Какое неприятное чувство. Меня словно изрезали сотнями сабель – ни одного целого места не осталось. Снаружи я, как и прежде, а вот внутри…

Моя душа кровоточит. Моё тело бездействует. Кто-нибудь, остановите это безумие!

Трава растёт, тянет свои стебли, обхватывает ими моё тело, подобно цепким лапам земного осьминога. Я вырвался, побежал. Но ожившая трава повсюду: она пугающе растёт, ширится с каждым мгновением. Всё сложней избавиться от её шершавых объятий. Мне не суждено спастись: трава обволакивает меня зелёным коконом смерти. Я не могу пошевелиться, не могу вдохнуть воздух. Пульсирующая, нарастающая боль внутри невыносима, она растекается по всему телу кислотными ручьями. Я с ужасом осознаю, что вижу эти ручьи, вижу свои внутренности, обжигаемые ими… Это продолжается целую вечность. Я беспомощно пытаюсь терпеть, чтобы выжить. Да, я не хочу сгинуть под её наплывом! Я выстою, выдержу, переживу!

В один прекрасный, сладостный миг боль прекращается. Такое облегчение, такая свобода. Я чувствую, как трава постепенно ослабевает. Вот я уже могу пошевелить руками, и тут же разрываю себе путь на свободу сквозь чудовищный травяной кокон, словно новорожденный детёныш драга, пробивающийся сквозь скорлупу своего яйца. Струшиваю слизь, расправляю крылья. Несколько взмахов, и я парю над землёй.

Словно карабкаясь по лестнице, я ловлю воздушные потоки, поднимаюсь всё выше. Ныряю в молочные облака. Выше. Ещё выше. И я вновь на вершине скалы!

Уродливое чудовище, столкнувшее меня, село передо мной на колено, склонило голову. Оно боится поднять свои налитые кровью глаза. Я победил его…

Вид с вершины на распростёртый у моих ног мир уже не захватывает дух. Ведь это не весь Мир, а лишь ничтожная его частичка, раньше казавшаяся Миром. С досадой я понимаю, что мне этой частички невыносимо мало. Ненасытный зародыш нового желания растёт с пугающей скоростью, превращается в уродливого птенца, в нетерпении клюющего мою душу. Его нужно насытить, или он уничтожит меня изнутри. И в надежде избавиться от него я бреду по скале. Под ногами иногда попадаются цветы: суховатые, с тонкими стеблями, они торчат из щелей между камнями. Я сорвал один и вдохнул его тёрпкий, кисловатый пьянящий аромат. Цветок рассыпался в пыль, оставив о себе лишь смутное, странное воспоминание. А в голове стало чисто: запах пыльцы прогнал все мысли, заполнив его приятным чувством спокойствия и умиротворения. Но ненадолго. Вскоре я вновь ощутил внутреннюю пустоту. На сей раз, пустота была ещё больше, чем прежде. Не стоит поднимать цветы – они дают временное облегчение, но накормить безобразного птенца они неспособны.

То, что казалось вершиной, оказалось всего лишь уступом. Громадные стены скалы жадно вгрызались в бесконечную высь, словно зубы чудовищного зверя, пронзая пунцовые тучи. Я должен забраться на неё! Только на самой-самой вершине мне обрести спокойствие, успокоив птенца эгоизма и тщеславия. Это моё предназначение. Моя цель! Или нет? Может быть, это всего лишь ещё одна ступенька гигантской лестницы, и за ней последует ещё одна скала?

А стоит ли на неё забираться? Почему бы не остаться здесь, время от времени приглушая душевный зуд пыльцой сказочных цветов? Мало ли что может поджидать меня на вершине. Смертельно опасно… Но в то же время, жгучее желание добиться новых вершин клювом злобного птенца долбит меня, заставляет не останавливаться. Решение принято за меня.

Я раскинул крылья, приготовился к полёту и тут же ощутил мёртвую тяжесть, словно туши десятков слопров одновременно навалились на меня. Невозможно пошевелиться. Все мои старания оказались бесполезны.

Я понимаю, что могу шевелить головой и оглядываюсь по сторонам. Всё, как прежде, вот только невидимый груз давит меня к земле. Всё ниже и ниже. Лицо смяло цветы. Ещё немного, и моя голова треснет, как переспевшая тыква. Цветы! Моё единственное спасение! Я жадно вдохнул пыльцу примятого цветка. Боль отступила, но тяжесть осталась.

Руки! Я ощутил, как вновь обретаю над ними контроль. Я попытался ползти. Некоторое время ничего не выходит, но я продолжаю дико бороться за жизнь. Не обращая внимания на вновь нарастающую боль и усталость, я всеми силами стараюсь избавиться от своего возникшего ниоткуда груза, и мне это в конце-концов удаётся!

Помятые крылья с ободранными кое-где перьями, разодранная в кровь спина, саднящая боль по всему телу – такова расплата за освобождение. Несмотря на травмы, я могу продолжать полёт – сейчас я хочу этого, как ещё никогда в своей жизни. После стольких усилий я не сдамся! Никогда не сдамся, ни перед чем не остановлюсь!

Взмах крыльев, ещё один. Всё выше, выше. Всё темнее облака. С неба посыпались камни. Я пытаюсь уклоняться от них, но один камень задел крыло. Моё тело беспорядочно кружится в падении. Ветер свистит в ушах. В голове тысячей глоток завывают плачевные мысли. Гибель близко, она здесь, я слышу её смердящее гнилью дыхание.

Всё происходит слишком быстро. Не понятно как, но я вновь парю по воздушным потокам. Повезло? Нет времени гадать, как это случилось. Словно чья-то бережливая невидимая рука помогла мне… Нужно лететь, набирать высоту, стремиться и приближаться к цели. И вновь, всё выше и выше. Уклоняюсь от града камней, ввинчиваюсь в темноту грозовых туч. Ничего не видно. Я наедине с собой. И со своей мечтой. Сверкнула молния, осветив скалу. Скалу? Внушающее ужас и трепет лицо, вытесанное ветрами и грозами из камня. Чёрные впадины глаз и раскрытая беззубая пасть пещеры. Страх обливает сердце ледяным водопадом, но другого выхода нет.

Нужно лететь в эту пасть. Пусть монстр поглотит меня, и тогда я добьюсь своего. Почему-то во мне плещется непоколебимая уверенность, что поступить нужно именно так. Преодолевая сковавший душу ужас, я полетел в разинутый зёв скального чудовища. Невыносимо яркий свет. Боль. Тишина.

Я проснулся.

Отец всегда хотел лучшей судьбы для своей единственной дочери Джины. И делал для этого всё, что только считал нужным. "Такой красавице нечего делать в нашем паршивом городке!" – твердил он при каждом удобном случае.

Скот, город в котором жила их семья, славился своими скотобойнями, мельницами и копчёными свиными грудинками. Прекрасной дочери мясоруба в нём мало что светило, кроме как продолжать семейное дело. Но вот беда – разделка мяса была далеко не любимым её занятием…

Вечно мечущаяся душа девушки не могла определиться со своим призванием. В один день ей хотелось стать танцовщицей, а уже на следующий просыпалась любовь к верховой езде. То у неё возникал жуткий интерес к отцовской работе, то ей хотелось быть швеёй, как тётушка. А порой ей вообще ничего не хотелось: только гулять по городскому парку и кормить хлебом голубей и ворон. За такое непостоянство близкие шутливо звали её Бабочка. Мол, крылышки красивые, а всё летает с одного цветка на другой без пользы.

Достигнув шестнадцатилетнего возраста, Бабочка-Джина запуталась в паутинке. Да так крепко, что никто и подумать бы не смог.

Сын торговца из Сара. Да, стройный. Да, симпатичный. И деньги, должно быть, водятся, раз у отца только в одном караване тридцать голов скота и сорок голов охраны. Но чтобы ветреная Джина так просто взяла и влюбилась? Да ещё и так серьёзно! Нет, в это даже родная мать поверить не осмеливалась. А ведь о её склонности верить во всё подряд легенды по городу ходили…

Что бы там себе ни думали остальные, а Джина сгорала от любви к Санто. Да так сгорала, что когда он ушёл с караваном обратно в Сар, несколько дней рыдала. А перестав лить девичьи слёды, ходила угрюмей зимней вьюги. Ни с кем не разговаривала, избегала расспросов и практически не выходила из своей комнаты. В таком состоянии она пробыла ещё месяц. До того момента, пока в Скот не прибыл караван. Во главе с её возлюбленным – отец впервые доверил Санто товар. Это была финальная отцовская проверка – если сын не подведёт и успешно совершит сделку, то старику в потусторонний мир в любой момент можно отправляться с чистой совестью. Семейное дело будет на кого оставить.