– Кто же она тогда?
Она выкрикнула мое имя, потом сложила руки на груди, опустила голову и начала творить проклятия. Они отскакивали от меня, как желуди от воловьей шкуры.
«Что же делать?»
Ко мне бежал Ясон с мечом в руке, его встревожили наши крики. Илькавар и Конан из Кимбрии тоже двигались в нашу сторону, опасливо поглядывая на девушку в черном, стоящую на склоне надо мной.
– В чем дело, Мерлин? Тебе нужна помощь?
– Нет, не нужна, – ответил я.
Он глянул на Ниив, и меч сверкнул в его руке. Она закричала от злости и возмущения, развернулась и исчезла за крепостным валом.
Я посмотрел на Ясона и на его лице прочел любопытство и тревогу. Он ждал, что я скажу, но меня терзали вопросы: куда же она отправилась? Где она прячется? Это не может быть правдой…
Я не мог сказать Ясону, что у меня на сердце. Пока не мог.
– Не подпускай ко мне эту девицу!
Он вежливо поинтересовался:
– Никогда?
– Нет, не никогда. У нее сильный покровитель на Арго.
Глава восемнадцатая
ПОЛЫЙ ХОЛМ
Я должен найти Пронзительный Взгляд. Я должен увидеть лицо под вуалью. Но где ее искать? Куда она пошла, когда покинула корабль? Как призвать ее? На этот раз я принял меры предосторожности.
Наверное, я выглядел по-дурацки в своей грязной меховой куртке, мешковатых шерстяных штанах и с длинными растрепанными волосами. Я побежал к опушке леса, потом вдоль нее, избегая наблюдающих за мной волков. Я пытался отыскать тропинку, проход, дыру или укромное местечко, куда могла спрятаться женщина, сбежав с корабля.
Я бродил несколько часов, искал на юге от широкой дороги, которую протоптали Бренн и его армия, и наткнулся на каменный дом с обвалившейся крышей. Дверь кто-то снял, скорее всего на дрова. Дом давно разграбили и бросили, но в углу я обнаружил сложенную мешковину. Я прикрылся ею, присел на корточки и начал вызывать свои способности к путешествию во сне, затем вошел в Мертвый сон.
Сначала я летел. Я больше привык летать в теле сокола. Парил и падал вниз, взмывал над землей, видел лес, огромную прогалину с дымящимся костром и укреплениями, блеск реки, гряду холмов на севере, вздымающиеся на юге горы, куда очень скоро направится Ясон. Я вызывал Пронзительный Взгляд, мою девочку у водопада. Я парил в потоке воздуха, звал, ждал…
И она ответила на мой призыв. Так неожиданно! Она появилась прямо из солнца, ширококрылая хищница с выпущенными когтями. Она бросилась на меня, визжа от ярости. Я нырнул вниз, и она задела меня только крылом. Горящие глаза пристально смотрели на меня, загнутый клюв приоткрыт, готовый вцепиться мне в горло.
Я еще раз нырнул и полетел к лесу. Она некоторое время преследовала меня, потом без малейшего усилия развернулась и унеслась вверх к солнцу. Я снова ее потерял.
Теперь я выбрал собаку и по запаху находил путь в лесной чаще. Он вел вдоль холодных, засыпанных листьями ручьев. Я завыл, призывая ее. Она опять услышала меня и явилась в виде собаки. Снова она меня удивила.
Она зарычала с высокой скалы. Пока я, подняв голову вверх, разглядывал блеск ее глаз, подрагивающие ноздри, приоткрытую пасть, она прыгнула на меня. Я отскочил назад. Она тяжело приземлилась, поднялась на лапы и подскочила ко мне в два изящных мощных прыжка. Мы дрались, рычали, царапались когтями, клыки наши были в крови, но нам удавалось отрывать друг у друга лишь клочья шкуры, никто не мог добраться до глотки противника.
На этот раз она первая прекратила бой и побежала прочь вдоль ручья, она оглянулась лишь один раз и исчезла в гуще леса.
Лежа в заброшенном доме под мешковиной, я принялся зализывать раны.
Теперь я точно знал одно: где бы она ни находилась, она знала, что я ищу ее. И она отвечала на мои призывы.
Страдая больше от ран, чем от усталости, я вдруг понял, что сильно проголодался, – сколько часов пробыл я здесь? Я потерял счет времени. Тогда я решил попробовать вызвать ее в более привлекательном виде. Я снова стал ребенком, та часть нас, которую я называю «синизало», не исчезает бесследно, а продолжает жить в мужчине или женщине, в которых они вырастают.
Я отправил своего призрачного ребенка назад в лес, он бежал, пока не оказался у того ручья, где только что произошла драка двух собак. Ручеек впадал в Даан в том месте, где располагался лагерь Бренна: неподалеку от укрепления, откуда Бренн обращался к командирам. Но я пошел вглубь леса, пока не подошел к тому месту, где ручей огибал небольшой холм. Нагромождение камней скрывало вход в узкую пещеру. Я позвал ее, возможно, она уже поджидает меня.
Я увидел, как на другом берегу из-за выступа появилась она. Она была маленькой девочкой в одежде из шкур, с распущенными волосами. У нее была рогатка с гладким овальным камнем. Пока я поднимался на ноги из кустарника, она выпустила в меня камень и убежала. Камень больно ударил меня в плечо. Я бежал за ней некоторое время, она пробегала через поляны, перескакивала ямы, перепрыгивала через камни, пролезала под поваленными деревьями. И всегда была впереди меня. На игру это не было похоже. Никто не смеялся, не подтрунивал, никто не радовался.
Через некоторое время я сдался и вернул выпущенного ребенка обратно в свой сон.
Уже наступила ночь, в дверях стоял мужчина и осматривался по сторонам. Я вздрогнул и тем выдал себя, человек повернулся и увидел меня в свете луны. Я откинул мешковину и вытащил свой кинжал, пытаясь встать на ноги.
– Вот ты где! – воскликнул Илькавар. – Убери кинжал. Клянусь Скайтахом, найти тебя нелегко. К счастью, ты давно не мылся.
Он натянул кожаный поводок, и появился Маглерд, он дважды гавкнул в знак того, что узнал и приветствует меня.
Снова меня выследила собака.
– Рад тебя видеть, Илькавар. Но зачем ты меня искал?
– Потому что я немножко понимаю, кто ты такой и кого ты ищешь. Мне кажется, я нашел то, что тебе пригодится.
Она знала, как сбить меня со следа, но то, что я не смог разглядеть, Илькавар обнаружил благодаря свойственному ибернийцам таланту находить вещи, скрытые от глаз. Правда, он сам признавался, что, отыскав подземный ход, может легко в нем заблудиться.
Он нашел узкий проход в выступе на небольшом холме в глубине леса. Действительно, с самого момента нашей высадки здесь он считал, что где-то поблизости должен находиться подземный ход.
– Я чую такие вещи, – напомнил он. – Хотя у меня полностью отсутствует чувство направления, как ты знаешь.
Илькавар пытался, но никак не мог его отыскать. Он попробовал снова – и наконец нашел. Лишь взглянув на это место, я тотчас узнал поле боя с Пронзительным Взглядом в теле собаки.
Вскоре стало ясно, что холм очень стар, но создан руками человека, хотя вход был вырублен довольно грубо.
Проход вел вглубь холма, сначала довольно круто. Илькавар был жутко доволен:
– Моя родина и сейчас славится прекрасными мастерами, а те умельцы, что жили в моих краях во времена данайцев, были лучшими в мире резчиками по камню.
«Знаю, – подумал я про себя. – Я это помню».
Проход сильно петлял, а потом раздваивался в том месте, где были установлены ворота из окаменевшего дуба. Эти ворота отделяли мир живых от мира мертвых. Мы обнаружили, что проход не слишком углубляется в Страну Призраков. В скудном свете мы разглядели неподвижное, безмолвное озеро, полное лягушек, там же плавали болотные птицы. Иногда, когда птица приземлялась или бродила у берега, стоячая вода лениво набегала на скользкие прибрежные камни.
Я не увидел призраков и решил, что этот проход брошен и никуда не ведет.
– Здесь ничего нет, – разочарованно сообщил я.
– В самом деле? – поддразнил он меня.
Я еще посмотрел и попросил Илькавара рассказать мне подробнее.
– Ну, для начала, такие озера, как это и как то, у которого мы встретились на севере, имеют привычку меняться, пока ты их обходишь. Если специально не следишь, ни за что не заметишь. То огромное озеро в Похйоле – одно из пересечений подобных подземных переходов, что ты, возможно, знаешь и сам.