Важны в жизни сурков наблюдательные пункты, с которых широко просматривается местность. Ими служат чаще всего крупная глыба камня, уступ скалы или же площадка у норы, если она расположена на вершине бугра. Камни — наблюдательные пункты — хорошо заметны по отсутствию на них лишайников (стерты лапами), по некоторой сглаженности и даже глянцевитости поверхности. Поблизости, как правило, находятся и убежища. Надежные наблюдательные пункты зачастую определяют и размеры семейной территории. Хорошо видимый с разных точек участка, сидящий в спокойной позе сурок-«сторож» создает благоприятную обстановку в семье или колонии, позволяет зверькам, не опасаясь хищников, удаляться от убежища и лучше кормиться.
Это породило мнение, неоднократно высказываемое авторами популярных книг, о существовании у сурков специальных «сторожей». В действительности таковых нет. Просто у зверьков, даже если их живет в норе двое, существует обычно (но не всегда) чередование в кормежках. Если в семье много зверьков, то нередко за местностью одновременно присматривают два, а то и три из них. И здесь, конечно же, у большой семьи больше преимуществ перед одиночными сурками, которые чаще гибнут от врагов.
Хотя сурок Мензбира и выбирает для обзора наиболее высокие места, все же нередко из-за сильной расчлененности склонов или высоких густых трав местность полностью не просматривается. Спасает зверька в этих условиях необычно большое — сто-сто пятьдесят — число защитных нор и других убежищ, располагающихся на семейном участке через пять-десять метров друг от друга. А в высокотравье выручают и сурчиные тропинки. Они помогают испуганному зверьку сориентироваться и быстрее достичь спасительного убежища.
Даже плохой обзор местности на каком-либо семейном участке в значительной мере восполняется тем, что данный участок граничит с территориями других семей. Как пишет Борис Михайлович Петров, один из пионеров изучения сурка Мензбира, «плечо» соседа заменяет собственный обзор местности: сосед принимает на себя наблюдение за определенным участком.
Потребность сурков в наблюдательных пунктах так велика, что, например, длиннохвостые сурки, которых мы изучали в высокотравном субальпийском поясе гор Гиссара-Дарваза (Таджикистан), сооружают на своих сурчинах земляные «тумбы» высотой пятьдесят-семьдесят сантиметров. Вершина такой «тумбы» утоптана от постоянного пребывания на ней зверька. Сурчина обычно густо зарастает крупнотравьем метровой и более высоты, особенно щавелем и его крепкими стеблями. Голова зверька, стоящего на тумбе, находится почти на уровне соцветий щавеля, красновато-ржавая окраска которого гармонирует с окраской сурка. В альпийском же низкотравном поясе гор в условиях лучшего обзора местности «тумбы» не встречаются.
Утром и под вечер сидят на своих наблюдательных пунктах взрослые сурки Мензбира, издавая протяжные, несколько раз повторяемые, с минорным оттенком крики — «квыыый». Так перекликаются они в спокойном состоянии, как бы оповещая соседей о своем житье-бытье.
И здесь напрашивается сравнение с собратом сурка Мензбира — черношапочным, обитающим в арктической тундре Якутии. Он особенно привязан к своим наблюдательным пунктам на высоких останцах, с которых в хорошую погоду почти круглосуточно обозревает пустынную местность своей суровой родины и пронзительно кричит-свистит. Здесь мало хищников, практически нет людей и скота и, как правило, нет близко других сурочьих семей, для которых могли бы предназначаться крики. И сама собой приходит мысль, что эти крики — своеобразные позывные для редких расселяющихся сурков — как бы помощь в нахождении ими себе подобных, малочисленные горстки-семьи которых разбросаны по необъятным просторам гористой Арктики.
Ну а питание? Каковы здесь взаимодействия сурков? Как используют они пастбища своей территории? С весны зверьки в основном кормятся в местах первых проталин и на солнцепеках, где в укромных уголках, защищенных от ветра, теплее, и растения зеленеют и цветут раньше. А в конце лета, под осень, наоборот, сурки предпочитают северные склоны, где больше снега, а, значит, там и запоздалая вегетация трав. Обычно взрослый самец и полувзрослые зверьки с весны выселяются из зимовочных убежищ и живут в летних норах на расстоянии тридцати-пятидесяти метров друг от друга. Такое расселение помогает сберечь кормовые ресурсы возле выводковой норы. Ведь самка, выкармливая в эту пору детенышей, не может надолго уходить из нее. Да и для подросших сурчат сбереженные запасы корма тоже крайне важны. Они позволяют им насытиться около материнской норы. Удаление же неопытных сурчат от убежища грозит им смертельной опасностью. Такое, примерно, распределение мест кормежки между разными членами свойственно вообще грызунам с семейным образом жизни.
При шести парах млечных сосков у самки наиболее кормными являются лишь три средних. За обладание ими среди сурчат возникает жестокая конкуренция. Сильные отталкивают слабых, и те все более отстают в росте. Это наблюдается и у сурка Мензбира, хотя численность выводка у него наименьшая. Ко времени перехода на самостоятельное питание конкуренция особенно обостряется, так как потребность в молоке у малышей возрастает. У отставших в развитии сурчат запаздывает рост зубов, и они при переходе на растительный корм оказываются к нему менее подготовленными и еще более отстают. Поэтому нередко в одном выводке вес детенышей различается довольно значительно — на двадцать два-двадцать три процента.
Самка кормит зачастую лежа на боку и спине. Попытки сосать мать вне норы наблюдаются редко. Самка обычно при таких попытках издает крик недовольства и отходит от сурчат. Интенсивно растущий организм молодых зверьков, как и лактирующей матери, требует полноценного, богатого белком и минеральными веществами корма. Поэтому они охотно, вдвое чаще, чем взрослые самцы, поедают землю, различных беспозвоночных и даже птенцов воробьиных птиц. Известны случаи ловли сурками и ящериц. Очень важна для зверьков близость невыгорающей до зимы растительности. Поэтому они предпочитают места вблизи выхода грунтовых вод, долго нетающих снежников. Селятся и около стоянок отар. Именно здесь, на обильно унавоженной земле растут мальва маленькая, пастушья сумка, ползучий клевер и особенно гречишка скальная, или каменная. Эти растения высоко питательны и, что особенно важно, отличаются длительной (от избытка азота в помете овец) вегетацией. Так что в этом отношении близость овечьих отар полезна.
Интересно проследить взаимосвязь: сурки и хищники. Поведение этих зверьков при виде своего врага — пернатого или наземного — очень точно описал известный зоолог А. Н. Формозов. Он обратил внимание на то, что интенсивность, частота следования криков и их продолжительность очень зависят от характера и близости опасности.
Наиболее короткий крик — при появлении беркута. Могучая птица налетает так стремительно, что зачастую зверек не успевает повторить его. Орел схватывает сурка когтями за спину и голову, когда тот бежит к норе. Если зверек успел перевернуться на спину и с визгом начинает отбиваться всеми четырьмя лапами, то хищник временно оставляет его и хватает вновь, как только сурок повторяет попытку убежать. Иногда орел не может умертвить сурка. Тогда он поднимает добычу на высоту и разжимает когти... А затем спускается, чтобы подобрать разбившуюся жертву.
Наземные хищники, в первую очередь лисицы и особенно чабанские собаки — главные враги сурка Мензбира. Сложный рельеф, высокотравье облегчают охоту, позволяя хищнику застать кормящегося зверька врасплох и схватить его до того, как он юркнет в нору. Но в сплошных сурочьих поселениях хищникам охотиться труднее, так как крики тревоги идут направленно в сторону врага и, подобно валу, перемещаются по мере его продвижения по колонии.
Иногда отношения сурков с хищниками зависят от чисто местных условий и мало понятны. В горах Каржантау приходилось наблюдать этих зверьков возле лисьих и барсучьих нор и даже ловить их там. В то же время известны случаи нападения на взрослых сурков и лисицы и барсука. В степях Карагандинской области выводки корсаков и лисиц подчас располагаются не далее ста метров от густых поселений байбака с обилием сурчат. Более того, наблюдались даже совместные игры сурчат и лисят. Возможно, эти хищники, подобно волкам и орлам, не охотятся вблизи своих выводковых нор и к тому же имеют возможность ловить более мелкую и легче доступную добычу — полевок, пищух, тушканчиков.
