Она проснулась, когда за окном запели первые птицы. Поморгала, зевнула и почувствовала себя отдохнувшей. Она встала и, посмотрев в зеркало, увидела темные круги под глазами – признаки беспокойно проведенной ночи.

Горничная внесла поднос, теплую воду и помогла ей одеться.

Лорен обрадовалась горячему чаю и свежеиспеченному, не успевшему остыть хлебу, как и другим таким же вкусным вещам, лежавшим на подносе. Она покачала головой, взглянув на свое отражение в зеркале, умылась, оделась и сделала все, чтобы скрыть болезненную бледность. Когда граф прислал за ней, она была уже готова спуститься вниз.

Она застала его беспокойно расхаживающим по холлу. Он был одет в костюм для верховой езды. Ожидая, что ей снова придется сидеть в карете в одиночестве, она удивилась первым же его словам:

– Мне следовало бы спросить вас заранее: вы ездите на лошади, миссис Смит?

Он увидел, как в ответ загорелись ее глаза, прежде чем она справилась с выражением лица.

– После замужества я научилась ездить, и мне это очень нравилось, – медленно ответила она. – Но боюсь, я не взяла с собой амазонку.

Он услышал в ее голосе разочарование.

– Нам не помешает такая мелочь, – улыбнулся он. – Сегодня прекрасный день, и у меня здесь на конюшне есть славная кобылка, которая, думаю, вам понравится. А наверху в шкафах найдется несколько амазонок. – У него не было необходимости измерять взглядом размеры ее бедер, талии и груди – он запечатлел в памяти эти восхитительные формы, лаская их ладонями. – Уверен, вы найдете что-нибудь подходящее.

Она сразу же повеселела.

– Я быстро, – пообещала она, направляясь к лестнице. Она сдержала слово, и когда вернулась в амазонке, он вывел ее из дома, где у входа их ожидала пара лошадей, приведенных конюхом. Это были жеребец, на котором обычно ездил граф, и невысокая кобылка гнедой масти с ясными глазами и длинной гривой.

– О, какая красавица! – воскликнула Лорен.

Маркус улыбнулся. Ему было приятно, что ее так обрадовала возможность прокатиться на лошади. Он отпустил конюха и помог ей сесть на лошадь, поудобнее устроив в седле.

Он сел на своего коня и кивнул ей.

– Гавань недалеко, мы быстро доберемся до нее. Было, даже жаль, что поездка оказалась недолгой. Над ними было голубое небо, с моря дул легкий бриз, а ширина дороги позволяла ехать рядом друг с другом.

Они ехали по сельской местности, и его радовали ее сияющие глаза и то, что она держалась свободнее, чем когда-либо раньше. Сегодня в Лорен не было заметно ее обычной неуверенности, и он радовался ее смеху, которым она откликалась на его попытки шутить.

Глядя в ее открытое лицо и блестевшие глаза, он мог представить ее такой, какой она должна была быть на самом деле – честной женщиной, скрывавшейся под маской куртизанки. Ему только хотелось почаще видеть ее такой. Как он мог убедить ее, что ему можно доверять?

По мере приближения к городу им стали встречаться на дороге другие всадники и экипажи, и приходилось сдерживать лошадей и ехать медленнее. И, к его огорчению, миссис Смит снова стала сдержанной, как будто тоже перешла на более медленный бег.

Запруженная дорога лишила их возможности ехать рядом и разговаривать, они доехали до гавани друг за другом и больше не обменивались любезностями. Когда они добрались до порта, Маркус помог ей сойти с лошади, затем нашел контору чиновника, с которым ему надо было поговорить. Он попросил кого-то из служащих присмотреть за лошадьми, пока они там будут.

Местный чиновник оказался услужливым, но у него удалось узнать совсем немного.

– Да, милорд, виконт Твид прибыл сюда даже раньше, чем пришвартовался «Эмптон-Корт», судно, которое привезло груз с вашего потерянного корабля… Как он назывался… «Веселая милашка»? Весь спасенный груз разместили на складе компании. Мы все проверили, и вы тоже можете осмотреть его там. Кажется, все в порядке. Просто удивительно, что большая часть груза сохранилась. Поразительно, что его подняли из глубин океана, не правда ли, ваша милость?

– Да, такая неожиданность, – согласился Маркус. Он знал, что говорит достаточно сухим тоном, и что миссис Смит удивленно взглянула на него из-под опущенных ресниц, но не думал, что начальник порта заметит что-то необычное в его тоне.

– Я подпишу распоряжение пропустить вас на склад, милорд.

– Спасибо, – сказал Маркус. Он взял бумагу, и после обмена любезностями их с поклонами проводили из конторы. Они снова сели на лошадей и поехали через доки к складу, где хранились остатки спасенного товара. В воздухе пахло гнилой рыбой и солью, и звучали громкие голоса матросов, убиравших со своих стоявших на якоре судов бочки и ящики или занятых погрузкой на корабли, команды которых готовились к новым походам в дальние страны.

Миссис Смит широко раскрытыми глазами смотрела на эту шумную сутолоку. Один раз ее кобылка шарахнулась в сторону, когда дюжий моряк слишком близко прошел мимо, не заметив ее из-за огромной корзины, которую едва удерживал на своем плече. Но Лорен натянула поводья и поставила лошадь так, чтобы не мешать работе матросов.

Маркус одобрительно кивнул, и она слегка покраснела от его молчаливой похвалы.

Лорен была рада, что все еще помнила, как сидеть на лошади. Временами они уезжали из Йоркшира, и у нее не было денег, чтобы держать лошадь в Лондоне. Для нее было удовольствием сидеть сейчас на лошади и заслужить одобрительный взгляд графа. Поездка верхом в порт доставила ей много радости.

Они беспрепятственно доехали до склада и снова сошли с лошадей.

Сторож остановил их.

– Вход запрещен. – Граф предъявил бумагу начальника порта. – О, простите, милорд, – сказал сторож.

В огромном помещении пахло плесенью и гнилью. Лорен достала носовой платок и, зажав нос, последовала за графом, который подошел к ящикам и большим сосудам, расставленным неровными рядами у стены. Он осторожно приподнял крышку ближайшего ящика и проверил его содержимое.

Не в силах сдержать любопытство, Лорен подошла поближе, чтобы посмотреть, что он нашел.

Когда он поднял крышку, дерево которой размякло и прогнило от долгого пребывания в воде, она развалилась на куски в его руках. Что могло сохраниться, целые годы, находясь под водой?

Но содержимое ящиков оказалось прочнее сгнившего дерева. Когда граф разгреб мокрые опилки, Лорен увидела красивые статуэтки, судя по их виду, сделанные из зеленого или голубого камня. В соседнем ящике находились вазы и урны из тонкого фарфора, с нанесенными на них восточными узорами белого и голубого цветов. Она прикусила губу, думая, были ли они такими ценными, как казались. Граф проверял ящик за ящиком, и, несмотря на то, что они почти разваливались, их содержимое было в хорошем состоянии.

Так чем был недоволен граф?

Она ожидала, что он что-то скажет, но он молчал, и тогда она сказала:

– Удивительно, что эти вещи почти не повреждены. Они дорого стоят?

– Да, это очень ценные вещи, вазы династии Мин и урны и древние скульптуры из нефрита высокого качества. Но…

– Поразительно, что они сохранились, – сказала она, думая, как эти хрупкие вещи швыряло во время шторма, а затем вместе с затонувшим судном они оказались в глубинах океана.

– Они были пересыпаны опилками, а вазы запечатали растопленным воском, чтобы смягчить удары волн, – объяснил он, но его мысли были где-то далеко.

Она увидела, что на краях вазы, которую он осматривал, ища трещины, все еще сохранялись следы воска, хотя казалось, кто-то выскреб его дочиста изнутри. Граф стряхнул прилипший к пальцам воск.

– Как много груза сохранилось?

– Точно не знаю, похоже, около половины. Мне надо повидать Твида, и если он составил список спасенного, сравнить его с прежним списком.

Граф смотрел по сторонам, как будто считая ящики и бочки. Лорен молчала, боясь помешать ему.

Они подошли к выходу. У дверей граф спросил сторожа:

– Составлен ли список находящегося здесь груза?

– Этого я не знаю, милорд, – ответил тот.