– Мне звонил Лео.

– Понятно. Я даже было подумала, что мы попадем в газеты. Представляете, заголовок в газете: «Владельцы казино жалуются комитету по азартным играм» или что-нибудь в этом роде. Представляю, как они звонят в полицию или что-нибудь в этом роде. – Она рассмеялась. – Лео сказал вам, сколько я выиграла?

– Да. Поздравляю.

Она рассмеялась.

– Я всегда выхожу сухой из воды. Все номера выигрывали. Видели бы вы их лица. Крупье стояли как бы с наклеенной улыбкой. Когда менеджер поздравлял меня, мне казалось, что он говорит, не раскрывая рта.

Ее смех был очень заразительным. Когда она смеялась, он тоже не мог удержаться от смеха. С каждой минутой он все сильнее восхищался ею.

Она отступила назад и вопросительно посмотрела на него.

– Знаете, что? Вам так идет, когда вы смеетесь. У вас такое счастливое лицо. – Она повернулась к Дэвису, ища подтверждение своим словам.

– Смотрите, какие у него морщинки возле глаз. Каков плут, а?

Дэвис откашлялся.

Тодд чувствовал себя не то что шести, а десяти футов ростом.

– Шарли повернулась к машине.

– Восхитительно! Заверните, я беру. Ладно, не трудитесь завертывать, я возьму и так. – Она снова заразительно рассмеялась. – Мне кажется, я все еще праздную. У меня такое чувство, что сейчас Рождество. Вы любите Рождество?

– Еще бы.

– Вчера был канун Рождества, а сегодня Рождество, а это… – она положила руку на крышу машины, – …а это мне подарок.

Она бурлила, как шампанское. Он вспомнил, что то же самое он подумал о ней вчера.

– Да, действительно, похоже на Рождество, – рассмеялся он. Открыв дверь машины, он предложил: – Почему бы нам не прокатиться?

Когда Шарли садилась в машину, она наступила на полу своего пальто.

– О, я поняла. Правило номер один. Пальто нужно снять.

Она бросила пальто и уселась за руль.

– Черт возьми! Как пахнет эта кожа! Мне нравится. Кто может устоять перед этим запахом. У меня мурашки по всему телу.

На ее восхитительном бедре он не видел никаких мурашек. Он объяснил ей про пульт управления и все остальное, а после этого предложил:

– Может быть, совершим пробную поездку?

– Отлично, – улыбнулась она.

– Сегодня чудный день.

День действительно был чудесный. Глядя сквозь окно павильона, он увидел, что тучи рассеялись и вышло солнце, как раз как предсказывал Герберт. Среди серых туч появились голубые просветы и на них легкие кучевые облачка. Улицы начали высыхать, а лужи блестели под полуденным солнцем.

– Но не просто вокруг дома, – сказала она, положив руку ему на плечо. – В Джерси просто негде развернуться. Вы когда-нибудь были там? Ах, да, вы же говорили, что нет. Самая длинная улица там едва ли в сто ярдов.

– Да уж, кататься так кататься, – произнес Тодд. После того, как он прождал ее весь день, ему не хотелось больше ничем заниматься.

Нерешительный человек никогда не станет хорошим водителем. Но Шарли была настроена вполне решительно. Она сбросила туфли на высоких каблуках и управляла машиной в одних чулках. Она освоилась с машиной за несколько минут, руки ее уверенно держали руль, и она великолепно чувствовала дорогу. Он без колебаний поехал с ней по шоссе. Всю дорогу они болтали, обсуждая то, что им попадалось по пути. Симпатия, которую они ощущали друг к другу в «Ритце», возросла еще сильнее. Сидя рядом, бок о бок, они чувствовали себя отделенными от всего остального мира. По крайней мере, когда он потянулся, чтобы показать ей, как включать задний ход, они соприкоснулись лбами и, отодвинувшись друг от друга, весело рассмеялись. Их лица светились радостью, они наслаждались обществом друг друга.

Первые десять миль или около того они говорили о машине, но затем разговор постепенно перешел к более серьезным вещам, а поскольку они встретились благодаря Лео, они неизбежно заговорили о Лео.

– Он вчера был очаровательным. Это благодаря ему сложилась такая замечательная компания.

– Он мой хороший друг, – тепло произнес Тодд.

– Он, кажется, ваш тесть? – спросила она, слегка покосившись на него.

– Да. Его дочь не хочет с ним разговаривать, поэтому я что-то вроде посредника.

– Его дочь? Вы хотите сказать, ваша жена?

Он сам удивился, почему он не сказал жена. Сознательно ли он не употребил это слово?

– Да, – осторожно подтвердил он, глядя на нее, как бы пытаясь найти ответ, но ее взгляд был сосредоточен на дороге. Она слегка поджала губы.

– Должно быть, вам это не очень удобно.

– Да, положение довольно дурацкое, – согласился он, уставившись на ее колени, как будто в них заключалась тайна его жизни.

– А что она имеет против него?

– Послушать ее, так он просто исчадие ада.

– Удивительно, – хихикнула она и прибавила скорость.

Ее смех заставил его обратить внимание на ее губы. Мягкие и свежие, очень скромно покрашенные. Он вспомнил о том, что меньше всего ему хотелось бы обсуждать Катрину.

– Расскажите мне о Джерси, – попросил он. – Чем вы там занимаетесь?

В ответ Шарли рассмеялась.

– Делаем деньги. Только это удерживает меня на Джерси.

Она была на Джерси уже два с половиной года.

– Я подписала контракт на три года с Бобом Левитом. Сначала это казалось хорошей идеей. Но что я говорю? Это и была хорошая идея. Я получила много опыта, познакомилась со многими людьми. Деньги фантастические, но я устала от этого острова. Я жду не дождусь, когда мы в следующем году вернемся в Лондон.

– И чем вы тут будете заниматься?

– Мы купили офис в Лондоне. А заправлять им буду я. По крайней мере такой был план, но недавно…

Сердце его сжималось, глядя не задравшуюся над коленками юбку. Временами он посматривал на ее лицо.

«Какая энергичная, – подумал он. – Вот что о ней надо сказать».

– Что недавно? – переспросил он, пытаясь сосредоточиться на том, что она говорит.

– Может быть, я просто устала? Знаете, ворочать деньгами для богатых людей очень легко, если привыкнешь. Но мне нужно что-то новенькое. Хотелось бы познакомиться с новыми людьми. Знаете, лицом к лицу, а не просто по телефону…

Ему нравился ее курносый носик и морщинки в уголках губ. Он мысленно подбирал слова, чтобы описать ее.

«Живая. Соблазнительная. Очень соблазнительная».

Он поймал себя на том, что сравнивает ее с другими женщинами – подругами Катрины, клиентками, знакомыми на Майорке. И находил, что такой он еще не видел. Он осторожно попытался узнать что-нибудь об ее личной жизни, подозревая роман с Бобом Левитом, и успокоился, когда она рассмеялась. Похоже, что за всю жизнь у нее не было ни одного мужчины.

– Три года назад я работала в одной компании, – сказала она. – Затем она лопнула, а мне предложили поехать на Джерси и с тех пор… – Она повернулась к нему и улыбнулась.

– Мне нужны новые друзья. Ну что это такое – я приезжаю сюда, чтобы праздновать, и нет никого, с кем бы повеселиться. Вот, например, прошлой ночью. Слава Богу, что мы наткнулись на Лео и Фрэнка. Отличная получилась компания…

За разговором они проезжали милю за милей. Солнце клонилось к горизонту, но они не заметили, что тени начали удлиняться. Казалось, что им есть о чем поговорить. Они разговаривали как старые друзья, а не как недавно познакомившиеся люди, не столько потому, что они были принуждены к этому, так как находились в одной машине, сколько из-за ее откровенности. Ему казалось, что он уже давно знает ее. Чем больше он рассказывал ей о себе, тем больше она этим проникалась. Она так живо интересовалась его планами на будущее и так искренне сочувствовала ему. Он и сам не заметил, как начал хвастаться ей насчет «Паломы Бланки», рассказывать о Хэнке и о контракте с «Сантурз» – причем с деталями, о которых он не рассказал бы никому другому.

– Отличная идея, – сказала она. – «Палома Бланка». Прекрасное имя. Пусть «Конрад Хилтон» потеснится и уступит место Хэнку и… – Она остановилась на полуслове. – Черт возьми, я даже не знаю твоего имени.