Они добрались почти до двери. Кто-то толкнул Гарри. Он напрягся, но тут же почти инстинктивно вытащил нож. Обернувшись, Гарри увидел вокруг один враждебные лица.

Кто-то прошептал: «Убийца», но ни один из сидящих мужчин не двинулся с места.

– Пошли скорее, Уилл, – Гарри медленно попятился к выходу из таверны «Петух и червяк».

Очень быстро он нашел свою лошадь и закинул Уилла ей на спину. Запрыгнув сам, он внимательно огляделся вокруг. Стены таверны выглядели темными, впереди темнела пустынная улица. Известия об убийстве распространяются быстро, хотя, возможно, надвигающаяся ночь немного задержит эти страшные новости. До утра у него есть немного времени, чтобы обдумать план дальнейших действий.

Гарри покрепче уселся в седле. Уилл, как можно плотнее, прижался к нему сзади. Они выехали на дорогу к дому. Дорога проходила сначала по земле Грэнвиля, потом только сворачивала к реке по направлению к Уолдсли. Вот огни деревни уже остались далеко позади, вокруг всадников сгустилась тьма. На небе не было даже луны, которая могла бы хоть как-то освещать им дорогу.

Гарри пришпорил лошадь.

– Они тебя повесят? – испуганным голосом спросил Уилл.

– Нет. Для того чтобы повесить человека, нужны более веские доказательства, чем обычные слухи.

Позади раздался цокот копыт.

Гарри поднял голову и прислушался. Лошадей было больше одной, и они быстро приближались.

–  Держись за меня крепче, Уилл.

Почувствовав на спине руки паренька, Гарри еще сильнее пришпорил лошадь и пустил ее галопом. Копыта громко стучали по мостовой. Но он понимал, что она везет двоих, и лошади позади скоро нагонят их. Вокруг тянулись поля. Спрятаться негде. Можно сойти с дороги, но в темноте велика вероятность, что лошадь ступит в нору, и тогда они убьются все вместе. А надо думать еще и о Уилле. Худые руки паренька крепко вцепились ему в пояс. Изо рта лошади валил пар; Гарри нагнулся к шее животного, шепча ему на ухо слова поддержки и утешения. Если они успеют добраться до брода, то смогут укрыться в зарослях на берегу реки. Или даже прыгнуть в воду и неслышно плыть по течению.

– Мы уже почти у брода. Сейчас домчимся, – крикнул он Уиллу.

Паренек, наверное, оцепенел от страха: он не проронил ни звука. Еще поворот. Лошадь уже задыхалась. Преследователи подобрались очень близко, топот копыт слышался где-то совсем рядом. Вот и брод! Лошадь спустилась вниз к реке. Гарри вздохнул с облегчением. Почти. То, что он увидел впереди, лишило его последней надежды. Облака на мгновение разошлись, и он увидел, что там, внизу у реки, их ждала еще толпа мужчин на лошадях.

Его загнали в ловушку.

Гарри глянул через плечо. Оставалось не больше минуты, до того как преследователи настигнут их. Он привстал на стременах, разрывая бедной кобыле рот. Но это не имело никакого смысла. Лошадь совсем выбилась из сил и вот-вот остановится. Гарри отцепил руки паренька от своей спины и поставил рыдающего Уилла на землю.

– Беги и прячься скорее! – крикнул Гарри строго, видя, что паренек не хочет его оставлять. – У нас нет времени. Что бы они ни сделали, тебе надо спрятаться. Потом вернись в таверну к Дику, попроси его сбегать к Беннету Грэнвилю за помощью. А теперь давай, беги!

Гарри ткнул кобылу и вынул нож. Он не тратил времени, чтобы обернуться и посмотреть, выполнил ли Уилл его наказ. Если он сможет увести преследователей за собой, они точно не останутся искать какого-то мальчишку. Он с разбегу загнал кобылу в самый поток реки. Прежде чем лошадь наткнулась на другую лошадь, Гарри ухмыльнулся.

В реке, поднимая волну, прыгали и скакали лошади. Рядом какой-то мужчина внезапно поднял руку: Гарри не медля, ткнул его ножом куда-то в область подмышки. Парень, даже не вскрикнув, молча свалился в воду.

Вокруг кричали люди и вставали на дыбы лошади. Его били и хватали чьи-то руки, Гарри не глядя, вонзал нож куда придется. Быстро и отчаянно. Еще один, охнув, повалился в воду. Потом его самого сбили с лошади. Кто-то схватил руку, в которой Гарри зажал нож. Тогда он сжал в кулак правую руку, ту, на которой не хватало пальца, и стал наотмашь бить, куда попало. Но нападавших становилось все больше, на смену тем, кто не успевал увернуться от его ударов, приходили другие. Он же был один.

Его поражение стало только делом времени.

– Кое-какая польза от мужчин все же есть, – словно признавая свое поражение, проговорила леди Беатрис Рено, – но давать советы на тему дел сердечных уж точно не их конек. – Она поднесла к губам чашку чая и сделала небольшой глоток.

Джордж с трудом подавила вздох. Всю неделю, проведенную ею в Лондоне, ей удавалось избегать встречи с тетушкой Беатрис, если не считать сегодняшнего утра. Во всем виноват Оскар. Это он беспечно оставил письмо от Вайолетт на самом видном месте. Если бы не он, тетушка Беатрис никогда бы не узнала о существовании Гарри и не почувствовала острую необходимость прийти и поучить Джордж искусству флирта. Оскар умудрился оставить это чертово письмо в верхнем ящике стола, хотя каждому идиоту в доме известно, что Беатрис всегда в первую очередь перебирает лежащие в этом самом ящике бумаги, как только отсылает лакея из кабинета.

Определенно во всем виноват Оскар.

– Они ведь так сентиментальны, бедняжки, – продолжила свою тираду тетушка Беатрис. Она откусила кусочек пирога и тут же нахмурила брови: – Джорджина, этот пирог с черносливом? Я же тебя предупреждала, что мне нехорошо от чернослива.

Джордж бросила взгляд на злополучный кусок пирога.

– По-моему, это всего-навсего шоколадный крем, но если настаиваете, я попрошу принести другой десерт.

В лондонский дом Джордж тетушка нагрянула внезапно, оккупировала позолоченное кресло в самой красивой бело-голубой гостиной и потребовала принести ей только чаю. Джордж подумала, что кухарка и так сделала все возможное, учитывая, что гостей не ожидали вовсе.

– Хм. – Леди Беатрис потыкала лежащий на тарелочке кусок пирога, пытаясь выковырять начинку. – Очень похоже на чернослив, но если ты уверена, то ладно. – Она положила в рот еще один кусок и тщательно разжевала. – В результате они хорошо разбираются, хотя тоже не всегда, в управлении государством, но абсолютно беспомощны при решении обычных домашних проблем.

Джордж некоторое время соображала, о чем идет речь, пока не вспомнила, что до черносливовой начинки тетушка рассуждала о мужчинах.

– Верно, тетушка.

Может, тетушке просто хочется выпустить пар… Но, зная Беатрис, она готова была поручиться, что та будет говорить и говорить, пока Джордж не примет ее точку зрения, и лишь потом продолжит читать основную нотацию. Лучше сидеть и спокойно слушать.

– Не обращай внимания на то, что скажут мужчины, – продолжала тетушка Беатрис. – Знай, что один-два романа и даже больше очень полезны женщинам. Наш ум оживает, душа расцветает, а щеки розовеют.

С этими словами леди Беатрис прикоснулась наманикюренным ноготком к своей щеке, которая, конечно же, была нужного розового цвета, но скорее от обширно наложенных румян. На щеках у тетушки темнели еще три черные бархатные мушки – две в форме звездочки и одна в форме полумесяца.

– Самое важное для любой женщины качество – это благоразумие. – Тетушка отпила еще чаю. – Например, если девушка помолвлена одновременно с двумя или более молодыми людьми, она должна следить, чтобы они не знали друг о друге.

Тетушка Беатрис была младшей из сестер Литтлтон. Старшая тетушка – Клэр – оставила Джордж свое состояние, средняя, Сара, была матерью Джордж. Когда-то сестры Литтлтон славились своей феерической красотой; сногсшибательные девицы заставили страдать немало достойных мужей. Но в браке все три оказались несчастливы. Тетушка Клэр вышла замуж за истового религиозного фанатика, который умер молодым, оставив вместо потомства лишь солидные средства. Муж тетушки Беатрис, намного старше ее, упорно стремился продолжить свой род, поэтому до самой его смерти она постоянно ходила беременной. К несчастью, все младенцы рождались мертвыми.