Элиза в изумлении посмотрела на Пита. Рассыльный казался ей меланхоличным разгильдяем, и девушка даже втайне недоумевала, что Селина нашла в этом парне. Однако теперь стало ясно, что Пит не так прост. Сын одного из лучших бостонских модельеров, подумать только! И во «Все для леди» об этом никто не знал. Может быть, только начальство да еще Селина, однако остальные работники магазина не подозревали, как и сама Элиза. Но, скорее всего, не знал никто, ведь иначе Свона и в шпионаже заподозрить могли.

– Ладно, ладно, – махнул рукой Свон-старший. – Пит всячески рекомендовал вас, мисс Уивер. Он говорит, что вы старательны и умны, а также весьма изобретательны.

Элиза не знала, что на это ответить. Хвалить саму себя настолько откровенно она была не приучена, только вот ей очень нужна эта работа.

– Вы можете проверить меня, мистер Свон.

– Думаю, именно так я и сделаю, – произнес модельер. – Жду вас здесь завтра в восемь утра. Посмотрим, на что вы способны.

Когда Элиза пришла в пансион, куда ее любезно проводил Пит, сестрички встретили ее с восторгом. При виде их радостных мордашек девушку еще сильнее стала мучить совесть. И этих любимых созданий она собиралась оставить на произвол судьбы, бросившись с моста в реку?

«Я никогда больше не буду столь эгоистична», – пообещала себе Элиза.

Тем более что теперь у нее появилась надежда.

Пит мало и неохотно рассказывал о своих взаимоотношениях с отцом, пока провожал Элизу. Девушка не настаивала: чужие семейные тайны ее не касались. Мистер Отис Свон согласился помочь ей, и это было настоящее чудо. Элиза и не мечтала о том, что ее могут взять в ателье вроде «Элегантности». Хотя конкурентов у мистера Свона в Бостоне пока было немного. И все же… Ателье – это не то, к чему Элиза привыкла. По-прежнему ее манили большие универсальные магазины, там она чувствовала себя в своей тарелке. Однако Элиза не собиралась сдаваться: работа у мистера Свона была нужна ей как воздух.

Вечером, выслушав рассказы Марты и Энн о том, как у них прошел день, и ни слова не сказав им пока об увольнении из «Все для леди», Элиза уложила близняшек и отправилась к миссис Мартинсон. Добрая женщина благосклонно выслушала Элизу и согласилась предоставить ей на время маленькую комнатку во флигеле. За это Элиза должна была ночью присматривать за порядком в спальнях. Девочки иногда любили пошалить. Наконец Элиза осталась наедине со своими мыслями. Стыд немного улегся, пришло усталое спокойствие. И еще – почему-то – мысли о Поле.

Элиза обнаружила, что стыдно ей не только перед сестрами, но и перед Спенсером. Казалось бы, он здесь при чем? Их ничего не связывает, кроме давних воспоминаний, которые ему совершенно не нужны. А вот ей… Закрыв глаза, Элиза снова увидела картинку: косо падающие в большие окна солнечные лучи, веселые улыбки покупателей, натертый пол отцовского магазина… и юного Пола, который переставляет ящики с тканями в подсобном помещении. Тогда он был одет гораздо проще, чем сейчас, беззаботно смеялся, любил трепать Элизу по голове. Она помнила то ощущение, которое испытывала, когда его ладонь прикасалась к ее волосам. Это было солнечное и немного тревожное чувство, как будто сейчас случится что-то чудесное. Вот Пол погладит ее по голове, и мир станет окончательно волшебным. В этом новом мире будет возможно все.

Но Пол убирал руку, говорил что-нибудь смешное, считая, что веселит Элизу, и снова брался за работу. Девочка смотрела, как двигаются его руки, как закатаны рукава рубашки, как падают на высокий лоб вьющиеся черные волосы. Элиза тогда думала, что влюблена. Что обязательно выйдет замуж за Пола, как только вырастет…

Девушка открыла глаза. Все осталось в далеком прошлом – и собственный магазин, и наивные детские мечты, которым никогда не суждено сбыться. Пол вырос и превратился в недосягаемого мужчину; Элиза тоже выросла и стала простой и очень бедной девушкой; роли изменились, мир волшебным так и не стал, и единственное, что нужно Элизе, – это выжить в нем вместе с сестрами.

На следующее утро Элиза пришла к ателье в половине восьмого. Двери были еще закрыты, прохожих на улице наблюдалось немного – в основном рабочие, спешившие на фабрики к началу утренней смены, и служащие окрестных магазинов и лавочек. Элиза, которая провела почти бессонную ночь, не в силах справиться с волнением, стояла на крыльце «Элегантности» и украдкой терла ладони: утро выдалось прохладным и туманным. Прохожие не обращали на девушку внимания, только один пожилой докер недобро покосился из-под рваной шляпы.

Без четверти восемь у крыльца остановилась коляска, запряженная гнедой парой, и оттуда вышел Отис Свон; на нем было дорогое черное пальто и шелковый цилиндр. Сверкая лаковыми туфлями, мистер Свон поднялся по ступенькам крыльца и с некоторым удивлением взглянул на Эльзу.

– Доброе утро, мисс Уивер. Вижу, вам не терпится приступить к работе.

– Доброе утро, мистер Свон. Так и есть. – Элиза постаралась выпрямить спину и держаться с достоинством. Ее дальнейшая жизнь зависела от того, насколько хорошее впечатление она произведет на хозяина ателье сегодня. Вчера, совершенно раздавленная увольнением из «Все для леди» и едва не свершившимся самоубийством, Элиза вряд ли понравилась старшему Свону. Он говорил с ней, только потому что его попросил Пит.

Между тем Свон достал из кармана тяжелый ключ, собственноручно отпер дверь ателье и жестом пригласил Элизу войти. Девушка проследовала в полутемный холл и остановилась, не зная, куда идти дальше. Ведь ей так и не сказали, какую должность она будет занимать в «Элегантности». Поломойки? Младшей прислуги? Вряд ли мистер Отис Свон возьмет ее на более высокую должность, даже по рекомендации сына.

– Скоро придет человек, которому вы будете подчиняться, – сказал хозяин, стаскивая перчатки. – Вернее, которой. Это миссис Рэйчел Кимберли, одна из моих модельеров. Если вы ей понравитесь, будете работать ее помощницей.

Элиза была поражена. Только глубоким удивлением можно было объяснить то, что она, не удержавшись, воскликнула:

– Но это слишком хорошо для меня!

Мистер Свон взглянул на девушку с недоумением:

– Вы отказываетесь от того, что вам предлагают хорошую должность?

– Не поймите меня неправильно, – сбивчиво заговорила Элиза, комкая перчатки, – я понимаю, что вы согласились поговорить со мной, только потому что Пит попросил. Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя…

Хозяин ателье поднял руку, прерывая речь Элизы.

– Я не стал бы даже разговаривать с вами, если бы Пит не рекомендовал вас с лучшей стороны. Мой сын не бывает излишне добрым, он очень расчетливый молодой человек. И он сказал, что считает вас талантливой, а я доверяю его мнению, хотя между нами постоянно возникают разногласия. Поэтому, мисс Уивер, перестаньте говорить глупости и просто покажите, на что способны.

Элиза вспыхнула и опустила глаза. Что с ней творится? Ей перед носом вешают блестящий шанс, словно золотой кулон с драгоценными камнями, а она даже потянуться к этому шансу не решается. Нужно срочно с этим заканчивать. Ужасные месяцы во «Все для леди» сильно подорвали ее самооценку, теперь Элизе казалось, что она просто слишком долго спала.

– Простите, мистер Свон. Я просто хотела убедиться…

Звякнул дверной колокольчик, и в холл вошла высокая сухопарая женщина лет пятидесяти, выглядевшая безупречно элегантно. Ее темные, почти черные глаза внимательно оглядели Элизу с ног до головы. Затем она сделала реверанс перед мистером Своном.

– Доброе утро, миссис Кимберли, – благожелательно произнес хозяин. – Позвольте представить вам мисс Элизу Уивер, кандидатку на место вашей помощницы. Вы можете говорить с ней столько, сколько вам заблагорассудится, однако позже не забудьте сообщить мне о своем решении.

– Разумеется, сэр. – У модельера был ровный холодный голос, и Элиза подумала, что работа с миссис Кимберли (если до золотого кулона все-таки удастся дотянуться) будет нелегкой. Но очень, очень интересной.