Подобное предложение Карл II уже делал в мае 1668 года, во время посольства Рювиньи, но тогда оно не удостоилось внимания.

Вполне возможно, что Лувуа, еше 19 июля известивший Сен-Мара о прибытии Данже в Пинероль, выжидал до 23 июля, до дня отъезда Мадам из Сен-Жермена в Сен-Клу, чтобы организовать ее слуге ловушку и арест в Кале.

Вслед за Ру-Фазийяком все историки, занимавшиеся Железной маской, полагали, что в этом письме речь идет об Эсташе Данже, однако более внимательное изучение корреспондениии убеждает, что укреплялись окна апартаментов Фуке. В то время Сен-Мар называл «своим заключенным» Фуке, а не Эсташа, который лишь недавно прибыл.

Речь шла о некоем Иоганне Бееке, выдававшем себя за резидента в Париже курфюрста Бранденбургского, ландграфа Гессенского и ганзейских городов, и его жене. Они оказывали содействие в переправке за границу вещей «религиозных раскольников» (гугенотов). Оба оставались в Бастилии всего несколько дней, после чего были выдворены из Парижа (Arsenal, Mss. 12 534).

Неточность автора. Очевидно, что в сообщении Луи Фуке речь идет не о «Тайной истории», а о другом сочинении Прокопия Кесарийского — «Войне с персами». Именно здесь описывается «Замок забвения» (или «Башня забвения», Анушбард) в древней Персии, который не раз служил местом заточения высочайших особ. В частности, туда был заключен персидский шах Кавад (488–497, 499–531), о чем и рассказывает Прокопий: персы «совсем не хотели предавать смерти человека царской крови и решили заключить его в крепость, которую называли Замком забвения. О том, кто попадал сюда, закон запрещал в дальнейшем упоминать, и смерть была наказанием тому, кто произнесет его имя» (Война с персами, 1, 5, 7–8; перевод А. А. Чекаловой). (Прим. ред.)

Сен-Мар посылал Барбезьё образчик белья, которое Сальв покрыл надписями. Что касается истории о рыбаке, задержанном у форта на острове Святой Маргариты, то вполне возможно, что какая-то более поздняя история перемешалась с более ранней: так, в августе 1710 года мсье де Ла Мотт-Герен задержал хозяина лодки и шестерых матросов из Канн, которые подозревались в контрабанде зерна. Спустя месяц они, по ходатайству мэра и жителей Канн, были освобождены (BnF, Mss., Fr. 8894, f^o 56, 67, 211, 294).

Железная маска, видимо, использовалась во время пребывания заключенного на острове Святой Маргариты, когда у него возникала потребность в услугах «хирурга», некоего Ростана, или когда его исповедовал местный кюре, аббат Жиро. Отмененные Лувуа в Эгзиле исповедь и причастие на Пасху вновь были разрешены Барбезьё на острове Святой Маргариты всем заключенным-католикам (Барбезьё — Сен-Мару, 25 марта 1695 года, S.H.A.T., série Al, vol. 1292, p. 362).

Письмо Гийома Луи де Формануара Фрерону от 19 июня 1768 года: L'Année littéraires, 30 juin 1768. T. IV. P. 353–354. Отсутствует лишь свидетельство третьего племянника Сен-Мара, Гийома де Формануара по прозванию Корбе, отца Гийома Луи, лейтенанта роты вольных стрелков в Бастилии. Он умер в 1740 году, оставив после себя воспоминания о службе под началом Сен-Мара, которые в настоящее время утрачены и в которых, по всей вероятности, он, проявив благоразумие, ничего не писал о Железной маске.

Эскорт Сен-Мара в действительности состоял из Розаржа, Гийома де Формануара де Корбе, аббата Жиро, Рю и нескольких слуг.

Арнольф — персонаж комедии Мольера «Школа жен». (Прим. ред.)

Дословно: «plus de bergamasque que de masque» (фр.). (Прим. пер.)

«Письма с моей мельницы» — книга рассказов и очерков о Провансе Альфонса Доде (1869). (Прим. ред.)

Судя по тому, что 25-го числа того же месяца Бернавиль, преемник Сен-Мара, получил разрешение отдать вещи заключенного его семье (S.H.A.T., série Al, vol. 2148).

Аналогичный пассаж имеется и в «Мемуарах» мадам де Бойнь, где рассказывается, как дофин Луи Фердинанд, отец Людовика XVI, спрашивал своего отца об узнике в маске. «Сын мой, — ответил ему тот, — я сказал бы вам, раз вы так хотите, но вы должны произнести клятву, которую сам я давал, что никому не выдадите этого секрета» (Mémoires de la comtesse de Boigne. Paris, Perrin, 1909. T. I. P. 60).

Сен-Симон, который как раз тогда работал над своими «Мемуарами», обходит молчанием историю о Железной маске. Будучи свояком Лозена (оба были женаты на дочерях маршала де Лоржа), он мог бы получить сведения из первоисточника. Жорж Монгредьен в своей книге «Дело Фуке» (Georges Mongrédien. Affaire Fouquet. Paris, 1956) отмечает, что Сен-Симон допустил курьезную ошибку, написав, будто Фуке находился в заключении тридцать четыре года, тогда как он просидел в тюрьме всего лишь девятнадцать лет. Зато тюремное заключение Эсташа Данже продолжалось именно столько времени… Имеет ли место путаница сроков заключения или же лиц? Сен-Симон спутал тюремное заключение Фуке с заключением Эсташа Данже? Но в таком случае кто мог дать ему эти сведения, если Лозен после 1680 года не знал о пребывании Эсташа в тюрьме?

В XX веке на основании того, что подаренные Людовику XIV Венецианской республикой доспехи были изготовлены в расчете на человека ростом 1,62 метра, создалось ошибочное мнение, что король был маленького роста. Это опрометчивое мнение представлено, в частности, в работе: Louis Hastier. Le Grand Roi était-il grand? // Vieilles Histoires, Etranges Enigmes. Paris, 1957.

Отметим, что в 1786 году Людовик XVI, взволнованный слухами о том, что в Аррасе вместо графа де Вермандуа похоронен деревянный чурбан, повелел вскрыть могилу. Эксгумация состоялась 16 декабря того же года. Господин Аррашар, главный хирург военного госпиталя в Аррасе, удостоверил наличие в могиле тела, все части которого были на месте. Рост покойного составлял пять футов и два дюйма.