Никогда еще Катрина так не гордилась собой. Никогда она еще не была такой взволнованной. Она до конца не могла поверить в то, что она сейчас делает. Домохозяйка из Хэмпстеда заключает контракт с величайшим певцом мира. «Я сделала это! Я! Не Тодди, а я!» Но вдруг внезапный страх заслонил от нее успех. А вдруг Майк Томпсон скажет «нет» Шарли? Нет, не сейчас, не может быть, когда они уже так продвинулись…

Осси задумчиво присвистнул.

– У меня еще идейка, – сказал он, поглаживая подбородок. – Большая компания Си-Ди. Одновременная запись на видео. Мы можем все устроить, опубликовав дату записи и сообщив сведения индивидуальным компаниям видеозаписи. Может быть, в дело запустить Энрико, пусть что-нибудь скажет, даст интервью?

– Прекрасная идея, Осси, – сказала Катрина с энтузиазмом, раздираемая волнением и страхом. «О Боже, пожалуйста, пусть Томпсон скажет «да»!

Он выглядел довольным.

– Тебе это нравится?

– Это просто великолепно! – воскликнула Катрина, зная, что дальнейшие переговоры она не может вести без Шарли и поднимаясь на минуточку выйти и собраться с мыслями…

Он кивнул головой и стал тоже вставать из-за стола.

– Теперь я думаю, что нам надо это отпраздновать. Надо же наградить себя чем-нибудь за такой упорный труд. А детали оставим…

– А я люблю детали. В деталях весь смысл. Мы не должны отбрасывать детали.

– Катрина, – нежно побранил он ее. Она улыбнулась ему.

– Ты никогда не перестанешь пытаться завоевать меня, а?

– Ты меня уже лишаешь удовольствия ухаживать? – спросил он весело.

– Сможем ли мы быть друзьями, если ты меня не понимаешь?

Он бросил на нее взгляд, полный упрека.

– Это об этом ты думаешь?

Она покачала головой.

– Ни минуты не думала. Ты – слишком большой человек, чтобы так поступить.

Он рассмеялся и поднял свою чашку с кофе, как бокал.

– За твое хорошее мнение обо мне. Ей захотелось расцеловать его.

– Я на минуточку, – сказала она. – Допивай пока кофе и посмотри еще фотографии. – Пока она пересекала зал, она повернулась к Шарли, которая сидела в баре. Чтобы не выдать себя, она поспешила в холл. Она повернула налево, пролетела по коридору и подошла к туалетной комнате. Едва она закрыла дверь, как она открылась снова, и туда ворвалась Шарли.

– Ну? – спросила она на одном дыхании. – Как?

– Ты говорила с Майком Томпсоном?

– Майку понравилось. – Шарли прыгала на одном месте от волнения. – Особенно насчет выгод видеорынка. Он говорит, это грандиозно!

– Грандиозно?

– Рынок просто огромный!

– Ну да, – сказала Катрина, легко зардевшись от успеха. – Мы покроем видеорынок. Я уже заручилась участием Осси…

– Заручилась участием… – Шарли не могла справиться с удивлением, потом широко открыла глаза и расхохоталась. – Участием? Ах ты! Ну, так я полагаю, обед был успешным.

– Еще один час, – и могли бы быть неожиданности.

– Так он хочет сделать это?

Глядя на себя в зеркало, Катрина фыркнула.

– Ты посылаешь меня сюда в таком виде и потом задаешь такой вопрос?

Не удержавшись, Шарли снова запрыгала на одном месте.

– Мы их поймали! – Схватив Катрину за руку, она сказала: – Я ужинаю с Майком, но основные вопросы мы уже обсудили. Я полчаса с ним проговорила. Он без ума от нашего проекта.

Катрина сияла от собственного успеха. Впервые в жизни она начала понимать своего отца. Она вспомнила, как однажды ребенком она сидела дома, ее мать плакала от страха перед бейлифами. Ее отец только что вошел, полный энтузиазма.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – закричал он, вне себя от радости. – Я только что провернул это замечательное дельце!

И вот сейчас, когда ее сердце билось, во рту пересохло и по телу пробегал озноб, она начала понимать его энтузиазм.

Шарли сказала:

– Я думаю, следующим шагом будет свести их вместе с Осси. Они оба готовы к встрече. Когда мы это сможем сделать, как ты полагаешь?

И вдруг все стало на место. Катрина теперь знала точно, что она будет делать в следующие часы. Собираться. Ее голос зазвенел от волнения:

– А если мы поедем с тобой? В Джерси. Я и Осси. Там мы сможем все вместе поужинать. Так, быть может, мы все это и совместим?

Бармен протирал бокалы, краем глаза наблюдая за посетителями. Маленький толстый англичанин все еще не ушел. Он был тут уже час и пил «Сап-Мигуэлс» в дальнем уголке бара. То и дело он что-то бормотал про себя, как будто споря сам с собою. Он, правда, выглядел довольно безобидным, не сумасшедшим и не опасным, но после трех лет работы в аэропорту бармен перестал доверять человеческой внешности. Вот, месяцев десять назад, психически больная женщина забралась в самолет, на рейс 707. Уж как она туда попала, Бог ее знает, но, когда это обнаружилось, возникли черт знает какие неприятности. А ведь она тоже пила что-то в баре перед полетом и выглядела совершенно безобидной.

Погруженный в собственные мысли, Тодд не замечал, что привлекает к себе внимание. Сейчас он мог сбросить парадную маску – он не должен был кого-то уверять в чем-то, не должен был вселять мужество в Катрину, Шарли или Хэнка. В одиночестве он мог полностью отдаться своим мыслям и неудачам. Что он вот-вот и собирался сделать. К слову сказать, он был в таком состоянии, что даже не знал, остаться ли ему на Майорке, вернуться ли в Лондон или полететь в Париж.

Когда он встречал Катрину, он даже не знал, почему она прилетает. Вчера, когда он прибыл на Майорку, Хэнк сказал ему:

– Звонила Катрина. Она не будет ночевать дома сегодня. Она сказала, чтобы ты не беспокоился. А он и не беспокоился, он был слишком занят мыслями о Хэнке. Он решил, что Катрина договорилась с Софи или Глорией, чтобы переночевать у них. Он только о Хэнке и волновался.

Тодд поднял свой пустой бокал и постучал по стойке.

Подошел бармен.

– Senor?

– Еще раз, то же самое.

Даже когда он ложился спать, он все еще беспокоился о Хэнке. Ну и вечерок! Я бы его убил, если бы он заявился с такой новостью. Только Хэнк и был у него в голове, и он совсем не думал о Катрине. Звонок Шарли сегодняшним утром был для него как гром с ясного неба. Он был в душе, когда внезапно зазвонил телефон; разбрызгав воду по всему номеру, он подошел и взял трубку.

– Что? – закричал он в тревоге. – Она с тобой в Джерси? Но зачем?

Но Шарли ему не рассказала подробностей. К сожалению, она сама очень спешит, а Катрина уже на пути в аэропорт Джерси, а потом в Гетвик, а потом в Палму.

Его сердце екнуло.

– Ты ведь не рассказала ничего Бобу…

– Нет, нет, речь не об этом. Катрина тебе объяснит. Она постарается попасть на рейс, который прибывает сюда в шесть вечера. Ну, все, я уже не могу с тобой говорить, я опаздываю, но новости хорошие. Не волнуйся.

Хорошие новости. Для него уже не существовало хороших новостей. Карьера не было на Майорке. На всем острове его не было. Он был в Мадриде или в Севилье, у него в конторе не были точно уверены, где, но с ним нельзя было связаться до среды, где бы он ни был.

А ведь уже прошло два дня. Два из тех двух недель, которые дал ему Морони. Два дня – и у него до сих пор нет нужной бумажки. Он даже и не намеревался просить кого-нибудь об этом. На сегодня он планировал роскошный обед, предварительные переговоры, обсуждение цены, составление меморандума о намерениях. Он представлял, что он будет говорить то-то… а Карьер то-то… он только не ожидал одного – что Карьера не будет на Майорке.

Когда он достал бумажник, чтобы заплатить за пиво, его взгляд упал на визитную карточку. Она была все там же, целая и невредимая. Филипп Рус. Партнер. «Альсруер, Вормак и Рус». Рус оставил это управляющему на строительстве, он отдал ее Хэнку, а Хэнк передал ему. Глядя на нее, он постучал по ней ногтем большого пальца. «Что я хотел бы знать, чертов мистер Рус, это что вы делали у нас на строительстве? Зачем вы там были? У вас, наверное, есть покупатель…»