Я тихо встал, подошел к двери и, резко раскрыв ее, выглянул в коридор. Там никого не было. Лишь дверца напольных часов в конце коридора была чуть приоткрыта.

…к себе в комнату. Странно, но кролик опять валялся на полу, хотя я точно помню, что посадила его на кровать. Я подняла игрушку. У кролика было оторвано ухо, шляпы не было, и вся его физиономия будто перекосилась в недовольной гримасе. Я выглянула в коридор. Мимо как раз проходила Мари со стопкой выглаженного белья.

– Кто заходил в мою комнату? – спросила я.

– Никто, мисс.

– Что это за дурацкие шутки с кроликом?

– Какой кролик, мисс? – Мари прошла в мою комнату, взяла игрушку в руки. – Это ваша игрушка?

– Нет, конечно. Это валялось на полу, когда мы приехали.

– Не понимаю, как он здесь оказался, мисс, – недоуменно произнесла она. – Если хотите, я унесу его.

– Да уж, пожалуйста, и впредь следите за тем, чтобы без моего ведома в моей комнате не появлялись посторонние вещи, не имеющие ко мне ни малейшего отношения.

– Конечно, мисс.

Горничная ушла, а мне стало как-то неспокойно. Что за глупая выходка! Лучше было бы провести эту ночь с Джеффом, а то всякие тревожные мысли в голову лезут…

В последнее время моя самооценка сильно возросла. Мне довольно легко удавалось завоевать любого понравившегося мужчину. Как правило, эти романы длились недолго, но я не жалела об их скоротечности. И все-таки, слишком легкая победа – это не победа. С Джеффом не так. Но я обязательно его добьюсь. Просто у него сегодня неподходящее настроение. Хочется побыть одному. Такое бывает. Правда, со мной это случается редко. Не люблю одиночество. Ведь даже переживать по поводу фильма в компании намного лучше, чем одной. Подруга ведь может воспринимать что-то совсем не так, как я, и это интересно, когда люди не похожи. Вот, например, я, Пэм и Пэт совсем разные. Пэм очень добрая, она вообще злиться не умеет, и обиду долго ни на кого не держит. Ее очень легко развеселить, и мужчин она любит веселых, тех, что шутят постоянно. И секс ей тоже нравится с шутками, хулиганский такой секс. А Пэт нравится, когда ее удивляют. Чтобы все всегда было по-разному. Поэтому мужчины ей быстро надоедают. Вообще, Пэт иногда такая смелая, напористая, деловая. И очень хорошая подруга, всегда умеет дать нужный совет, посмотреть на ситуацию с разных сторон... Ну, а я очень люблю романтику. И мужчины мне нравятся романтичные, задумчивые, которые мечтают и не все договаривают. Вот если бы была возможность с помощью какого-нибудь волшебства попасть в голову к загадочному Джеффу и побродить по его мыслям, фантазиям, я бы узнала столько всего нового! Все-таки жаль, что люди умеют разговаривать только словами. Может, когда-нибудь мы научимся читать мысли друг друга?

Однако, какая же неприятная ситуация с этим кроликом! Пытаешься думать о чем-то другом, а чувство тревоги все равно не проходит.

Я погасила свет и легла в кровать. «Ну, если не Джеффа, то хоть игрушку какую-нибудь мягкую», – с тоской подумала я. У меня дома столько игрушек, и, как назло, ни одной не захватила. Я лежала, уставившись в темноту. Вскоре глаза начали слипаться – все-таки дорога сюда меня порядком утомила. Я погружалась в сон.

Сквозь дремоту я услышала, как где-то в углу скрипнул паркет, потом шорох раздался вблизи туалетного столика. Я хотела приподняться, посмотреть, что там, но поняла, что сил нет. В тишине мирно тикали часы. Сквозь полудрему показалось, что в лицо дохнуло холодом – как будто что-то пролетело около моей щеки. Почему-то запахло яблоками… За приоткрытым окном шелестела листва. Казалось, что это шепот… тихий, едва уловимый неразборчивый шепот у изголовья. Воздух надо мной будто сгущался. Как будто кто-то наклонился надо мной и смотрит в мое спящее лицо пристальным взглядом. Мне стало трудно дышать, будто что-то давило на грудь. Я старалась и не могла проснуться. Сон опутывал меня вязкой паутиной, забивал ею рот. Я будто падала в беспросветную темноту бездонного колодца. Все ниже, ниже, и дна не будет никогда. Я просто сольюсь с темнотой и никогда не выйду из плена этого вязкого сна…

И вдруг послышался детский плач. Он стихал на время и начинался вновь. Было в нем что-то настолько реальное, что сон улетучился. Я открыла глаза, еще не понимая, во сне это или наяву. Где-то плакал ребенок. Кажется, его голос доносился из коридора. Я щелкнула выключателем. На мгновение показалось, что дурацкий кролик все еще лежит на полу посреди комнаты, но там ничего не было. Я открыла дверь. Плач стих. Я стояла, уставившись в темноту, тщетно пытаясь сообразить, что это было. Слышалось только монотонное тиканье часов.

За окнами забрезжил тусклый рассвет.

– А чем бы нам заняться после завтрака? – спросил за столом Генри. – И где все девушки?

– Они отдыхают после утренней пробежки, сэр, – ответил Малкольм, размеренно проходя мимо стола.

– Да, они спортивные, – с удовольствием отметил Крис, уплетая яйцо всмятку. – Здорово здесь, а? Окраина мира. Стопроцентный отдых.

В ответ я лишь кашлянул. А Генри, едва удостоив Криса взглядом, обратился ко мне:

– Так чем займемся, Джефф?

Я посмотрел в окно. Солнечная погода. На небе – лишь легкие акварельные облака.

– Скажите, Малкольм, а ведь в Ирландии солнечная погода – большая редкость?

– Вы правы, сэр.

– Так почему бы нам не воспользоваться милостью природы и не поиграть в гольф? Насколько я понимаю, здесь есть поле?

– Конечно, сэр.

– Гольф – отличная идея, – вставил свое веское слово Крис. – Пойду, позову девчонок.

Проводив его взглядом, Генри с некоторым удивлением посмотрел на меня и сказал:

– Я и не знал, что ты умеешь играть..

– Запомни этот миг, Генри. Ты говоришь с лучшим американским гольфистом Ирландии. Спорим, я тебя переиграю?

– Спорить бесполезно. Я буду играть третий раз в жизни.

– Тогда давай научу. Малкольм, а не принесете ли вы нам клюшки?

– Конечно, сэр. Сию же минуту скажу Ларри.

Через некоторое время спустился Крис с девушками. Как раз вовремя, чтобы насладиться появлением Ларри.

Нужно сказать, что для пущего средневекового колорита Ларри не хватало быть горбуном. Но он будто исправлял это несоответствие и картинно сутулился, прикидываясь Квазимодо. Кроме того, он, видимо, любил преподносить гостям и прислуге замка неожиданные сюрпризы с переодеваниями, благо в его подвальном хозяйстве, как объяснил нам Малкольм, валялось в сундуках много разного хлама, от кожаных кафтанов ирландских дружинников до рыцарских доспехов. В этот раз, по-моему, он вырядился в полном соответствии с нашим представлением о лепреконах из ирландских фольклорных сказаний – гномах, живших, согласно преданиям, в здешних лесах. В сочетании с клюшками для гольфа, которые он тащил, этот наряд производил незабываемое впечатление.

Следуя за ним, мы отправились на поле рядом с замком. С первого взгляда стало ясно, что поле крайне простое. Я насчитал всего лишь несколько земляных ловушек, а о водяных преградах не было и речи. Пока я оценивал поле, Крис о чем-то ворковал с девушками. Я подстроил клюшку, установил мяч и отправил его в далекое путешествие. Генри совершил действие, отдаленно напоминающее удар по мячу. А Крис предоставил право удара Пэм. Разумеется, мяч оказался в опасной близости от земляной ловушки.

Сделав еще два-три удара, мы с Генри подходили к третьей лунке. Крис с девушками все еще возились со второй. Клюшку взяла Мэй. Насколько я мог судить издалека, она старательно пыталась выбить мяч из земляной ловушки. Драматическое зрелище! При этом девушка выказывала явное неудовольствие игрой в целом, и своим сложным положением в частности. Пэм в это время постигала азы игры в объятиях Криса, а Пэт разговаривала в некотором отдалении по мобильному телефону. Мэй с завидным упорством пыталась выбить мяч, утверждая, что проблема – в кривизне поля и неудобных клюшках. Крис попытался уверить ее, что у нее отличный замах. Мне надоело наблюдать за всем этим, и через некоторое время мы с Генри совсем отбились от стаи.