– Заехал на огонек? – вместо приветствия спросил он Саймона, направлявшегося к нему по узкой тропинке между бесчисленных фолиантов. – Николь, у нас хватит чая, или что они там пьют, для такого числа фанатичных поклонников истории?
Когда нам удалось, расчистив достаточно места, расположиться на видавших виды кожаных диванах, а Николь снабдила каждого чашкой ароматного горячего напитка, хранитель архива раскрыл лежавшую перед ним потертую папку и бережно разложил на столе несколько пожелтевших документов. Пробежав их взглядом, он посмотрел на нас и неторопливо заговорил:
– Нужно сказать, господа, что, в отличие от Саймона, я не интересуюсь привидениями. Мое дело – только факты. Причем, документально подтвержденные. А как уж их интерпретировать – дело каждого… История, которую я вам расскажу, произошла не так давно – в конце девятнадцатого века. В то время в Хэмфилде работала молоденькая горничная. Звали ее Сьюзен Бартли.
С лица Мэй сошла улыбка, она повернулась и стала внимательно слушать.
– Она исправно проработала в замке два года, – продолжал Гратовски. – Тогда-то и приехал какой-то родственник хозяина, владевшего в то время замком. Сьюзен очень понравилась ему, и он стал ухаживать за ней.
– Ну вылитый Джефф, – сказал Крис, но, заметив суровый взгляд Джеффа, слегка покраснел и уставился в пол.
– Сьюзен понимала, что ей не нужно встречаться с этим человеком, потому что в этом случае она могла потерять работу. Но гость никак не мог угомониться. Он постоянно преследовал девушку и однажды вечером все-таки овладел ею. Соблазнитель погостил и уехал, а через девять месяцев у Сьюзен появился ребенок. Мальчика назвали Джонатаном. Видимо, хозяин узнал, от кого был этот ребенок, и выгнал Сьюзен из замка. Девушка упросила на время, пока она устроится, оставить в замке Джонатана. Заботы о нем взяла на себя кухарка… Точно не известно, какова была дальнейшая судьба девушки. Единственное, что мне удалось узнать, это то, что она сбежала в Америку. В то время многие ирландцы покинули родину и отправились за океан в поисках лучшей жизни. Уезжая, она оставила хозяину замка письмо, в котором писала, что когда-нибудь она вернется, и правда восторжествует, и тогда, наконец, хозяевам замка придется соответствовать собственному девизу «Правда до конца».
Гратовски с минуту перелистывал лежавшие перед ним страницы, затем поднял голову и продолжил:
- Саймон объяснил мне, что он ищет некое необходимое ему в этом деле заклинание. Не берусь судить, насколько действенны в наш век магические заклинания, но склонен думать, что эти слова – «Правда до конца» – именно то, что вам нужно. Не знаю, правда, где именно и кто должен их произнести, но это уже – ваше дело… Что случилось с Джонатаном, также не совсем ясно. Он почти не выходил из своей спальни, чувствуя, что хозяева не выражают радости, видя его. Любимыми его игрушками были яблоки. Собственно, других у него просто не было. Точно известно, что он умер в возрасте четырех лет. Но опять же, в одних источниках говорится, что причиной смерти стала болезнь, в других же утверждается, что хозяин замка приказал тайно убить незаконнорожденное дитя, чтобы не позорить свою фамилию.
Историк аккуратно сложил папки и окинул взглядом присутствующих. Казалось, что от нашего опьянения не осталось и следа. Шесть пар серьезных внимательных глаз смотрели попеременно на хранителя архива и Саймона. Мэй выглядела крайне встревоженной.
– Итак, господа, я имею основания предполагать, что, если привидения существуют, в Хэмфилде вы встретились с призраком ребенка, который…
– Простите, а как, вы сказали, звали ту девушку? – перебила его Мэй.
– Ту горничную? Сьюзен. Ее звали Сьюзен Бартли.
– Сьюзен Ба…? – Мэй глядела куда-то в пустоту. Она была очень бледна.– Можно по буквам?
– Б-А-Р-Т-Л-И, – произнес Гратовски очень медленно.
– Господи!.. – Мэй закатила глаза и стала медленно отклоняться на спинку стула.
– Воды! Скорее! – крикнул Джефф.
Крис схватил стоявший на столе графин и плеснул немного воды в лицо девушке. Джефф уже наливал воду в стакан, чтобы дать ей попить.
– К черту твою воду! – Крис отнял у Джеффа стакан и выплеснул содержимое на пол. – Нужен коньяк!
– Бартли… – казалось, Мэй никого не видит вокруг себя. Она смотрела в одну точку и тихо повторяла: – Бартли. Это… моя фамилия.
* * *
Стремительно появившаяся на шум Николь принесла бутылку коньяка. Крис наполнил им стакан и протянул его Мэй. Девушка сделала один глоток и, поморщившись, вернула стакан Крису. Он пожал плечами и допил оставшийся коньяк.
Мэй, тем не менее, полегчало. На лице у нее появился румянец, и в глазах заиграл живой блеск.
– Мисс, это очень серьезно, – сказал, наконец, хранитель архива. – Вы сказали, что ваша фамилия Бартли?
– Да, – ответила она. – Мэй Бартли.
– Я не знал этого… А в вашем роду были ирландцы? – спросил Саймон.
– Ну, когда-то давно... Я не очень хорошо знаю. Но были…
– Постойте-ка, – историк извлек из ящика стола небольшой старинный медальон. – Я нашел это сегодня в документах, связанных с историей Хэмфилда. Портрет молодой женщины…
Он вышел из-за стола, открыл медальон и показал всем миниатюрный потемневший портрет, вставленный в него. Это была милая рыжеволосая девушка в простом платье, какие носили небогатые девушки в девятнадцатом веке. Если бы не прическа, она бы как две капли воды походила на Мэй.
– Господи, Мэй, это же ты! – удивилась Пэм. – Смотри-ка. Это точно ты. Кто это тебя так красиво нарисовал?
– Никто меня не рисовал, – сказала Мэй. – Кто эта женщина?
Вместо ответа историк перевернул медальон. На крышке было выгравировано «С любовью – от Сьюзен».
– Подождите-ка, – вмешалась Пэт. – Вы хотите сказать, что наша Мэй имеет какое-то отношение к этой Сьюзен Бартли?
– Я полагаю, что самое прямое, – ответил он. – Мэй, по всей видимости, является праправнучкой Сьюзен Бартли.
– Вот в кого ты такая рыжая! – сказала Пэт.
– Мэй, как же это здорово! – воскликнула Пэм. – Как же тебе повезло, детка!
– Почему это мне повезло? – Мэй удивленно посмотрела на свою подругу.
– Ну, как же? Неужели ты ничего не понимаешь? – удивилась Пэм. – Послушай, милая, ведь это означает, что ты имеешь шанс получить этот замок.
– Да что ты такое говоришь, Пэм?
– Мэй, послушай. Сьюзен Бартли была твоей родственницей. Бабушкой! Ну, или не знаю, кем она тебе приходилась, но факт остается фактом. Она была изгнана из этого замка. У нее отняли ребенка, ее лишили работы. Ее просто выставили на улицу! Какое они право имели так поступать с несчастной девушкой?
– Ты права, – согласилась Мэй. – Эти люди – жестокие мерзавцы, но при чем тут я?
– Как же ты не понимаешь? – улыбнулась Пэм. – Эти негодяи издевались над твоей родственницей! Ведь ты можешь теперь подать на них в суд.
– На кого? На тех, кто прогнал мою прабабушку? Они же уже все умерли, – сказала Мэй.
– Ну и что! У них, наверняка, есть родственники. Мэттью этот… Справедливость должна восторжествовать. Ты просто обязана потребовать компенсацию с этих людей за то, что их предки сделали с твоей прабабушкой! Если не получится завладеть замком, то хотя бы деньги получишь.
– Умница, Пэм! – с явной иронией похвалила Пэт свою подругу. – Надеюсь, Мэй, что, когда ты станешь владелицей замка, ты не забудешь о своих подружках?
– Дамы, я, конечно, очень рад за вас, но вам не кажется, что мы несколько забегаем вперед? – вмешался Саймон. – Для начала мы собирались избавиться от привидения.
– Ой, конечно! – воскликнула Мэй. – Но теперь вы уже знаете, как прогнать его?
– Пока нет. Но мы серьезно продвинулись. Во-первых, нам удалось идентифицировать его. Мы знаем теперь, чей это призрак. Во-вторых, мы понимаем, почему он, так долго не дававший о себе знать, сейчас явно активен и, вероятнее всего, пытается с нами связаться. Больше ста лет о нем вообще никто не вспоминал. Его как будто и не было в этом замке. Но теперь стало понятно, почему все это началось с вашим приездом. Точнее, в тот момент, когда порог замка переступила Мэй Бартли. Джонатан – давайте теперь называть его так – почувствовал, что впервые за все это время в замке появилась родная кровь. Ведь вы приходитесь ему родственницей. Наконец, в-третьих, мы понимаем теперь, что имеем дело с так называемым играющим призраком. Такие фантомы не несут зла, они просто резвятся, шалят. Как дети.
