Джейм всплыла, отплевываясь. Глубина была всего лишь по грудь, но вода обжигала холодом, а течение валило с ног. Надо ж быть такой неловкой и кривоногой. Она попыталась взобраться на берег – тот осыпался под рукой. В нескольких шагах вниз по течению над ручьем свешивались кусты. Джейм подгребла к ним и ухватилась за ветку – только для того, чтобы тут же с вскриком отпустить. Из глубоких ранок на большом пальце выступила кровь и запятнала перчатку. Теперь девушка увидела, что на конце каждой ветки покачивается корявая слепая зеленая голова с шипами вместо клыков. И все головы повернуты к ней. Вниз по ручью такие же кусты сомкнулись над водой… и вверх тоже. Раньше их наверняка здесь не было, ни тех, ни этих, окруживших ее сейчас. Мороз, не имеющий никакого отношения к ледяной воде ручья, пробрал до костей. Они приближались.

Джейм попятилась на середину протоки, борясь с течением.

– Марк! – она охрипла, но кричала достаточно громко, чтобы разбудить кендара. – Марк! – Нет ответа. Вдруг она вспомнила его глубокое, медленное дыхание. Каким-то образом двар, или нечто похожее, навалилось на него. Он не услышит, как бы она ни надрывалась.

Ветки, шурша, подползали все ближе. Они нависли над головой, давили, прижимали к воде. Она скорее разорвет руки в кровавые лохмотья, пытаясь отодвинуть их, чем сбросит эти на первый взгляд хрупкие оковы.

Серая птица слетела на ближайший сук и распростерла крылья. Два пернатых глаза, не моргая, уставились на Джейм, словно бы целый лес наблюдал за ней. «Безвластия обрекли ее», – мелькнула дикая мысль. Но за что? Она играла по правилам и не принесла никакого вреда. Это может быть только оттого, что она действительно Темная, как говорил аррин-кен, а Безвластия ненавидят все, на чем лежит печать Тьмы. Марк не поможет. И ее бог тоже, даже если его сила распространяется на это странное место – что весьма сомнительно. Неужели ее лишили всякой защиты?

Медленно она повела под водой рукой, вытащила из кармана медальон иму и поднесла его к нарисованным на крыльях серой птицы глазам.

– У м-меня талисман Земляной Женщины.

Крылья встрепенулись, глаза мигнули, раз-другой, – снова и снова. Птица взвилась и полетела между деревьями. Ближайшая слепая голова куста вынула медальон из руки Джейм. Кругляш переходил изо рта в рот по всему кусту, и ветви, поддерживавшие его, отступали. Джейм вскарабкалась на берег. С той стороны ручья протянулся зеленый стебель, возвращая девушке медальон, – она взяла. На губах иму опять была кровь – на этот раз ее собственная, из проколотого шипами пальца. Она повалилась в траву, трясясь от холода и истерического смеха. Спастись благодаря игре слов! Интересно, что матушка Рвагга сделала со своей служанкой, когда обнаружила, что медальон пропал. Взяв наконец себя в руки, Джейм поднялась и отправилась обратно к кольцу брилловых камней.

Марк и Жур все еще спали. Джейм переоделась в сухое и остановилась, глядя на них. Возможно, кендар и впал в двар, но барс?.. Напуганная, она стала трясти их и звать по именам. Друзья начали пробуждаться – медленно, неохотно. Марк потянулся.

– Ох, женщина, надо было разбудить меня пораньше. Теперь придется завтракать на ходу. – Он поднялся и недоуменно огляделся по сторонам. – Странно. Я мог бы поклясться, что вон те деревья были вчера вон там. Все как будто встало вверх тормашками. Эй, что там? – Он резко повернулся, потом, еще сильнее смутившись, потряс головой. – Исчезло.

– Что?

– Что-то серое. Так, промелькнуло. Может, птица. Ну, куда направимся?

Определить было невозможно. Все вокруг было иначе, чем прошлой ночью, и туман так рассеивал утренний свет, что непонятно было даже, откуда восходит солнце. Жур тоже был в недоумении. Джейм обошла с ним поляну, и его нос сообщил, что они и вовсе никогда не входили в круг камней.

– Надеюсь хотя бы, что то же происходит и с нюхом проводника Бортиса. – Джейм снова дернулась. – Вот опять, у лиственницы! Нет, пропало, а было ли? – Когда она смотрела прямо на дерево, там ничего не было, но уголком глаза она видела… что?

– Фигурка в сером плаще с капюшоном, – сказал Марк. Он тоже заметил. – Хм, она ростом с ребенка.

– И она делает нам знаки, манит. Наверное, он хочет, чтобы мы шли за ним. Идем?

Марк не долго думая кивнул:

– Может, оно выведет нас отсюда. В любом случае, попытка не пытка, попробовать стоит.

Они собрали вещи и пошли за призрачным проводником, не представляя, выводит ли он их из Безвластий или тянет еще глубже. Трудно было даже следить за этой серой фигуркой – она иногда вовсе исчезала из виду.

– Я опять его потеряла, – в третий раз за полчаса сказала Джейм. – Подлесок слишком густой.

И действительно, они пробирались через настоящую чащу кустарников, цветущих под склоненными дугами ветвей высоких деревьев. Темно-зеленые листья там и тут перемежались с розовыми и лихорадочно-красными цветами осени, с веток свисали яркие, как капли свежей крови, ягоды. Легкий ветерок шелестел в резном орнаменте зарослей. Тихий шорох, как и все звуки в этом непонятном месте, казалось, доносился со всех сторон сразу, сталкиваясь сам с собой в воздухе. Жур, сморщив нос, принюхивался. Шерсть на его спине медленно вставала дыбом. Теперь и Джейм уловила резкий, незнакомый запах, от которого зачесался ее собственный нос и в мозгу стали возникать летящие обрывки невиданных картинок.

– Что такое? – вполголоса спросил Марк.

– Я… Я не знаю. Что-то очень дикое и очень близко…

И, не дожидаясь ответа, Джейм скользнула в кусты, сама не зная, бежит ли она от неведомого или ищет встречи с ним. Ветви сомкнулись вокруг. Ветер, качая листья, вызывал к жизни множество оттенков зеленого. На секунду Джейм заколебалась, полностью потеряв представление о пространстве. Ветер стих. Она подалась вперед и неожиданно оказалась на краю небольшой опушки. Напротив, рядом с холмиком, с которого была ободрана почти вся растительность, стоял раторн.

Первое впечатление было – вот стоит вороной конь, с ног до головы защищенный роговой броней; потом показалось, что животное – фантастическая помесь лошади и дракона. Создание было высоким и стройным, с тонкими, прямыми ногами и широкой грудью, суживающейся к мощному крупу. Изогнутая, почти витая шея несла маленькую голову, обрамленную костяной маской, из которой вырастали клыки и кривой рог жеребца-раторна. Костяные пластины защищали шею, грудь, брюхо, передние ноги обросли данными природой латами. Белые хвост и грива ниспадали с черной шкуры тяжелыми шелковыми прядями. Он стоял совершенно неподвижно, глядя в упор на девушку. Она попятилась, успев только мельком заметить, что четыре кобылы позади вожака тоже подняли головы и настороженно смотрят на нее. В траве у копыт одной из самок лежал человек со вспоротым животом. Единственное, что двигалось на этой полянке, – струйка крови, стекающая по клыкам кобылы.

Тяжелый запах раторнов висел в воздухе, затуманивая сознание, оглушая чувства. Он тянул за собой – вот Джейм сделала пол шага вперед, вот еще… Дурманящий соблазн заставлял желать мяса, свежего мяса, молодого мяса – но этот голод был не ее.

Вдруг, отовсюду и из ниоткуда, возник жалобный крик, он рос, усиливался, потом споткнулся и распался на хор глубоких всхлипов. Эхо разнесло безнадежные ноты дребезжащего голоса.

Бронированные головы раторнов повернулись как одна. Кобылы мгновенно исчезли, оставив перед глазами лишь черно-белую вспышку. Жеребец попятился, прижав уши к выемкам на костяной маске, потом повернулся одним гибким, изящным движением и полетел вслед за своей семьей.

– Слишком близко, – произнес за спиной голос Марка. Джейм перевела дыхание. Весь окружающий мир, казалось, переменился.

– Да. Но что могло так испугать раторнов? Марк, там, на земле, тела. Несколько. – Она двинулась было вперед, но кендар удержал ее руку.

– Погоди минутку.

Они ждали, но ужасающий крик не повторялся, и двое кенциров осторожно вышли на поляну.