Современная экономика с каждым годом становится всё эффективнее и рациональнее, она предъявляет людям всё более жесткие требования. Неудивительно, что кто-то им не соответствует, кто-то просто не хочет участвовать в сумасшедшей гонке и готов довольствоваться малым. По-видимому, такие люди будут всегда. В этом смысле Япония если чем и отличается от других стран, то лишь особенностями взаимоотношений между группой и личностью, а в плане требований к отдельно взятому человеку здесь всё примерно так же. Сетования на то, что «молодёжь нынче не та», мало что объясняют.

Благодаря послевоенному экономическому росту и системе пожизненного найма уровень безработицы в Японии всегда был ниже, чем в любой другой экономически развитой стране. Правда, после 1998 года он ни разу не опускался ниже 4 %. Небольшой прорыв наметился в первом полугодии 2007 года, когда этот показатель впервые снизился до 3,7 %. В масштабе страны это означает, что по сравнению с предыдущим годом безработных стало меньше на 370 тысяч человек. Экономисты видят причину роста занятости в постепенном выздоровлении японской экономики и предсказывают дальнейшее снижение безработицы до 3,5 % в 2008 году. Однако внедрение элементов западного менеджмента, всё отчетливее проявляющееся в японской деловой практике, будет неизбежно увеличивать число «лишних людей», среди которых по определению должно быть много молодёжи.

Среди тех, кто оказывается за бортом активной производственной жизни, на другом фланге выделяется ещё одна возрастная группа. Это опытные, квалифицированные работники фирм, вплотную подошедшие к пенсионному возрасту. При японской системе найма, работающей как хорошо отлаженный конвейер, компаниям бывает не выгодно иметь большой контингент работников предпенсионного возраста. К 60 годам их зарплата достигает максимума, а отдача начинает снижаться. Стараясь избавиться от возрастных сотрудников, фирмы назначают повышенные выходные пособия тем, кто уходит по собствен ному желанию раньше положенного срока. Например, крупнейшая японская авиакомпания ДЖАЛ объявила, что с 2008 года будет ежегодно сокращать фонд зарплаты на 50 млрд йен (417 млн долларов США). В связи с этим разные категории лётного персонала смогут выходить на пенсию в 50 или 54 года. В других фирмах и учреждениях работников отправляют на пенсию в принудительном порядке в возрасте от 60 до 65 лет, невзирая на опыт, знания и состояние здоровья. В японском языке есть выражении ката о татаку (похлопать по плечу). Оно означает напоминание о том, что пора уже подумать о заслуженном отдыхе. Такая уж страна Япония, что даже на покой здесь уходят не по собственному желанию, а по необходимости. Впрочем, фирмы, как и положено хорошим семьям, учитывают жизненные обстоятельства своих сотрудников. Если у кого-то из них на иждивении есть несовершеннолетние дети, или другие особые обстоятельства, ему позволяют работать дольше положенного срока.

При японском долголетии среди новоиспечённых пенсионеров немало таких, кому ещё работать и работать, но закон есть закон. После 2005 года число пенсионеров стало быстро расти. Это результат послевоенного всплеска рождаемости, произошедшего 60 лет назад. В ближайшие годы ситуация будет ухудшаться, углубляя демографический дисбаланс в японском обществе.

И тут вовремя подвернулась быстрорастущая китайская экономика. Ей оказался крайне необходим опыт и знания ведущих специалистов из Сони, Фудзицу, Мицубиси и других компаний с мировыми именами. Китайские производители уже подумывают о конкуренции с мировыми брендами, но пока не владеют секретами качества. А японцы в этой области — одни из лучших в мире.

Осенью 2006 года в Токио прошёл семинар по проблемам трудоустройства японских пенсионеров. Но организовало его не японское правительство, а китайский город Далянь. Из двухсот японских участников семинара десятая часть на месте подписала с китайскими компаниями контракты сроком на один год. И хотя предлагаемая китайцами зарплата редко дотягивает до трети японской, многие ветераны соглашаются.

Наблюдающие за этим процессом японские фирмы выказывают озабоченность возможной утечкой в Китай технической информации. Из 625 опрошенных компаний пятая часть подтвердила, что такие утечки уже имели место. При увольнении японские инженеры обычно дают подписку о неразглашении конфиденциальных сведений. Однако надеяться на её выполнение не приходится: ради этих сведений японских специалистов и нанимают Некоторые эксперты убеждены, что ничего страшного в этом нет при современных темпах модернизации технические знания устаревают слишком быстро, чтобы передача вчерашних технологий конкурентам могла представлять угрозу. Сегодняшние технологические ноу-хау разрабатывают 40-летние сотрудники, говорят они. А повторное трудоустройство коллег — само по себе дело хорошее.

В странах христианской морали высшие силы легко и привычно «простирают руки свои в дела человеческие». Собственно, в этом и усматривалось всегда их основное предназначение: там, где людям трудно самим разобраться, на помощь приходит Всевышний. Он и от соблазна убережёт, и в трудную минуту поможет, и грех простит. За многовековую историю христианство составило длинный перечень человеческих грехов, коим нужно противостоять. Однако и механизм их прощения тоже выработало. Исповедь, раскаяние, молитва — и грех как бы в прошлом. Важно, что прошение можно получить без лишней огласки (тайна исповеди) и без обращения непосредственно к тому, перед кем провинился. Главное — перед Всевышним душу очистить. В христианстве высшая сила выступает в роли посредника, мудрого и в человеческих делах нейтрального.

Традиция эта настолько укоренилась в нашем сознании, что и сегодня, в век эффективности и рационализма, люди в критические моменты обращаются к Отцу-спасителю, Деве Марии или Иисусу Христу. «Побожись», «богом клянусь», «во имя Всевышнего», «ради бога» и т. п. — все эти выражения исправно фигурируют в бытовой речи, к их помощи прибегают даже закоренелые атеисты. В знак искренности верующие в России веками целовали крест, а в протестантских странах клялись на Библии. Когда требуется абсолютная честность или абсолютное доверие, любой христианин призывает на помощь высшие силы. Он также уверен, что браки заключаются на небесах, полому освящать их положено высшей духовной инстанции — церкви. В России Православная церковь ограничивала число браков даже для самодержцев, которые, кроме Бога, никого и ничего не боялись.

В Японии всего этого не было. Главным критерием человеческих поступков в течение веков оставалось мнение окружающих людей, а публичный позор, т. е. осуждение тех же людей — самым страшным наказанием. В самурайских заповедях говорится о человеке по имени Мороока Хикоэмон, которому предложили поклясться перед богами в верности своему слову. «Слово самурая твёрже металла. Поскольку я запечатлел это слово в себе, при чём тут боги и Будды?» — ответил тот (Хагакурэ, 2000: 100). Его ответ сочли правильным и сохранили для потомков.

Браки в Японии тоже испокон веков готовились и заключались исключительно на твёрдой земной поверхности. Договоренность родителей с обеих сторон, несколько встреч жениха с невестой, затем формальная процедура в присутствии свидетелей, таких же простых смертных, — и «таинство брака» свершилось. Одни люди объявляли других людей мужем и женой, и брак был заключён. Как в советском загсе, с той лишь разницей, что японцы авторитет государства на помощь не призывали, местными силами обходились. И держался такой брак, между прочим, дольше, чем в большинстве других стран. С разводом было ещё проще: объявил муж жену недействительной, написал в управу заявление, и все дела. В общем, ни в какие серьёзные человеческие затеи японцы старались высшие силы не вмешивать, больше на свои рассчитывали.

Религиозный фанатизм тоже не пользовался особой популярностью. На костёр за религиозную идею или против неё сами не шли и других не посылали. Борьба между буддийскими сектами велась жестокая, но как-то всё это по-человечески, в русле светских земных дел. Например, буддийская секта Нитирэн, одна из самых изолированных, запрещала своим апологетам подавать и принимать пожертвования от идейных противников. Правда, в конце XVI и начале XVII века в Японии жестоко преследовали христиан, своих и чужих, пытали и жгли на кострах безжалостно. Но эти средневековые жестокости начались после того, как в христианах усмотрели угрозу местной власти и безопасности страны. Действительной или мнимой была та угроза, сейчас не так важно. Важно, что против самого учения никто вроде не возражал, испугались захвата страны европейцами, и казнили не просто верующих, а пятую колонну. То есть в основе репрессий опять же лежали сугубо земные, человеческие дела. В Европе с её инквизицией, как мы знаем, всё было по-другому.