Маленький злой птенец с безумной скоростью увлекал меня к тому месту, где берег, похоже, заканчивался у черного зубчатого камня. Соколенок неуклюже взлетел на него. Найдя точку опоры для ног и последовав за ним, я увидела, что песчаный берег продолжается по другую сторону камня.

Но вход в пещеру я заметила, лишь когда подошла к нему вплотную. Он был надежно скрыт шероховатым темным камнем. Передо мной зияло черное отверстие, жадно поглощающее соленую воду, которая плескалась у самого входа в пещеру.

Все это выглядело так зловеще, что моим первым инстинктивным желанием было бежать обратно со скоростью, на какую способны мои ноги. Соколенок, видимо, тоже почувствовал опасность, потому что закричал и позволил мне приблизиться к нему. Еще один шаг – и я поймаю его.

Я бросилась вперед, снова почувствовав, как маленькие острые когти впились в мою руку. С криком упав на колени, я увидела отпечатки следов на песке у входа в пещеру. Значит, в Соколином замке есть пещера, подумала я, не особенно удивившись этому после посещения Данлюса. И кто-то недавно вошел в нее, но с какой целью? Я вспомнила, как наблюдала сегодня рано утром за Хью, который исчез за вершиной мыса, и поискала взглядом тропинку, ведущую к пещере с другой стороны. Вся поверхность скалы была изрезана впадинами и трещинами. Ловкий человек смог бы найти путь от дома к пещере, избежав падения. Но зачем ему это понадобилось? Две женщины уже погибли здесь, упав со скалы. При этой мысли я вздрогнула. Один неверный шаг будет означать смерть. Именно так умерла Шейна О'Нил, а до нее Ария Депрей. Я изумлялась собственной дерзости и не находила сейчас мужества подняться наверх.

Придвинувшись ближе к черному зазубренному отверстию пещеры и все еще держа соколенка, я вглядывалась в кромешную тьму. Если Хью там, возможно, он поможет мне.

Нанесенный волнами песок в начале пещеры был испещрен многочисленными следами. Поток холодного воздуха с силой ударил мне в лицо. Я догадалась, что у вершины мыса должен быть другой выход, который обеспечивает вентиляцию. Не легче ли через пещеру подняться наверх?

Я решила выяснить это и направилась в темную глубь, вдыхая холодный, пропитанный влагой воздух, такой зловонный, как будто там жило покрытое слизью отвратительное существо.

Сквозь покрытые мхом стены просачивалась вода. Почва под ногами резко поднималась вверх. Во мне зародилась надежда на благополучный подъем, и я продолжала углубляться в беспросветный мрак. Несмотря на опасность, которая могла таиться в пещере, сам подъем едва ли мог оказаться более трудным, чем еле заметная тропинка, ведущая к вершине отвесной скалы.

Соколенок замолк в моей руке, видимо, приняв влажную мглу за наступление ночи. Я ощущала беспокойство, как будто кто-то находился неподалеку, прислушиваясь и выжидая. Вместе с потоком холодного воздуха до меня донесся запах какого-то горючего, и я поняла, что кто-то зажигал фонарь в пещере.

– Хью! – позвала я.

Мой голос прокатился эхом по всей подземной камере и постепенно замолк. Я крикнула снова. Как ни странно, кто-то зашевелился в темноте впереди меня. Я различила неясные очертания мужчины.

– Хью! – закричала я с облегчением.

– Вам не следовало приходить, – произнес он. Голос был так похож на Шейна, что я приняла бы его за кузена, если бы не видела Хью на мысу.

– Мне пришлось, – ответила я, протягивая ему птенца. – Этот соколенок упал со скалы. Я подумала, что он погибнет, если не спасти его. Он еще не научился летать и не сумел бы подняться наверх.

Его поза испугала меня. Он стоял неподвижно, очертания фигуры неясно вырисовывались в слабом свете, едва проникавшем через отверстие пещеры. Я поняла, что он должен был зажечь фонарь. Почему он дал ему погаснуть?

– Пошли, – сказал он мне.

– У вас есть фонарь? – спросила я, неуверенно шагнув вперед.

– Когда я сказал, что вы не должны были приходить сюда, я имел в виду, что вам следует держаться подальше от Соколиного замка, – сказал он, проигнорировав мой вопрос.

На этот раз звонкий голос О'Нила прозвучал зловеще, как сигнал, предупреждающий о скрытой опасности. Инстинкт самосохранения побудил меня повернуться и побежать прочь от него, к солнечному свету за пределами уродливой пасти пещеры. Но пробежав совсем немного, я почувствовала, как его руки обвились вокруг меня, и поняла, что он намерен расправиться со мной. Хью – убийца Шейны, подумала я, ощупывая свободной рукой его лицо.

Я нащупала оба глаза и с ужасом поняла, что мужчина, который держал меня в смертельном объятии, не носит на одном из них повязку!

– Шейн! – закричала я, думая, что он все-таки сумасшедший.

Затем меня ударили по голове и поволокли по неровному полу пещеры, больно ударяя о камни.

Я с облегчением восприняла нахлынувшую на меня волну беспамятства.

Я пошевелилась, боль, словно кокон, обволакивала меня. Что-то мягкое и теплое зашевелилось в моей руке, и я отчаянно сжала ее, будто хватаясь за саму жизнь. Поблизости слышался шум моря, подползающий по песку прилив готов был с жадностью наброситься на меня. Язык холодной воды лизнул мою щеку.

Я с трудом отодвинулась ближе к скалам, подальше от воды. Меня оставили умирать на узкой полоске берега. Я вспомнила, что слышала в пещере голос Шейна, ощущала пальцами гладкость кожи его лица и выпуклости его блестящих янтарных глаз.

Затем мое сознание ослабло, и я снова стала погружаться в темноту.

Очнувшись в следующий раз, я почувствовала чье-то присутствие, помимо пухового теплого комочка в моей руке. Кто-то прикоснулся ко мне.

– Так ты все еще жива? – произнес низкий голос.

Острая боль пронзила меня, и я застонала.

– Ты будешь жить! – убежденно проворчал кто-то.

Я почувствовала, как сильные руки обвились вокруг моего тела и подняли меня с песка. Моя голова склонилась на твердое плечо, и, казалось, что душа отделилась от тела, воспарив над краем черной ямы.

Меня несли, я болезненно ощущала толчки на неровностях почвы, чувствовала запах омываемых влагой камней, тины и мха. Плечо, на которое я склонилась, было сильным. Как ни странно, я почувствовала себя в безопасности и разрешила себе снова погрузиться в темноту.

Первое, что я услышала, когда проснулась, был крик соколенка. Значит, спасли нас обоих. Я вздохнула и закрыла глаза, ощутив нежное прикосновение руки к своему лбу.

– Кассандра? Дорогая?

Это был голос Шейна, исполненный глубочайшей нежности. Меня охватило отвращение при его звуке, хотя причины этого я не понимала. Затем сознание мое прояснилось. Видела ли я сон? Пригрезились ли мне в уродливом ночном кошмаре пещера и человек в ней? Мысли мои путались, и я попыталась окончательно проснуться, чтобы избавиться от них.

Но я проснулась, а мысли остались, темные, потаенные тени заполнили больной мозг.

– Мне кажется, она, наконец, пришла в себя. – Это снова был голос Шейна. – Похоже, этому помог соколенок своими ужасными криками. Я и не представлял, что она станет так опекать его. Я всего лишь хотел вытащить его, попытался разжать ее пальцы.

– Ничего другого и нельзя ожидать от женщины, рожденной и воспитанной в семействе О'Нил, – произнес кто-то, чей голос был смутно знаком.

Я отчаянно пыталась заговорить и уверить этого человека в том, что я не О'Нил… Мои мысли затуманились из-за имени. Шейна? Нет! Никогда! Кассандра – как белая статуя! Кассандра Маги! Да, это так! Я не должна забывать.

Я заставила себя открыть глаза и посмотреть вокруг в поисках этого другого человека.

– Она просыпается. – Я посмотрела прямо в теплые и добрые карие глаза. Они принадлежали доктору Вулфу О'Лири.

– Я Шейна, – прошептала я.

– Успокойтесь, Касси, – сказал Вулф.

Шейн оттолкнул его в сторону и склонился надо мной.

– Так ты знаешь? – спросил он с тем же диким пытливым выражением, которое мне довелось узнать слишком хорошо.

Я в очередной раз подумала, что он сумасшедший. Он пытался убить меня.