– Да, здравствуйте, я – Сена, это Тая.

Времени у Риммы было совсем мало, она торопилась на встречу с клиентом, поэтому разговор состоялся прямо в компании Володи Маяковского. И вот что она нам поведала. С Анастасией она познакомилась, когда женщина обратилась в агентство, надеясь снять приличную и недорогую квартиру или хотя бы комнату. Между женщинами как-то сразу возникла взаимная симпатия, Римма сама приезжая и многое успела хлебнуть, прежде чем встала на ноги в Столице, поэтому ей искренне захотелось помочь Насте и сделать все возможное, чтобы подыскать ей нормальное жилье с вменяемыми хозяевами за разумные деньги. Задача оказалась не из легких, времени заняла довольно много и, к тому моменту, когда квартира была найдена, женщины успели сдружиться…

– Откуда же Анастасия приехала? – не утерпела и вклинилась Тайка в поток, в принципе, не очень полезных следствию воспоминаний.

– Из Тулы, у нее однокомнатная квартира, а у сестры, вроде бы часть дома. Настя как-то сокрушалась, что выручить за квартиру можно сущие копейки, на которые не то что в Москве, в самом дальнем Подмосковье не купишь даже курятника, а сестрино имущество вообще ничего не стоит.

– У нее есть сестра? – обрадовалась я хоть какому-то родственнику. – Она где? Здесь?

– Насколько я поняла, она осталась в Туле. Как зовут сестру не знаю, но Настя упоминала, что сестра тоже актриса, играет в тульском драматическом театре.

– А родители живы?

– С родителями там целый мексиканский сериал получился, – Римма вынула из сумочки пачку сигарет. – Мать отказалась от девочек прямо в роддоме и их отдали в разные семьи. Правду узнали и нашли друг друга они уже довольно взрослыми, если не ошибаюсь, в последних классах или сразу после окончания школы. С тех пор старались держаться вместе, даже одинаковую профессию выбрали. Ну а потом жизнь их все-таки разбросала, Настя решила попытать счастья в Москве, а сестра осталась в Туле.

– И они не поддерживали с тех пор отношений?

– Как я поняла – нет. Насте очень неохотно об этом говорила, видимо, между ними произошел какой-то неприятный инцидент и они здорово поругались. А вот успели помириться или нет, этого я уже не знаю. Бедная Настенька, как же с ней такое могло произойти…

– А враги, недоброжелатели у нее были? Ну, хоть кто-то, кому она могла перейти дорогу?

– Может, она в какой-то бизнес нехороший ввязалась? – подхватила Тайка. – Или связалась с каким-нибудь ужасным мужчиной?

У нас с подругой синхронно возник перед глазами бешеный образ Малхаза Мамедовича и нас слегка передернуло.

– Господи, да какие у нее могли быть враги? – пожала плечами Римма, отбрасывая в сторону окурок. – И бизнесменша из нее была никакая, она целиком и полностью отдавалась театру и кино, готова была играть за копейки, бесплатно, лишь бы играть. Ввяжись она в какое-нибудь денежное предприятие, обязательно бы посоветовалась со мной, Настя очень ценила мое мнение и всегда ко мне прислушивалась, ведь у меня уже имеется какой-никакой опыт выживания в Москве. И мужчин, тем более, ужасных у нее тоже не было, в последнее время только появился некий альфонсоподобный мальчик, но так как у Насти не было особых денежных средств, ему, скорее всего, просто требовалось попасть в актерскую среду. Он скрашивал Настино одиночество, сопровождал ее на всякие светские мероприятия и театральные вечеринки, где знакомился с нужными людьми. Судя по Настиным рассказам, они неплохо ладили, их вполне устраивало такое взаимовыгодное сожительство.

Не знаю, конечно, кому как и тем более не хочу никого осуждать, но, по-моему, сложно представить что-то более унизительное, чем такое "взаимовыгодное сожительство".

Пообщавшись в таком же духе еще минут десять и не узнав больше ничего сверхполезного, мы распрощались, пообещав держать друг друга в курсе событий.

Домой ехали в грустной озадачености.

– Ну и что нам дала встреча с Риммой? – Тайка задумчиво смотрела на надпись на противоположном стекле: места для детей и инвалидов. – Никому не интересно и не полезно было убивать Анастасию, хоть тресни. Может, это и впрямь несчастный случай? А остальное мы сами себе накрутили и придумали?

Я почти уже готова была с этим согласиться, но… все-таки не согласилась.

– Давай съездим еще в Тулу и если и оттуда ничего интересного не привезем, тогда и закроем это дело за отсутствием состава преступления или как там правильно говорят: мотива?

– За отсутствием самого преступления как такового, – вздохнула Тайка. – Жалко, столько времени впустую просвистели. Да и в Тулу у меня чего-то никакой радости ехать нет. Это ж далеко так…

– Да не так уж и далеко, – я твердо и непоколебимо была настроена на путешествие, – хоть другой город посетим, а то кроме ближнего Подмосковья ничего сроду не видали.

– О, да! Это будет захватывающий вояж! – криво усмехнулась Тайка. – Купим самовар и пряник!

– А почему нет? Пряники под чай из самовара, наверняка, отменно идут.

В Тулу мы навострились с утра пораньше и к восьми уже прибыли на вокзал. Билетов в кассе оказалось в избытке, желающих отбыть в славный город Тула было немного. Выбирая из двух вариантов – купе или плацкарт, мы прикинули, что ехать не так уж и долго, прокатимся в плацкарте. И, окончательно зажабившись, взяли боковые сидячие места. Наверное, если бы можно было ехать бесплатно стоя в тамбуре, мы бы поехали в тамбуре, вот что с людьми делает хронический жабианизм. До отправления поезда оставалось сорок минут, и это время мы как обычно посвятили обстоятельной и вдумчивой закупке провизии, напитков и прессы. И на лотке нам, в который раз, попытались всучить «Непознанный мир»: «Возьмите, не пожалеете, очень интересная газета!»

– Только не это! – хором ответили мы с Таиской. – Будьте любезны, дайте что-нибудь другое! Все равно что! Мы согласны даже на "Мурзилку"!

Закупив все необходимое для комфортной и счастливой дороги в Тулу, отправились искать свой перрон.

Пятьдесят раз сверив номер поезда и вагона с тем, что указано в билете, чтобы точно уж не уехать куда не надо, мы влезли в вагон, отыскали свои позорные боковые места, расположились с максимально возможным комфортом и вскоре почух-чухали в путь-дорожку. Первым делом Таиска оглядела цепким глазом соседствующих с нами пассажиров в поисках молодых, интересных, не женатых мужчин, но со всех сторон нас окружали совершенно неперспективные в этом плане граждане. Разочарованная Таиска зашелестела пакетом с пирожками-чебуреками, а я – газетами. И полился щедрый конфитюр сплетен и грязных подробностей из жизни всяких разных никому не нужных политических деятелей, а так же свежеиспеченных и основательно траченных молью «звезд» шоубиза. Я прям в тоску впала и даже малость пожалела, что не взяла что-нибудь аномально-таинственное, хотя на подобного рода издания испытывала стойкую аллергию с чиханием и сыпью, благодаря любимому и неповторимому «Непознанному миру». Среди этого информационного мусора затесалась и криминальная газетенка. Просматривая ее, я наткнулась на статью под кричаще-жирным заголовком: «Актерские страсти!» Из пафосной и крайне скверно написанной статьи я выяснила, что у обеих хорошо знакомых нам киностудий «Эдельвейс» и «Захаров-студия» нешуточные проблемы, грозящие судом их владельцам и многим другим причастным лицам. На свет вылезла куча слякоти: и отмывание средств, нажитых далеко не честным путем «некими бизнесменами, чьи имена и национальность в интересах следствия пока не разглашаются», и производство порнографии с привлечением несовершеннолетних, и даже какие-то махинации с недвижимостью и контрабандой дешевого турецкого золота. Видимо, сильно много денег требовалось гражданам, на всех стульях усидеть попытались, но задницы оказались не безразмерными. Однако, не слова, ни строчки, ни буквы не было о смерти актрисы Анастасии Серебряковой. Будто и не существовало вообще такого человека на поверхности Земли! Идеальное убийство, черт бы его побрал, никто даже внимания не обратил, что это было именно убийство! И, разумеется, никто никого искать не собирался и не собирается, это ж просто праздник какой-то!