Гарри поднялся.

– Мне обязательно надо поговорить с леди Джорджиной сегодня. И это важнее, чем подарки.

Он подошел к шкафу, взял бритвенные принадлежности и стал собирать бритву.

Уилл посмотрел на грязную посуду:

– Я могу помыть.

– Спасибо.

Видимо, мальчик наполнил чайник заново сразу после того, как заварил чай. Чайник уже кипел. Часть горячей воды Гарри взял для бритья, а остальное налил в таз для мытья посуды. В маленьком зеркале он увидел измученное похмельем лицо. Гарри нахмурился и осторожно приступил к бритью. Бритва была старая, но острая. Если он ко всему прочему еще и порежется, то станет вообще неизвестно на кого похож.

За спиной Уилл гремел посудой. Когда он закончил, Гарри уже собрался. Он помылся, причесался, надел чистую сорочку. Головная боль еще не отступила, но круги под глазами стали меньше.

Уилл оглядел его.

– По-моему, нормально.

– Да.

– А мне здесь остаться? – Лицо его было слишком серьезным для мальчика его возраста.

Гарри колебался.

– Хочешь посмотреть конюшни Уолдсли, пока я буду говорить с леди Джорджиной?

Уилл радостно вскочил.

– Да, очень!

– Тогда идем, – и Гарри направился к выходу. Мальчика можно взять вторым седоком.

Тучи быстро затягивали небо. Вот-вот начнется дождь, а надо еще седлать лошадь. Неразумно отправляться верхом в такую погоду, но Гарри чувствовал, что ему необходимо как можно скорее увидеть леди Джорджину.

– Пойдем пешком.

Мальчик шел за ним по пятам. Он молчал, но его распирало от радости. Они уже подходили к подъездной алее Уолдсли, как вдруг услышали топот копыт и скрип кареты. Гарри ускорил шаг. Звуки все приближались.

Он побежал.

И как раз в тот момент, когда он выбежал к дороге, мимо проехала карета, разбрызгивая грязь. Он успел лишь увидеть ее рыжие волосы, и карета скрылась за поворотом. Шум удалялся.

– Вряд ли ты с ней сегодня поговоришь.

Гарри и забыл про Уилла. Пустым взглядом он смотрел на него сверху вниз.

– Нет, сегодня уже не поговорю, – эхом отозвался он, и тяжелая дождевая капля упала ему на плечо, и небо прорвало.

Карета Тони качнулась на повороте, Джордж немного подпрыгнула на месте и смогла рассмотреть, что происходит за окном. Снова начинался дождь. Окружающие пейзажи стали еще более влажными, ветки деревьев ниже пригнулись к земле, все вокруг стало сырым. Размывая пятна полей и лесов, капли дождя стекали по стеклу, словно красочные слезы. Казалось, весь мир скорбит о какой-то страшной утрате.

– Скорее всего, он не остановится.

– Что? – переспросил Тони.

– Дождь – он не прекратится, – повторила Джордж. – Наверное, будет идти целую вечность, пока вода не превратится в реки, которые сольются в огромное море, и тогда все мы уплывем отсюда. – Она провела пальцами по запотевшему окну, прочертив волнистые полосы. – Слушай, а в твоей карете можно плыть по морю?

– Нет, – ответил Тони. – Но волноваться совершенно не стоит: хотя сырость и кажется вечной, будь уверена, дождь когда-нибудь прекратится.

– А-а-а, – Джордж выглянула в окно. – Но я совсем даже не против дождя; будет здорово, если мы вдруг все уплывем. Или даже утонем.

Окружающие убеждали ее в правильности принятого решения. Единственное, что ей оставалось в сложившейся ситуации – это уйти от Гарри. Он из другого класса, ниже ее по положению, и эта разница страшно злит его. Прошлой ночью он вел себя особенно агрессивно, но все равно она не винила его ни в чем. Гарри Пай никогда не сможет быть обычной комнатной собачкой. Она не оправдывала его гнева, но хорошо понимала, что он чувствует себя униженным. У дочери графа не могло быть никакого совместного будущего с обычным управляющим. Это очевидно. Они оба понимали это, как понимали и все окружающие. И такое окончание этого странного романа, которому вообще не следовало начинаться, казалось естественным.

Но, несмотря на все убеждения, Джордж не могла отделаться от мысли, что она банально сбежала.

– Ты приняла правильное решение, – словно в подтверждение ее мыслей произнес Тони.

– Ты, правда, так думаешь?

– Другого выхода у тебя нет.

– А, по-моему, я поступила как форменная трусиха, – произнесла она, задумчиво глядя в окно.

– Нет, ты далеко не трусиха, – мягко ответил брат. – Я знаю, тебе нелегко было со всем этим справиться. Трусливы те, кто выбирает самый легкий путь, а ты, наоборот, выбрала самый трудный.

– Да, еще я бросила Вайолетт на произвол судьбы именно теперь, когда она больше всего нуждается во мне, – возразила Джордж.

– Нет, это не так, – твердо парировал Тони. – Ты разъяснила и передала мне ее проблему. Я послал Оскара и Ральфа вперед нас в Лондон. Когда мы с тобой приедем, они уже будут знать, где живет этот подонок. Да и пара-тройка дополнительно проведенных в деревне недель не повредят ей, она не одна, с ней мисс Хоуп. В конце концов, мы платим мисс Хоуп именно за компаньонство, – сухо закончил он свою речь.

Юфи уже однажды проворонила Вайолетт. Джордж прикрыла глаза. А что будет с отравлением овец? Ведь именно по этой причине она и приехала в Йоркшир. Случаи отравления за последнее время участились. Перед отъездом Джордж слышала, как двое лакеев говорили еще и о какой-то отравленной женщине. Джордж должна прекратить все эти преступления, понять, как убитая женщина связана с овцами. Но вместо этого она позволила Тони спешно увезти себя в Лондон. Как только она приняла решение покинуть Уолдсли, ее охватили апатия и заторможенность, она никак не могла сконцентрироваться, не знала, за что взяться. Чувствовала, что что-то не так, но не могла все повернуть в нужное русло.

– Перестань мучить себя, думать об этом, – проговорил Тони.

Тон, которым Тони произнес эти слова, заставил Джордж поднять глаза на сидящего напротив нее на ярко-красном кожаном диване брата. В его глазах читались беспокойство и сочувствие. Кончики его бровей были сейчас опущены вниз. На ее глаза навернулись слезы, Джордж отвернулась к окну и уставилась на стекло, хотя глаза ей застилала пелена слез.

– Но он такой… хороший. Он понимает меня лучше, чем кто-либо. Даже лучше, чем ты и тетушка Клэр. И я всегда могла на него рассчитывать. – Она рассмеялась сквозь рыдания. – Может, именно это больше всего и привлекало меня в нем. Понимаешь, он как загадка, которую не устаешь разгадывать всю жизнь. – Они въехали на мост. – Я уверена, что больше такого человека в своей жизни не встречу.

– Мне очень жаль, – сказал Тони.

Джордж откинула голову на спинку дивана.

– Знаешь, ты самый добрый и терпеливый брат на свете.

– Просто у меня замечательные сестрички, – улыбнулся в ответ Тони.

Джордж попыталась тоже улыбнуться, но у нее ничего не вышло. Вместо этого она снова повернулась к запотевшему окну. Мимо них пронеслось поле с насквозь промокшими овцами. Бедные создания! Интересно, умеют ли они плавать? Наверное, если пастбище затопит, они, барахтаясь, кое-как поплывут по течению.

Они уже покинули свои земли, совсем скоро и Йоркшир останется далеко позади. К концу недели она уже будет в Лондоне, и все ее приключения забудутся. Может быть, месяца через три-четыре этот Гарри Пай, управляющий поместьем, напишет ей письмо с предложением выслушать его доклад о делах на ее землях. Вернувшись с очередного званого обеда, она задумчиво повертит в руках это письмо. А, это тот самый Гарри Пай. Когда-то давно я провела с ним ночь. Глядя в его светящиеся глаза, я чувствовала радость и биение жизни. Она небрежно кинет письмо на туалетный столик и решит, что все это было слишком давно и где-то далеко, и, в общем, больше похоже на сон.

Может, именно так она и будет к этому относиться.

Джордж прикрыла глаза. На самом деле она знала, что не наступит такой день, когда она, проснувшись утром и засыпая вечером, не подумает о Гарри Пае. Все оставшиеся дни своей жизни она будет думать о нем.

Помнить и страшно жалеть.