Литмир - Электронная Библиотека

– Останься, – почти приказал император и пояснил свое решение собеседнику, – У меня нет тайн от моей жены.

– Хорошо, – не стал тот спорить и начал рассказ. Почти с первых его слов Дриана отошла к окну, не желая, чтобы кто-нибудь видел ее реакцию. А мужчина повествовал о кошмарных вещах. Неизвестные вырезали целый судоходный корабль, перевозивший детей с островов на материк в школу. Они не тронули и грамма ценных металлов, ограничившись убийствами. И, что заставило кровь в жилах Дрианы заледенеть, фраза, написанная корявыми пурпурными буквами на палубе корабля, превратившегося в общую могилу для несчастных, – "Дриана, я иду". Больше она не слышала ни звука, все утопало в гулких ударах сердца. Она не помнила, как удалился начальник торговли, даже Леона Дриана ощутила лишь тогда, когда он вплотную приблизился к ней.

– Что мне делать? – горестно вопросила она его, поворачиваясь и судорожно цепляясь за плотную ткань его халата, – Это Нерена, но почему так?!

– Все образуется, – невпопад ответил ее муж, прижимая молодую женщину к себе, словно стремясь защитить своими объятиями от всего плохого в мире, – Все будет хорошо.

– Почему, Леон, почему? – всхлипнула – Дриана, – Почему из-за меня всегда должны умирать и страдать люди? Она пришла за мной, хоть бы только за мной.

– Не говори глупости, – встряхнул император ее за хрупкие плечи, – Нерене не победить союз трех государств. Завтра же, нет, сегодня, сейчас я пошлю телепатический вызов Орланду и Эрику. А уже через месяц мы созовем совет, на котором попытаемся решить эту проблему общими усилиями. И решим, я уверен. Сейчас мне нужно отдать нужные приказания, – Леон пытливо заглянул в безопасные для него очи, – Только не делай глупостей, прошу. Ты не виновата в трагедии, виновата извращенная психика Нерены.

Дриана проводила его взглядом и вновь повернулась к окну, за которым буйствовали краски лета. "Зло поднимает голову", – подумала она и вздрогнула, ощутив ледяное дуновение ветра смерти, – Скоро будет богатая жатва". Она помолчала и добавила, горестно всплеснув руками: "Как я хочу ошибиться, пожалуйста"!

Ответом ей было жуткое завывание ветра, похожее на взрыв зловещего хохота.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Посланец перемен

Мальчик плакал. Он позабыл обещания себе терпеть боль и унижения, беспрекословно выносить тяготы и невзгоды юнги торгового корабля. Цель была так близка, совсем рядом, и мальчик осмелился дать ослабнуть внутренней пружине, державшей его в напряжении последние месяцы. Воспоминания тотчас нахлынули на него, заполняя сданные бастионы дыр в прошлом. Скорчившись в неудобной позе в самом темном углу грязной палубы, прикусив губу от страстного желания все оставить, как раньше, проведя в забвении недолгие годы жизни, он горько рыдал. Так плакать могут только дети: до икоты, до судорожных всхлипов, разрывающих неокрепшую грудную клетку. И не было никого рядом, чтобы утешить, приласкать, обогреть маленький комочек плоти и крови. Перевернувшись на спину, он, наконец, затих, лишь изредка шмыгая сопливым носом, уставившись остановившимся взором на сосновые доски лестницы, поднимающейся к верхней палубе. Где-то там, наверху, шумели люди, радуясь окончанию утомительного путешествия, с нарочитой роскошью выстреливая в ночное небо пробками от дорогих бутылок с шампанским. Там лился веселый дружный смех над чьей-то удачной, или, напротив, неудачной шуткой. Они не знали горя, не подозревая о существовании другого дна этого судна, а может, просто не желали утруждать себя трудными вопросами. Мальчик с силой всей своей недетской ненависти ударил кулаком о доски неудобного топчана. Что им до него, до его знания? Пусть они гибнут в сытом довольстве, не подозревая о его сущности. Их смерть рядом, под боком, пока надежно спрятанная под личиной оборванного десятилетнего ребенка. Он – Посланец тьмы, и их беда, что в постыдном равнодушии они проходят мимо, не прислушиваясь к стонам истязаемого бесправного мальчика. Придет черед, и смерть обрушиться на мир черствых, тогда он станет свидетелем их мук и плача, не подняв и мизинца для спасения душ вопящих к его милосердию.

– Мальчик, что с тобой? Тебе плохо? – фальшивым звуком вторгся в пучину бушующей ярости звонкий девчачий голосок.

– Не твое дело, отвали, – злобно буркнул тот, не утруждая себя разглядыванием лица незнакомой собеседницы.

– Но ты плачешь, значит, тебе нужна помощь, – с самоуверенностью заявила девчонка, присаживаясь на корточки перед ним. Она была старше мальчика лет на пять, уже вступив на дорогу превращения в девушку. Точнее, девочкой ее можно было назвать весьма условно. Родители, видимо, еще не желали принять факт взросления дочери, обрядив ее в детское пестрое платьице и заплетя в русые волосы огромный красный бант. Серые глаза блистали осознанием своей взрослости и, неумело подведенные черным угольком, резко выделялись на белом от пудры лице. Чья-то неуверенная в собственных силах рука накрасила и губы подростка в ярко-багровый цвет. Сочетание взрослого макияжа и угловатого тельца, облаченного в смешные детские одежонки создавало странный и неуместный эффект клоунады. Мальчик быстро осознал это и жестоко ухмыльнулся в раскрашенные глаза собеседницы.

– Ты что, из цирка сбежала? – ребенок презрительно оглядел новоявленную спасительницу с ног до головы.

– Ты о моем наряде? – без тени смущения ответила девочка, поправляя коротковатый подол юбки, – Это все бабка, совсем из ума выжила. Когда я сбегала из ее дома, то не смогла найти ничего лучшего. Не могла же я уйти голой.

– А почему ты ушла? – с любопытством приподнялся на топчане мальчик, – Она, что, била тебя?

– Что ты, – усмехнулась та над его бедной фантазией, – Наоборот, она души во мне не чаяла, любила меня до потери сознания и все такое.

– Тогда почему? – вопросил с тоской ребенок, силясь вспомнить хотя бы одного, кто любил его, и не находя таких.

– Достала она меня со своей заботой, – девочка по-мужски сплюнула на палубу, – Видите ли, туда не ходи, то не делай, с плохими не водись, грубо не выражайся. И постоянно талдычила о моих родителях. Какими они были святыми и сколько совершили подвигов, встав на защиту островов. Мол, ты должна гордиться ими, они герои, а какие они герои, если только бабка и помнит о них, а остальные давно позабыли. В чем состоял их подвиг? В том, что они бросили дочь на голодную смерть, убив энное количество таких же людей, как и они, после которых тоже остались сироты. Ну а ты что? – неожиданно закончила свою проповедь девочка, резко выговорившись.

Мальчик молчал. Ему нечем было похвастаться перед гордой девчонкой, отринувшей все устои родного общества. У него даже не было национальности, что же тогда говорить о родственниках. Предательские слезы вновь начали наполнять его глаза, и он отвернулся, не в силах показать постыдную слабость перед собеседницей.

– Ты ревешь, как девчонка, – презрительно отметила она, заметив прозрачные крупные капли влаги на его давно не мытых щеках, – Можно подумать, что ты пережил что-то более страшное, чем все.

– Что ты знаешь обо мне, – мальчик прижался пылающим лбом к необструганным доскам топчана, – Тебе не хватит воображения, чтобы представить мои приключения.

– Ну, так расскажи мне, – девочка бесцеремонно принялась тормошить ребенка за плечо, поняв, что тот не собирается продолжать, – Или ты все придумываешь?

– Если бы, – мальчик с силой схватился за плечи девочки, не замечая огоньки лукавства, мерцающие в ее зрачках, – Как бы я хотел, чтобы это все оказалось лишь сном.

– Ну? – собеседница жадно приникла ближе, вся обратившись в слух.

– Я расскажу об этом только императрице, – устало поник ребенок, не смея посмотреть на решительную собеседницу.

– Ну, ты загнул, – рассмеялась та, – Придумал тоже. Кто же пропустит оборванца во дворец повелителей Зантивии?!

– Меня пропустят, – мальчик упрямо задрал подбородок, – А не пропустят, им же хуже будет.

3
{"b":"119927","o":1}