажу. — Меган посмотрела в сторону зала. — А теперь, наверное, ты должен пойти к ним. Может, тебе удастся что-то разузнать. Когда Баррет позволит тебе посетить меня, я сообщу. Я пришлю тебе записку.

— И тогда все будет как в старые времена. — Локлен улыбнулся еще шире. — Очень хорошо.

— Спасибо тебе. — Меган стиснула ему руку. — Все образуется. — Зная его отходчивый характер, она была в этом уверена. Локлен извинится, и она снова обретет преданного друга. Если только сумеет уговорить Баррета, чтобы он его выслушал.

Вскоре Меган возвратилась в зал. Она сразу увидела Уотертона, беседующего с какими-то пожилыми дамами. Он мельком взглянул на нее и нахмурился. Тогда она решила, что с обсуждением намеченного нужно повременить.

И тут она заметила, что к ней направляется один из многочисленных объявившихся вокруг нее почитателей. Молодой человек с выступающим лбом явно собирался пригласить ее на танец. Она уже повернулась, чтобы броситься прочь, как неожиданно к ней шагнул сэр Джеймс. Джентльмен слегка поклонился.

Пока он подходил, Меган смотрела на синий отблеск свечей в его черных как смоль волосах. Этого времени хватило, чтобы обнаружить портретное сходство с Барретом. Но Джеймс казался смуглее, и в его чертах было что-то ястребиное. Образно говоря, они были высечены более грубо. И еще от Баррета его отличали глубоко посаженные, постоянно бегающие глаза.

— Могу я спасти вас? — спросил он, беря ее за руку.

— Да, — сказала она с облегчением и увидела, что денди остановился. Молодой человек, набычившись, посмотрел на сэра Джеймса и через весь зал отправился обратно.

Меган позволила кузену Баррета вывести ее на паркет, и они присоединились к другим парам.

— А вы вполне освоили искусство танца, — заметил ее новый партнер. — Совсем недурно для начинающей. Дорогая, как складываются ваши отношения с моим кузеном?

— Вас интересует правда или формальная сторона?

— Только правда.

— Тогда признаюсь, не очень хорошо. — Меган быстро взглянула через широкое плечо сэра Джеймса. Баррет по-прежнему стоял в окружении почтенных дам и, по-видимому, успешно развлекал их.

— Ах да, он не исполняет свои супружеские обязанности.

— И об этом знает вся Англия? — сказала Меган, замечая, как кровь снова прилила к щекам.

— Он бывает у меня дома, поэтому мне кое-что известно, — улыбнулся сэр Джеймс. Но на лице у него не было насмешки.

— Естественно. — Меган чувствовала, что может ему довериться. В нем присутствовали аскетизм и спокойствие, подобающие скорее священнослужителю, которому доводится выслушивать множество исповедей умирающих. Пока она колебалась, ее румянец уже перекочевал на шею. — Баррет сказал, что не хочет… ну, вы понимаете… он не хочет… этого, прежде чем мы не перейдем на следующий уровень.

— Уровень? — Сэр Джеймс приподнял свои черные брови.

— Да. Он сказал, что существуют разные уровни отношений и что мы должны пока оставаться на первом. — Меган понизила голос и добавила: — Но я бы хотела перейти к следующему.

Внешне сэр Джеймс сохранял ту же сдержанность.

— Я полагаю, Баррет не хочет принуждать вас к близости, пока вы не почувствуете, что вам с ним по-настоящему хорошо.

— А может, он до сих пор любит леди Матильду? Не могу отделаться от этих мыслей.

— Так вы знаете о ее существовании?

— Да, — призналась Меган.

Сэр Джеймс легко скользил с ней по паркету.

— Если вы расскажете Баррету то, что я собираюсь вам сообщить, я откажусь продолжать…

— Нет-нет. Я не посмею разгласить доверенную мне тайну.

Сэр Джеймс усмехнулся — однако улыбка никоим образом не затронула его глаз — и сказал:

— Ну что ж, тогда я открою вам, что я думаю о Баррете. Мой кузен даже отдаленно не представляет, что значит любить женщину. — Во взгляде джентльмена промелькнула грусть.

Вальс закончился. Сэр Джеймс быстрым движением остановил Меган.

В приглушенный рокот толпы внезапно ворвался голос дворецкого:

— Леди Ролингс!

Меган плотно сомкнула губы и судорожно сглотнула.

В зал плавной походкой вошла леди Матильда.

Она была ослепительна в своем облегающем платье цвета полночного неба. Мерцающий синий шелк ниспадал с текучестью воды, едва шевелясь на спине, недвижной в своей чопорности. Меган опустила глаза на собственное зеленое бальное платье. Ни в нем, ни в ней самой не было и половины того, чем обладала леди Матильда с ее туалетами, осиной талией и броской красотой.

Когда эта женщина вошла в зал, все вокруг озарилось светом. Меган пала духом. Пожар азарта не успел даже вспыхнуть. Уверенность, которую вдохнул в нее Баррет, исчезла в образовавшейся пустоте, как в разверзшейся преисподней.

Леди Матильда, заметив Баррета, оглядела его презрительно и надменно. И в то же время интригующая улыбка тронула ее губы.

Меган перевела взгляд на Уотертона. Он направлялся к леди Матильде, не отрывая от нее глаз. Остановился перед ней и что-то сказал.

Дама метнула на него острый взгляд, не переставая, однако, улыбаться.

Баррет в ответ усмехнулся. На его лице появилась непривычная игривость, даже что-то близкое к заискиванию.

Видя его вместе с леди Матильдой, Меган окончательно поняла, какие чувства он питает к этой женщине. Было время, когда он думал, что влюблен в нее, но, по его же признанию, заблуждение прошло. Сейчас же он наглядно показывал, что сам себя обманывал, ибо все еще любил ее.

В голове, как эхо, повторялись слова сэра Джеймса: «Мой кузен даже отдаленно не представляет, что значит любить женщину». Но Баррет любил. Он любил леди Матильду, со всем ее совершенством и красотой.