В уши льется мягкий голос Труди, Леннокс вдруг понимает, как ему нравится ее выговор, ее манера четко произносить каждое слово, свойственная представителям эдинбургского среднего класса.
— Рэй, ты не виноват в смерти Бритни Хэмил. Ты не виноват.
— А кто виноват? — Леннокс вспоминает, как его временно исключили из школы за то, что он залил коридор водой из пожарного шланга. Мать, обезумевшая от позора, в ответ на его неубедительные оправдания повторяла: «А кто, по-твоему, виноват?»
— Мерзавец, который ее убил, — воркует Труди, будто сказку ребенку на ночь читает. — Он виноват, а не ты.
Теперь Ленноксу вспомнилась мать Бритни, Анджела Хэмил. Она тоже говорила:
— Вы не виноваты. Вы сделали все что могли...
И тогда Рэй Леннокс, в приступе честности, признался этой убитой горем женщине:
— Нет, не все... Я ошибся. Я виноват, потому что составил о вас неправильное представление. Мне казалось... Я мог ее спасти! Он измывался над ней целых три дня!.. Я мог ее спасти.
Лицо Анджелы, напряженное, истерзанное болью, обращенное к Ленноксу.
— Нет, — еле слышно убеждала она. — Вы сделали все, что могли. Я знаю, вы сразу близко к сердцу приняли...
Мысли прерывает тонкий, но настойчивый голосок.
— В чем ты не виноват, Рэй? — спрашивает Тианна.
Чувство вины дает течь. Леннокс не может взглянуть на маленькую американку. На ее месте он непременно увидит маленькую шотландку. Он крепче обнимает Труди.
— Он был подонок, — шепчет Леннокс Труди в тонкую шейку. — Он ни на что другое не способен. Рассчитывать на его исправление — значит подозревать в нем человеческое существо, а у него с человеческими существами ничего общего. Я, именно я должен был догадаться... Кому как не мне...
- Не кори себя. Ты выполнял свою работу, Рэй. Ты пытался помочь, — утешает Труди.
Ее тянут за локоть. Тианна тянет. Глаза у нее полны слез.
— Рэй мне помог, — почти шепчет она. Труди улыбается, обнимает девочку. — Он говорил, что вы красивая, — констатирует Тианна. Замечание вызвало у Леннокса очередную гримасу боли — что-то он не припомнит за собой этих слов.
— Рада познакомиться. Тебя ведь Тианной зовут? — Труди переводит взгляд на сплющенную овечку. — Какой хорошенький рюкзачок.
— Рэй мне помог, — повторяет Тианна, в глазах сверкают слезы. — Он помог мне.
Горло сжимает спазм. Тианнино лицо — место пересечения диаметрально противоположных перспектив. Девочка может вырасти сильной, энергичной и красивой, а может уйти в себя зациклиться на призраках прошлого и обрюзгнуть. У нее так мало времени на разгадку жестокой головоломки, в которую превратилась ее жизнь — превратилась по вине слишком многих мерзавцев.
— Все хорошо, дружок, все в порядке. Познакомься, это Джинджер и Доло...
— Меня зовут Эдди! — злится Джинджер, видя мрачный интерес жены.
— Прости, Эдди. — Леннокс выдавливает сокрушенную улыбку. Дурные привычки изживать нелегко; очень, очень
нелегко. — Тианна, это мои добрые друзья, Эдци и Долорес Роджерс. Побудь пока с ними и с Труди. Я скоро вернусь.
— Я с тобой, — упирается Тианна.
Взывая к ее здравому смыслу, Леннокс разворачивает руки ладонями наружу — жест позаимствован не у одной сотни шотландских преступников, упеченных Ленноксом за решетку.
— Я быстро — одна нога здесь, другая там.
Тианна побледнела: сомневается? вовсе не верит? Вот так же менялась в лице Ленноксова мать. Хорошо, что Труди здесь. И Долорес.
— Тианна, а ты любишь дельфинов и прочих морских обитателей? — спрашивает Долорес.
— Да, люблю, — кивает девочка. Храбруля тем временем обнюхивает ее пятки, виляет хвостом.
— Мы с Труди завтра собирались проехаться в «Подводный мир».
— А потом мы могли бы вместе выбрать мне свадебное платье, — подхватывает Труди, берет Тианну за руку, тянет к «доджу». Но девочка смотрит на Леннокса, едва шею не сворачивает.
— Ланс — полицейский. Он тебя в тюрьму посадит! Будь осторожен!
— Конечно, буду.
Труди бежит к нему.
— Рэй, пора завязывать с этим делом. Пускай местная полиция поработает, — убеждает она. Храбруля сунулся к воде.
— Не могу. Мне нужно...
— Тебе, Рэй, нужно своей жизнью жить, а не чужие проблемы распутывать. Все равно ведь не распутаешь.
- Но я...
Диалог прерывается утробным збуком. Пес исчез в мангровых зарослях, у самой изгороди. Раздраженная Долорес выскакивает из машины, бежит следом:
— Ах ты, негодник, ну ты у меня попляшешь!
Все происходит так быстро, что кажется едва ли не обманом зрения. Длинное аллигаторово рыло в зарослях больше напоминает надувную игрушку, но вот рептилия делает выпад, раздается щелчок — и пес в кошмарных тисках.
— ХРАБРУ-У-УЛЯ! — визжит Долорес, бросается на место происшествия, но ее перехватывает Джинджер.
— Долли, ради бога! Поздно.
Сначала кажется, что аллигатор намерен разом покончить с Храбрулей, но нет, он смыкает челюсти, размыкает, снова смыкает. Раздается хруст костей и собачий визг. Аллигатор делает глотательные движения и отрыгивает, затем дважды бьет пса, теперь похожего на тряпичную куклу, оземь, и скрывается в проломе изгороди, волоча обмякшую жертву.
Леннокс и Труди неуверенно приближаются к изгороди. Труди медлит на краю болота Леннокс делает несколько шагов, но замирает, потому что лепечущая безграничная тьма сгущается, концентрируется вокруг него. Приходится вернуться к Долорес, бьющейся и голосящей на Джинджеровой груди. Джинджер передает жену Ленноксу, сам бежит к машине, велит Тианне ни в коем случае не выходить, возвращается с фонарем, но и аллигатор, и его жертва успели раствориться в ночи. Тишина на болоте восстановлена; впрочем, Ленноксу чудится победоносное смачное чавканье. Дрожащая Долорес съежилась на сиденье, Труди и Тианна тщатся ее утешить.
- Такие дела, — бормочет Джинджер, беспокойно оглядываясь на пролом и болото.
— Эдди, мне очень жаль, — убитым голосом произносит Леннокс. — Это я виноват. Я вас сюда затащил.
Джинджер понижает голос, бочком подходит к Ленноксу, наклоняется.
—Не парься, — шепчет он, почти не пытаясь скрыть удовлетворения. — Только Долорес не говори. Мне этот паршивец в печенках сидел. Я всегда хотел завести большую собаку, настоящую, например немецкую овчарку. Отвезука я лучше Девчонок домой. Ты едешь?
— Нет. У меня дела. Я буду позже.
— Рэй, — Труди снова вышла из машины, — пожалуйста, поехали с нами.
— Садись в машину! Здесь опасно! — обрывает Леннокс.
Труди не двигается.
— Она права, — говорит Джинджер. — Ты сделал все, что мог. Тебе осталось только конкретно вляпаться. Под «конкретно вляпаться» я имею в виду вляпаться еще конкретнее, чем ты уже успел.
— Все равно, — упорствует Леннокс. Он думает о Робин. О Диринге, Джонни, Стэрри и Чете. Робин что-то известно, и ее держат взаперти, пока не решили, как с ней поступить. Что они могут сделать, учитывая их ресурсы? Теперь, когда Леннокс находится чуть ли не посреди болота, уготованная Робин участь представляется ему очевидной до мороза по коже. Море. Они утопят Робин в море. Ланс и Джонни отвезут Робин к Чету на яхту и выбросят за борт посреди Мексиканского залива. Конечно, риск велик. Береговая охрана, программы по борьбе с терроризмом, команды по отлову нелегалов, вертолеты Управления по борьбе с наркотиками. Впрочем, они — отчаянные головы, достаточно отчаянные, чтобы пойти на убийство.
И все же по степени отчаянности до Леннокса они не дотягиваюрт. Потому что у Леннокса на них зуб — на Ланса, Джонни и Стэрри, на эту троицу злоумышленников. На Чета тоже, хотя степень его участия труднее определить. И кошмарная вероятность виновности Робин не идет из его воспаленного ума. Музыка в голове постепенно сходит на нет — его партия в Тианниной леденящей кровь балладе завершена. Теперь начинается новая тема, или, скорее, ремикс старой, хорошо забытой. И она не имеет отношения к Бритни. Она имеет отношение к перепуганному мальчику, пойманному в темном туннеле. Несмотря на крики Долорес и возражения Труди, Леннокс слышит только эту тему.
