— Как сдаваться будут, — парировал шутку атамана довольный похвалой сталкер.

— Пять минут на приведение себя в порядок и пойдем знакомиться с пленными, — командным голосом отрубил Найденов.

Фунтик и Крепыш, услышав знакомые интонации, вытянулись по стойке смирно.

— Это правильно, Леха, ты командуй. Ты лучше соображаешь. А что по делу надо будет подсказать, мы подскажем. А чего мы не знаем, Плакса скажет, он хоть молодой, но зато местный.

— Где он, кстати?

— У него папа с мамой через дорогу живут на заправке. И нам надо бы туда зайти тебе со всеми познакомиться.

Установить взаимодействие с соседями первое на войне дело, привычно подумал капитан. Но заходить надо со своими предложениями.

— В каком звании демобилизовался? — спросил капитан Крепыша.

— Ефрейтор, — отчеканил тот.

— Где разговаривать будем? — советуясь, спросил Алексей Фунтика.

— На кухне. Все равно их кормить надо. Так что общий завтрак по расписанию. Ты выводи их из подвала, а мы после душа сразу к вам поднимемся, — отдал распоряжения Фунтик и пошел в душевые.

Свет и горячая вода в комплексе были всегда. Это было одно из таинственных аномальных чудес.

У костра сидели четверо сталкеров. Один очень не ласково смотрел на Епископа, но пока молчал. Приклад его обреза торчал за спиной. А штурмовая винтовка была в руках у Епископа и для того, чтоб списать всю четверку у огня в мир иной ему бы потребовалось меньше секунды.

— Почему до кордона не дошли?

— На сельхозкомплексе пятерка бандитов засела. Злые очень. Стреляют по всему, что движется. На запад от дороги слепых псов стаи три не меньше. Что делать, не знаем.

— Пойдем. На большую компанию большие псы не рискнут нападать. Я что, у твоей бабки теленка украл? — посмотрел он на хмуро зыркающего сталкера с обрезом.

— Я тебя знаю, ты бандит, — ответил тот. — И «долговцы» тебя ищут. Найдут, пристрелят. А живого поймают, повесят, — добавил он злорадно.

— А тебя «монолитовцы» поймают и живьем съедят, — не менее злорадно заявил сталкеру бандит.

Все у костра нервно поежились.

— Это что за дела? — дрогнувшим голосом спросил Кабан.

— Дела как дела. Каннибализм называется. Очень распространенное в этих местах явление. Как хлеб кончается, начинают жрать людей. Слушай, я вот тут «долговцев» не вижу. У вас лично есть какие-нибудь претензии ко мне?

— Нет, — вынужден был признать сталкер.

— Ну, тогда слушайте меня, так как я самый опытный. Вы двое поддерживаете раненого под руки. Ты берешь штурмовую винтовку и прикрываешь нас сзади. Я иду впереди. Доходим до моста, спускаемся в кювет у обочины и проходим низом. А потом сразу, не заходя на кордон, в подвал к торговцу. Там я товар сдаю и каждому по штуке.

— Согласны, — ответил за всех сталкер с обрезом, бывший, очевидно, в этой компании за старшего.

Хорошо продуманный план легко воплощается в действие и, пережив несколько неприятных минут, когда из кустов вылетела стая слепых псов, но встреченная беспорядочными очередями, освободила дорогу, все шестеро дошли до забора кордона.

— Заглянем на центральную площадь на огонек или сразу к торговцу? — поинтересовался один из сталкеров.

Епископ знал, что центральной площадью кордона является широкое пространство между двумя домами на его единственной улице. Его улыбку в ночи никто не увидел, но хорошее настроение было у всех.

— К торговцу, — сказал Епископ. — Не люблю быть должным. У меня товара тысяч на шестьдесят. Сразу вам ваши деньги отдам, а там можно и к народу подойти.

Через двадцать минут ожесточенной торговли, Епископ получил за все не нужное всего лишь пятьдесят две тысячи. С прижимистым хохлом спросить было трудно, да и бесполезно. Получив десятку наличными, а все остальное, зачислив себе на карточку, бандит рассчитался со своими временными союзниками и, придерживая под локоть приятеля, медленно пошел вслед за сталкерами к месту общих посиделок.

На кордоне в разное время находилось от одного до двадцати человек. Многие начинали путь к богатству и славе от этого истоптанного пятачка земли. Сейчас у огня сидело четыре человека. Посторонних на кордоне не было.

— Не у кого новости узнать. Давайте хоть между собой поговорим, — предложил заметно повеселевший Епископ. Ему не очень-то хотелось встречаться с кем-нибудь из сталкеров, кого он успел пограбить за долгие месяцы бандитской жизни.

— Ты лучше поясни народу, что это ты так смело на кордон заявился? — спросил давешний мужичок.

— На вежливый вопрос, вежливый ответ, — согласно кивнул головой Епископ.

Поудобнее устроив у огня своего раненого приятеля, он крепко сжал ему кисть. Кабан понятливо моргнул. Было ясно, что в случае осложнения он, не колеблясь, поддержит товарища огнем. Прикрыв себе, тылы и фланги, бандит приступил к светской беседе. Их незамысловатые маневры не укрылись от внимательных сталкеров. Не внимательные здесь долго не жили. Когда Епископ присел у костра, два обреза лежали у сталкеров на коленях, а оставшиеся двое держали в руках «Макаровы».

— Новости из общего канала читаете? — с напором начал Епископ. Сталкеры нехотя кивнули головами. — Значит, знаете, что между Темной Долиной и Агропромом идет война. Темная Долина справедливая команда. По условиям ультиматума каждый, кто выйдет из войны получает прощение. Мне сам Сотник свой автомат отдал, когда меня обезоруженного взяли и со мной разобрались. Кто вы такие, чтобы с самим Сотником спорить. Так что я сейчас вольный сталкер, одиночка. Если у кого есть ко мне личные претензии, то можем дойти до арены, взять в руки ножи и легко выяснить отношения. Я ни от кого прятаться не собираюсь.

Обрезы и пистолеты вернулись на привычные для них места, на ремни за спину и на пояса. Объяснение, подкрепленное длиннейшим списком убитых на Агропроме и авторитетом неведомого Сотника, было признано убедительным. Напряжение спало.

— Ну, а раненый-то из новичков? — поинтересовался один из сталкеров.

— Да, подзаработать решил, — чистую правду сказал Кабан. — Да, вот, что-то не очень хорошо получается.

— Ну, на пару-то пузырьков для народа ты, наверное, заработал? Отметить надо прибытие на кордон.

Епископ, не долго думая, достал из кармана деньги, отсчитал пятьсот сотенными и подал их говорливому.

— Беги в лавку и ни в чем себе не отказывай.

— Продуктов не бери. Сейчас по рюкзакам пошаримся и сообразим насчет закуски.

Окрыленный подобными напутствиями, посланец шустро побежал к торговцу. А Епископ, осмотрев свой и Кабана рюкзаки, оставил консервы как продукт не портящийся, а колбасу и две бутылки случайно завалявшейся водки выставил к огню.

— Левый подвал мы займем, если вы не против. Нам перевязываться пора, а потом сразу спать ляжем. Если что надо, будите, — сказал он старшему из сталкеров и увел Кабана в подземелье.

— Посидели бы с мужиками, попраздновали, — просительно сказал Кабан.

— Знаешь, что мужика губит?

— Водка, карты, бабы.

— Ну, вот видишь, знаешь. Напьются все, начнут отношения выяснять. Ты заорешь, что ты крутой наемник. Тут нам конец и настанет.

Епископ загородил выход двумя пустыми ящиками, поставив на них банку из-под энергетического напитка.

— Банка по ступенькам загремит, стреляй не думая. Если я в туалет соберусь, я тебя предупрежу. Тебе тоже надо будет выйти, меня толкни.

Компания, бывший бандит и бывший наемник, развалилась на матрасах и уснула сном праведников.

Принявший душ и побрившийся капитан поднялся на второй этаж в кабинет Фунтика.

— Я уже подумал об этом, Леха. Голый ты совсем. Вот тебе пара рубашечек, одна наша армейская, одна натовская. В этих краях других давно уже не носят. Зато с курточками выбор богатый. Хочешь кожаную с кольчужной подстежкой. Хочешь защитный комбинезон сталкера. Хочешь плащик как у меня.

— Сколько у нас плащей?

— Да полный шкаф.

Алексей выгреб из гардероба четыре плаща и, захватив по дороге обе рубашки в целлофановых пакетах, пошел на кухню.