— Послушайте, братцы, вы даже себе не представляете, какое у меня выдалось скучное лето. Мне необходимо хоть ненадолго отключиться. Вы вон всегда заняты чем-то интересным. Мне тоже хочется в этом участвовать…

— Боюсь, тебе сразу расхочется, если мы расскажем тебе, о чем идет речь, — предостерег Фила Фрэнк.

— Ну валяйте, рассказывайте, — настаивал Фил.

Фрэнк посвятил его в суть дела. Фил внимательно слушал. Когда Фрэнк закончил, он улыбнулся.

— Что, не раздумал? — спросил Джо.

— Ни в коем случае!

— Итак, нам не удалось отговорить тебя, — сказал Фрэнк.

— Именно. Значит, по рукам?

— По рукам, — ответил Фрэнк.

— Отлично! А теперь давайте шевелиться: ведь вы должны встретиться с Хорнером в шесть. Мне надо не меньше часа, чтобы вмонтировать оборудование в фургон.

Проверив все до мельчайших деталей, Фил сказал:

— Ну, теперь еще одна проба. Выйди на улицу, Джо. Сосчитай да десяти, потом что-нибудь скажи.

— О`кей, — и Джо вышел.

Фил еще раз проверил провода и аппаратуру.

— Как это действует? — спросил Фрэнк. — Источник питания — батарейки?

— Да, — ответил Фил. — И довольно мощные: усилители и приемник могут работать на них целых двенадцать часов. Времени более чем достаточно.

— Я здесь, на подъездной дорожке, — раздался в громкоговорителе голос Джо.

— Хорошо, — кивнул Фил. — Работает превосходно.

Они сели в фургон и поехали к мотелю «Бэйвью»[2]. Это была захудалая гостиница на окраине города. Единственное, что привлекало туда постояльцев, был вид на залив, соответствующий названию мотеля. И тем не менее даже в разгар лета там было пустовато.

Джо поставил фургон так, чтобы его не было видно из комнаты Хорнера. Они с Фрэнком еще раз обсудили план действий.

— Итак, я вхожу первым, — сказал Фрэнк. — Вы с Филом остаетесь в фургоне. Если Хорнер на месте, я выхожу и делаю тебе знак. Тогда ты, Джо, присоединяешься ко мне. Мы будем с ним говорить, сколько сможем. Когда получим необходимую информацию, быстро сматываемся… — Он повернулся к Филу. — Ты уверен, что эта штука сработает?

— Все будет нормально. Я поставил свежие батарейки и кассету на девяносто минут. И даже установил специальное устройство для усиления голосов и для автоматического отключения.

— Как это? — не понял Джо.

— Значит, пока вы разговариваете, идет запись на кассету. Если разговор прекратился, запись отключается. Это чтобы не расходовать зря пленку.

— Разумно… — Фрэнк открыл дверцу. — О`кей, я пошел.

Фрэнк вышел из фургона. Подойдя к двери Хорнера, он замедлил шаги.

— Дверь Хорнера открыта, — тихо сказал он в микрофон. — Пойду посмотрю, в чем дело.

Стараясь держаться поближе к стене, Фрэнк осторожно приблизился к комнате. Подойдя вплотную к двери, он заглянул внутрь. По комнате расхаживал уже знакомый им человек с усами… Прежде чем Фрэнк успел повернуться, его втащили в помещение и швырнули на пол. За ним с треском захлопнулась дверь. Подняв глаза, он увидел глядящее на него дуло пистолета. Пистолет держал Дэвид Сэндлер.

Гангстер злорадно улыбнулся.

— Приятная встреча, сосунок? — Улыбка исчезла с его лица. — Вставай! — прошипел он злобно.

— Что это вы здесь делаете? — спросил Фрэнк, поднимаясь.

Сэндлер бросил взгляд в сторону.

— В гости вот заглянули к другу, Зику Хорнеру. Ты ведь нам друг, правда, Зик?

Фрэнк перевел взгляд и увидел Хорнера. Тот сидел на полу возле кровати, связанный, с кляпом во рту.

— В чем дело, Зик? Почему не отвечаешь? — глумился Сэндлер. — Я зык проглотил? — Он гнусно хихикнул, потом повернулся к Фрэнку. — А ты, малыш, все-таки не удержался, чтобы не вляпаться в это дело? Что ж, придется расплачиваться. Поедешь сейчас с нами…

— Куда это еще? — поднял брови Фрэнк.

— На встречу с моим боссом.

— Кеннетом Уиппетом?

Сэндлер посмотрел на Фрэнка.

— А ты, я вижу, неглупый малый. Даже слишком, и это дорого тебе обойдется. Интересно, что тебе еще известно?

— Достаточно.

— Насколько я в курсе дела, слишком много, — сказал Сэндлер. — Но это пустяки… — Он опять улыбнулся. Надо сказать, это была не очень приятная улыбка. — Больше ты не будешь доставлять нам беспокойство…

Джо в смятении наблюдал, как Дэвид Сэндлер и его усатый помощник заталкивают его брата и Зика Хорнера в кузов видавшего виды, побитого, во вмятинах зеленого фургона. Фургон отъехал от мотеля. Джо завел свою машину и осторожно двинулся следом, соблюдая дистанцию.

— Надеюсь, они ничего не сделают с Фрэнком, пока не доедут до Уиппета, — с тревогой сказал Джо. Потом он окликнул Фила: — Можно усилить звук? Я хочу слышать, что они говорят.

— О`кей, — отозвался Фил.

— Держись, Фрэнк, — стиснув зубы, пробормотал Джо. — Я еду за тобой.

Фрэнк посмотрел на Зика Хорнера. Тот сосал нижнюю губу и отчаянно потел. Фрэнк видел, что Зик ужасно нервничает. Он был еще связан, но кляп у него вынули, так что дышать ему стало легче.

— Что вы такое натворили, что ваши друзья так взбесились, Хорнер? — спросил Фрэнк.

Тот не ответил. Он лишь попытался изменить положение: видимо, стянутые руки и ноги его совсем онемели.

— Скажи ему, Хорнер, скажи! — вмешался Сэндлер. — Зачем держать ребенка в неведении? Верно, Макс?

Он повернулся к усатому, который кивнул и добавил:

— Пускай, жить ему все равно осталось недолго.

— А ты нынче разговорчив, Сэндлер, — процедил Хорнер сквозь зубы.

— Дерзишь, Хорнер! Не забудь, у меня пушка.

Хорнер издал какой-то звук: то ли вздох, то ли стон.

— Эх, если б у меня руки не были связаны!..

— Все равно бы ты ничего не сделал. Ты только болтать горазд!..

— Как вы попали в эту мерзкую историю, Хорнер? — снова спросил Фрэнк.

Хорнер рассмеялся.

— Из-за денег, как же еще? Все шло отлично. Я был один из лучших в бейсболе, деньги лопатой греб. Носил дорогие вещи. Ужинал в шикарных ресторанах. Делал, что хотел. Но стоило это все дороже и дороже. Бейсбольных денег мне стало не хватать…

— И вы начали играть в азартные игры, — сказал Фрэнк.

Хорнер удивленно посмотрел на него.

— Верно. А ты откуда знаешь?

Фрэнк не ответил, и Хорнер воскликнул:

— Ах да, Ноулан! Впрочем, теперь это неважно…

— Продолжайте, — потребовал Фрэнк, надеясь, что Фил и Джо следуют за ними достаточно близко, чтобы слышать рассказ Хорнера.

— А что продолжать-то?.. — снова вздохнул Хорнер. — Однажды я проиграл сразу десять тысяч.

— За один день?

— За один заезд. Мне сказали, что такая-то лошадь обязательно должна выиграть. Ставки были — пятьдесят к одному. Дело, казалось, верняк. Вот я на нее и поставил все, что у меня было.

— И что же потом?

— Ее вывели из заезда: на дистанции она сбила другую лошадь. Для меня это была катастрофа. Надо было как-то расплачиваться — ведь я проиграл. Пришлось одолжить деньги у ростовщиков. Но возвращал я слишком медленно, и они стали меня подбадривать…

— Как это?

— Как уж они умеют. Однажды двое парней подошли ко мне после игры. В руках у них были бейсбольные биты, и они расколошматили мне машину. Проломили дверцы, выбили стекла. Потом заявили, что дают мне двадцать четыре часа, чтобы выплатить всю сумму, иначе в следующий раз они точно так же расколошматят мне голову.

— Почему же вы не пошли в полицию?

— Да не мог я, парень! Я же был профессиональным спортсменом. Если бы стало известно, что я играю на скачках, мне пришлось бы тут же поставить крест на своей карьере!

— И что вы предприняли?

— В ту ночь ко мне в гостиничный номер явился посетитель. Профессиональный игрок на скачках и ростовщик, по имени Кеннет Уиппет. Он сказал, что оплатит все мои долги, если я окажу ему одну услугу.

— Он хотел, чтобы вы свели очередной матч к проигрышу? — подсказал Фрэнк.