Однажды во время летнего теплого дождя я поймал руками красавца-самца. Птица, утомленная нескончаемыми потоками ливня, сидела низко на ветке, засунув голову под крыло, и ждала прекращения невольной водной процедуры. Вид у нее был далеко не «райский». Но когда самец очутился в руке, откуда взялась энергия? От неожиданного его сопротивления мои пальцы непроизвольно разжались, и пленник мгновенно исчез в густых тугайных зарослях.

Вероятно, я зря завел разговор об отлове. Любители клеточного содержания певчих птиц райских мухоловок не держат, ибо прокормить их в неволе невозможно. Песни мухоловок, без сомнения, могут доставить удовольствие, но сложна проблема снабжения их летающими насекомыми. Однако, чего греха таить, порой страдают наши птицы от человека из-за своего изящного гнезда. Оказавшегося на природе дилетанта одолевает «эстетический» приступ: птичьи яйца он выбрасывает, а гнездо переезжает в город и «вписывается» в интерьер квартиры.

Завершая наш рассказ, хотел бы выразить надежду, что и через год, и через десять лет эти прекрасные птицы сохранятся в наших горах. Думаю, настанет и такой момент, когда раз и навсегда райская мухоловка покинет печальные страницы Красной книги. Многое в этом зависит от нас. Сейчас уже точно известно, что главное для сохранения этой редкой птицы заключается в полном запрещении рубки горных тугайных лесов в местах с высокой ее численностью. В Казахстане со временем, очевидно, центр охраны райской мухоловки следовало бы переместить из Аксу-Джабаглинского заповедника в урочище Беркара, где, как мы уже отмечали, птица имеет относительно высокую плотность населения. Здесь ежегодно гнездится почти четвертая часть всей каратауской популяции этой замечательной и редкой птицы.

Со школьного возраста известно, что ящерицы в отличие от змей имеют конечности. Но, вероятно, мало кто знает об исключениях. В нашей стране к ним относятся два вида ящериц: веретеница и желтопузик. О втором мы и расскажем.

Желтопузик — ящерица крупная, уступает только серому варану. Тело может достигать почти метровой длины, причем хвост значительно длиннее туловища — до пятидесяти пяти сантиметров. О том, что когда-то она имела конечности, свидетельствуют лишь небольшие сосочкообразные выросты. От змеи ее легко отличить по кожистым боковым складкам, свойственным только желтопузику, и по подвижным векам. Ребристая чешуя состоит из костной основы с роговым образованием сверху. На ощупь она жесткая, шероховатая и оставляет впечатление, будто тело ящерицы покрыто плотной черепицей.

Русское название желтопузика удачно отражает особенности его окраски, но почему-то его еще называют глухарем, хотя слышит он не хуже своих сородичей. Взрослые желтопузики окрашены в оливково-бурый, грязно-желтый или красновато-коричневый цвета. А вот окраска молодых совершенно иная: на желто-сером фоне туловища и хвоста видны поперечные ряды зигзагообразных полосок. На голове они образуют рисунок. Такой наряд — своеобразная маскировка, благодаря которой молодые желтопузики легко теряются среди растительности.

В Казахстане эта безногая ящерица живет на юге, предпочитая предгорные равнины и долины рек с умеренной влажностью. Моя первая встреча с живым желтопузиком произошла в студенческие годы во время летней учебной практики. На склоне холма, полыхавшем красными маками, одновременно кормилось несколько крупных желтопузиков. Поразило меня необычное змеевидное передвижение и крупные размеры ящерицы. Не предполагала тогда, что спустя три с половиной десятилетия мне придется познакомиться с ней очень близко и познать многие интересные стороны ее жизни.

Весной 1982 года после непродолжительных сборов и отгрузки экспедиционного снаряжения смешанный отряд зоологов, изучающих птиц и пресмыкающихся, направился в Чимкентскую область, в горы Боролдай. Урочище Улькен-Кокбулак, где мы обосновались на лесном кордоне, оказалось чудесным уголком природы. Нельзя было налюбоваться на свежую зелень холмов, буйно цветущий яблоневый сад, красочные восходы и закаты. Орнитологов радовали голосистые иволги, изумрудные зимородки, райские мухоловки, зеленые щурки и крохотные синицы — ремезы.

Правда, в день первого заезда этот чудо-уголок встретил нас неприветливо, моросящим дождем. Дорога из-за него раскисла, и мы прибыли только к вечеру. Едва успели разместиться, как начался снегопад, перешедший затем в пургу. Настроение упало: по сводкам метеостанции ожидалась устойчивая холодная погода. Метель крутила всю ночь, и утром земля оказалась покрытой снежным покрывалом. Свежий горный воздух перехватывал дыхание, а непривычная белизна заставляла жмуриться. Одевшиеся в белые пушистые шубы деревья прогнулись под тяжестью снега. Притихли, забились в укромные местечки птицы, и лишь распушившиеся до формы шара чернозобые дрозды сидели на деревьях как ни в чем не бывало.

Однако, вопреки прогнозам, погода пошла на улучшение, а с ней — и наше настроение. С восходом солнца зимняя сказка на глазах стала исчезать: быстро таяли хрустальные сосульки, постепенно опадало белоснежное убранство деревьев, на склонах холмов появились островки темных пятен. Во всем чувствовалось, что холодная хозяйка-зима, хотя и неохотно, но уступает натиску весны. Едва красный диск выглянул из-за гор, как стала просыпаться дремавшая живность.

Казалось, все радуется и торжествует перед теплом и светом! Вот личинка жука с большими усилиями торопится вытянуть свое длинное брюхо из сырой и неуютной норки, чтобы понежиться в лучах еще холодного солнца. На освобожденных из снежного плена изумрудных травинках, подобно ягодам клюквы, повисли божьи коровки. Начали поднимать головки тюльпаны-одиночки. Заметно изменилось поведение птиц: захлопотали неутомимые синицы — обшаривают веточки в поисках пищи, обыкновенная горихвостка охорашивает свой наряд, слышится воркование голубей. Вот-вот появятся и желтопузики. И среди них есть свои пионеры.

Вот с трудом вылезает из норы ящерица — как оказалось, молодая самка. Беру в руки — холодная, сырая, похожая на корягу, извлеченную из воды. На голове — глиняный «берет» высотой в полсантиметра, на нижней челюсти в виде бородки висит кусок земли, один глаз наполовину залеплен, и туловище, будто чехлом, покрыто кашицеобразным слоем глины. Освобождаю ее от наслоений и вижу, что она, хотя и молодая особь, уже многое испытала на своем веку! На кончике хвоста свежая рана, более старая — на голове, челюстные щитки сдернуты, зубы оголены. Поскольку ящерицы мелкого размера, как эта, встречаются чрезвычайно редко, то я беру ее для мечения, чтобы проследить за темпом роста. Добычу пока помещаю в матерчатый мешок. Только получив индивидуальный номер, самка будет выпущена на волю непосредственно на месте поимки.

Грязными выходят ящерицы из нор после проливных или продолжительных дождей. Почва пропитывается влагой, проникающей в убежище, и размягченная земля обволакивает желтопузика равномерным слоем. Понадобятся два-три часа, пока желтопузик обсохнет, начнет двигаться, а затем и кормиться.

Уже в первые дни наблюдений стало ясно, что образ жизни этой ящерицы и ее поведение чрезвычайно интересны и таят еще много загадочного.

В процессе длительной эволюции у пресмыкающихся выработались самые разнообразные защитные приспособления. При опасности круглоголовки, например, принимают угрожающие позы или мгновенно погружаются в песок, другие сохраняют неподвижность и, благодаря покровительственной окраске, сливаются с поверхностью. Многих ящурок спасают быстрое передвижение и резкие повороты. Широко распространено и явление автотомии — отдача кусочка или даже целого хвоста. Жертвуя этой частью тела, ящерицы спасают свою жизнь, а потеря постепенно восстанавливается.

Желтопузик такой особенностью не обладает, хотя раненый хвост у него хорошо заживляется. Кстати, эти ящерицы очень часто имеют поврежденные хвосты. Судите сами. Только в 1983 году из 138 осмотренных особей сорок одна оказалась с таким дефектом. Встречались даже уроды — куцехвостые. Выглядели они жалко и противоестественно. Ведь хвост при передвижении в густой растительности играет большую роль. Причинами этого увечья могут быть внезапные заморозки или малые убежища, когда часть длинного хвоста ящерицы остается снаружи без защиты, и другие.