Покорение Новгорода в 1478 году описывается здесь как «погружение его в молчание».

Но взятие и жестокий погром Новгорода в 1570 году — одно из самых известных событий и в биографии Ивана IV. Анализируя летописи, Р. Г. Скрынников писал: «Разгром Новгорода ошеломил современников. Мало кто знал правду о причинах трагедии: с самого начала новгородское дело окружено было глубокой тайной. Современники утверждали, будто в новгородском погроме погибло то ли 20, то ли 60 тысяч человек».

Фоменко и Носовский отмечают, что два «новгородских погрома», при Иване III в 1478 году и при Иване IV в 1570 году, — разнесены во времени на 92 года. Вероятно, они являются дубликатами, отражениями одного и того же реального события, но раздвинутые позднейшими хронологами примерно на 100 лет. Они также выдвинули гипотезу, что Новгород Великий — это Ярославль и группа окружавших его городов.

Они отмечают следующую параллель между двумя «новгородскими погромами»: и Иван III, и Иван. V отдали приказ о массовом выселении всех неблагонадежных лиц из Новгородской земли. Р. Г. Скрынников справедливо обращает внимание на такую параллель между биографиями двух правителей: «Затеянное Грозным (то есть Иваном IV) переселение напоминало аналогичные меры его деда. Но если Иван III подверг гонениям привилегированные новгородские верхи, то Иван IV обрушился на низшие слои». Скорее всего, отмечают авторы новой хронологии, в действительности переселению подверглись как высшие, так и низшие слои Новгорода. А при искусственном хронологическом раздвоении этого события получилось, будто «дед Иван Грозный» переселил только знать, а «внук Иван Грозный» — только простолюдинов.

Интересно и совпадение историй о покорении Казани.

Иван III покоряет Казань в 1469 году. Н. М. Карамзин пишет: «Многочисленная рать шла сухим путем, другая плыла Волгою; обе подступили к Казани, разбили татар… и принудили Ибрагима заключить мир на всей воле государя московского: то есть исполнить все его требования… сей подвиг был первым из знаменитых успехов государствования Иоаннова».

Покорение Казани в 1552 году — одно из главных событий и в правление Ивана IV Грозного. Как и у его «деда», покорение Казани Иваном IV было первым его воинским подвигом. Эти «два покорения Казани» раздвинуты во времени на 83 года, что является следствием столетнего хронологического сдвига.

В биографии Ивана III есть еще одно знаменитое событие, удивительно хорошо накладывающееся на взятие через сто лет Казани «его внуком» Иваном IV в 1552 году. Это — взятие Царь-града в 1453 году. Формально в это время правил Василий II Темный — отец Ивана III. Однако Василий был слепым, и Иван III «и до этого (то есть до своего воцарения на престоле) участвовал в управлении княжеством, помогая слепому отцу». Поэтому Иван III вполне смог принимать участие во взятии Царь-града. Интересно отметить, что, согласно новой хронологии, Османия (Атамания) и Русь-Орда брали Константинополь вместе. И было это именно в эпоху Ивана III.

Взятие Царь-града в 1453 году в эпоху Ивана III отстоит от взятия Казани Иваном IV в 1552 году практически точно на 100 лет. Это — величина хронологического сдвига, частично перемешивающего документы о событиях XV и XVI веков. Поэтому не исключено, что в биографию Ивана IV Грозного были позднее включены фрагменты о взятии Царь-града в 1453 году.

Носовский и Фоменко рассматривают Казань как Царь-град и Царь-град как Казань.

История взятия Казани Иваном Грозным описана в известной «Казанской истории». Исследователи уже давно заметили, что «Казанская история» в своих ранних версиях имеет какие-то труднообъяснимые глубокие связи с другим известным произведением — «Повестью о взятии Царь-града турками в 1453 году». Действующие лица «Казанской истории» начинают разыгрывать свою драму… по «Повести о взятии Царь-града турками в 1453 году». Еще А. С. Орлов в начале нашего века четко указал на поразительную параллель между описаниями взятия Казани Иваном Грозным и описаниями взятия Царь-града завоевателем Магометом.

Оказывается, при взятии Казани Иван Грозный выступает сначала как греческий царь Константин, а перед самым падением города Иван в «Казанской истории» из царя Константина перевоплощается в Магомета. Исследователи нашли много параллелей между описаниями штурма Казани и штурма Константинополя.

Таким образом, делают выводы авторы новой хронологии, выясняется, что в старорусских текстах написано очень много такого, что абсолютно противоречит скалигеровско — романовской истории, но хорошо подтверждает реконструкцию А. Т. Фоменко, Г. В. Носовского.

В русских фольклорно-исторических представлениях поход на Казань совпадает с моментом воцарения и даже с началом Московского царства вообще.

Когда первые Романовы уничтожали память о взятии Царь-града русскими московитами вместе с османами — атаманами (тоже, кстати, пришедшими из Руси-Орды) и переписывали заново историю XV–XVI веков, они (точнее, их историки) постарались в нужном ключе отредактировать и огромную «Казанскую историю». В самом деле, у этого произведения появилась еще одна, вторая версия. Во второй версии «Казанской истории», получившей широкое распространение в XVII–XVIII веках, описание Казанской победы потеряло связь с «Повестью о взятии Царь-града турками».

По-видимому, отмечают они, после «чистки русской истории», предпринятой романовскими историками, в ней образовались зияющие пустоты. Для их заполнения воспользовались отредактированными дубликатами уцелевших документов. Так «раздвоился» Иван Грозный. Сейчас трудно сказать, в каком именно веке находится оригинал главных событий его биографии. Ясно лишь одно: либо в XV, либо в XVI веке. Поэтому либо часть документов «Грозного царя» из XV века была поднята вверх на сто лет, либо, напротив, какие-то реальные события из XVI века были отодвинуты в прошлое, лет на сто вниз, в XV век. Поэтому Носовский и Фоменко говорят об одном царе Иване Васильевиче Грозном, пользуясь одновременно фактами из биографий обоих «Грозных» — как Ивана III, так и его «внука» Ивана IV — и отдавая себе отчет в том, что некоторые из этих фактов могли дойти до нас из XV века, а некоторые — из XVI века.

Заканчивая рассказ об основных событиях русской истории XV века, восстановленных в новой хронологии, хотелось бы для наглядности привести схемы родословных русских князей, составленных по данным А. Т. Фоменко.

Теперь подведем итоги мировых событий XV века. Как мы уже говорили, в 1453 году пал Константинополь — Второй (новый) Рим. Он был завоеван русскими войсками совместно с турками — османами. Отношения Москвы с Константинополем к этому времени были разорваны из-за принятия Византией унии.

Хотелось бы подчеркнуть, что в XV веке появляются трудности в управлении Великой империей из одного центра. Империю потрясали к тому же эпидемии (чума, холера), которые возникали на юге и через налаженные торговые пути быстро охватывали огромную территорию. Поэтому к этому времени назрела необходимость разделения управления Великой Русской империей, введения административных границ внутри империи между ее северными и южными областями. В результате в империи возникли два центра: Великий Новгород в Руси-Орде и Стамбул на Босфоре. Древний Царь-град снова стал столицей, но на этот раз южных областей Великой Русской империи.

Непосредственно перед падением Константинополя в Византии боролись за власть две партии: одна — прозападной ориентации (Палеологи), другая — протурецкая (в частности, Иоанн Кантакузен). Когда власть брали прозападные императоры, отношения с Русью портились (так как русские называли их униатами). Напротив, когда на трон всходили проосманские правители, отношения с Русью сразу восстанавливались.

Из захваченного турками-османами в 1453 году Константинополя в Русь-Орду была вывезена группа пленных, которые представляли собой, говоря современным языком, интеллектуальную элиту Византии. Их предполагалось использовать как образованных людей «по специальности» у себя в империи. Иногда им даже вручали государственные должности. Так, будущий министр иностранных дел при Иване III Курицын был вывезен из Крыма, где находился в плену около 4 лет. Империя, как отмечают Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко, по-видимому, считала себя настолько сильной, что ее ханам даже в голову не приходило опасаться «подрывной работы» некоторых пленных, назначенных на высокие должности.