Пока Морони звонил в банк в Берне, его люди не спускали глаз с Тодда и Катрины. Тодду показалось, что вся жизнь прошла. Впрочем, если все понимать буквально, у Катрины и Тодда и прошла вся жизнь, и хотя они запутались в проблемах и были вне себя от ужаса, их обрадовала реакция Морони после разговора с банком.

– Ведь хорошо, что мы все уладили? – сказал Морони, сияя от удовольствия. Он даже захотел пожать Тодду руку. – Бизнес есть бизнес, правда? А к вам лично я претензии не имею.

И так в общем-то это и было – Морони просто защищал свои интересы, и дело закончилось лучше, чем он ожидал – не понадобится применять страховку. На целых три миллиона лучше.

Но после минутной мягкости в голосе тон Морони вновь стал ледяным, когда он напомнил:

– Через две недели, – произнес он, ткнув Тодда в грудь. – Поняли? Две недели – или я вернусь.

Безмолвная, с побелевшим лицом, Катрина смотрела, как они собираются уходить. Из кухни доносились звуки, свидетельствующие о том, что двое из них укладывали инструменты, как мастера, окончившие ремонт. Потом они вернулись в комнату и подали знак толстяку. Катрина дернулась, когда кто-то похлопал ее по плечу.

– Все в порядке. Нет больше никаких проблем, – произнес человек, выходя в холл. Она услышала, как открылась и закрылась входная дверь, и через секунду заработал мотор в отъезжающей машине. Катрина на минуту задержала дыхание, а потом зарыдала.

Тодд подбежал к ней, обнял, посадил в кресло и стал укачивать, как ребенка. Она уткнулась ему в лацкан пиджака, чтобы сдержать рыдания. Тодд задыхался, он мог только крепко сжимать ее в объятиях, чтобы хоть немного успокоить. Минуты шли, и никто из них не мог говорить. Потом Катрина всхлипнула.

– Мак. Я должна…

– Нет. – Он удержал ее в кресле. – Не ходи туда, его уже нет в доме. Они взяли его… с собой в машину.

Она уставилась на него пустым взглядом, и вдруг в нем вспыхнула боль: она все поняла.

– Но… они… – Катрина сглотнула, ее лицо исказилось от горя. – Они…

Тодд закашлялся, пытаясь заговорить обычным голосом. Он старался убедить Катрину в том, что смерть Мака была быстрой, без мучений, что пес не страдал. Он попытался найти правильные слова, которые могли хоть как-то облегчить ей боль, но Катрина, казалось, ничего не осознавала. Он упал на колени и крепко схватил ее за руку.

– Все хорошо, любимая, они ушли, все нормально. – Тодд шептал эти слова снова и снова, пытаясь успокоить ее, убедить ее в чем-то, все время твердя себе, что оцепенение должно прийти позже, а сейчас он должен восстановить силы, действовать, думать. Голос в его мозгу твердил: «Да делай же что-нибудь!» Но мозг отказывался подчиняться. Тодд потерял способность логически мыслить. Все, что он мог, это повторять: «Все нормально, все нормально». Казалось, прошли часы, прежде чем он смог подняться. Уложив Катрину на диван, он подошел к бару. Дрожащими руками налил бокал виски для себя и бренди для нее.

– Вот, – Тодд протянул Катрине бокал, – выпей это, пожалуйста.

Он дал ей сигарету, укрыл пледом и сел рядом. И только после того, как Тодд заставил ее выпить все до конца и сам проглотил виски, он начал приходить в себя.

– Обожди, я на минуточку.

– Нет! – Катрина судорожно схватила его за руку. – Не оставляй меня одну…

– Все в порядке. Они ушли. Я просто осмотрю дом. Лежи здесь, я быстро.

Тодд заново наполнил бокалы и унес свой бокал с собой, на ходу отпивая виски. Он был в ярости от того, что произошло. Он думал обо всем и в то же время ни о чем. Его мозг все еще пытался осознать события, прежде чем решить, что делать дальше.

Тодд пошел на кухню без определенной цели, думая обнаружить там полный разгром. На пороге кухни он застыл в изумлении. Все было так, как будто бы ничего не случилось. Газовая плита стояла на прежнем месте. Пол был чистым, без единого пятна крови. Все кругом выглядело как всегда – только половицы блестели от влаги, телефонная трубка не была в гнезде и единственным напоминаем о Маке была его пустая корзинка.

Потрясенный, чувствующий сильное желание сесть, он опустился на табуретку и пустым взглядом смотрел вокруг. Протирая глаза, Тодд словно пробуждался от ночного кошмара. Да, все было так, как всегда. Как будто бы это был сон.

Но в голове у него постепенно прояснялось. Ведь только одно имело для него значение, когда он разговаривал с Шарли, – получить деньги. Страх заслонил от него возможные последствия. Если он о чем-то и думал, так о том, что позже он все уладит, объяснит, они пойдут в полицию и расскажут там обо всем, что произошло. Но, по правде говоря, он не думал ни о чем конкретно, он был слишком напуган, он был в ужасе оттого, что Катрине к горлу приставили нож…

И вот сейчас, сидя на кухне, Тодд вспомнил и другое. Он вспомнил последний взгляд Морони, блеск успеха в его глазах и его змеиную усмешку. Мурашки побежали по спине Тодда.

Он стал восстанавливать все в памяти. Закурив сигару, Тодд пытался заставить себя успокоиться. Он попытался взглянуть на ситуацию с точки зрения Морони.

«Мы ничего не докажем, – подумал он в отчаянии. – Мы даже не сможем доказать, что кто-то здесь был!»

Понимание этого вновь вызвало тревогу и холод у него в груди.

«Что произойдет, если я обращусь в полицию? Банкиры Морони подтвердят, что кредит на «Палому Бланку» сокращен на шесть миллионов. И что? По их сведениям, это легальная операция. Они не вернут деньги без согласия Морони. А Морони скажет, что с этим все в порядке. А он ничего незаконного и не делал. Он в своем праве. Он знает, что мне не с чем идти в полицию».

Телефон Шарли прозвонил двенадцать раз, прежде чем кто-то ответил.

– Алло?

– Шарли?

– Нет, это ее секретарь. Что-нибудь передать?

– Она у себя?

– К сожалению, нет. Она улетела в Лондон. Она будет завтра после обеда. Может быть, она перезвонит вам?

Он обошел весь дом, комнату за комнатой, не зная точно, зачем и что он проверяет. Все на своих местах, пропали лишь одеяла в комнате для гостей.

– Черт, все в абсолютном порядке! – пробормотал он, возвращаясь в гостиную. – Даже и не поверишь, что они были здесь.

Катрина вытерла залитое слезами лицо.

– Что сказали в полиции?

Тодд покачал головой.

– Я не звонил туда.

– Но… мне показалось, что ты с кем-то разговаривал…

– Я пытался дозвониться до Шарли, – перебил он, красный от возбуждения. – Но она улетела.

– Так позвони в полицию.

Он задумался, потом сказал:

– С плитой в кухне все в порядке. Даже трубу не отвинтили от стены.

Катрина нахмурилась, покачивая головой.

– Чисто сработали, – сказал Тодд, махнув рукой в сторону комнаты. – Посмотри на все это. Ни-че-го. Никто не поверит, что они были здесь.

– Но… ведь Мак…

– Пропала собака – вот и все, что скажет полиция. Ведь часто пропадают собаки. Уходят далеко от дома и…

– Но они угрожали нам! Говорили, что убьют нас, – возразила Катрина, и недоверие прозвучало в ее голосе.

– Мы не сможем доказать это.

– У тебя на пиджаке следы крови.

– Ну и что? Что это доказывает?

– Но… – Она сглотнула слюну, покачала головой и повторила: – Они собирались убить нас.

– Да не сможем мы это доказать! – воскликнул Тодд, повысив голос. – Мы даже не сможем доказать, что они вообще здесь были!

Сжавшись в кресле, Катрина испуганно смотрела на него. Все еще потрясенная происшествием, расстроенная по поводу смерти Мака, она никак не могла понять, что он говорит.

– Так ты хочешь сказать, что ты не пойдешь в полицию? – спросила она озадаченно.

– О Бог ты мой! – Стресс и страх выводили его из себя. – Я ведь сказал об этом только что, правда? Я объяснил тебе все. Мы не сможем ничего доказать! Мы даже не сможем доказать, что нам кто-то угрожал. Шарли ничего не докажет. Ей не угрожали. Она не была даже в опасности, тем не менее она покрыла шестью миллионами своей фирмы часть моих долгов. А эти деньги никакого отношения не имели к ее фирме…