– Вот об этом я и хотел поговорить с ханом.

Ахимен открыл рот, чтобы ответить, но в это время занавеска у входа откинулась и в шатер вошел высокий человек с вьющейся бородой и глубоко посаженными черными глазами. Даже беглый взгляд не мог не заметить сходства между вошедшим и хозяином.

– Хаджимен!- воскликнул варвар.

– Конан?- не поверил своим глазам.

Хаджимен, старший сын хана и наследник престола шанки. Они обменялись поклонами, и выпили пива в честь встречи.

– Пусть Хаджимен тоже послушает, что говорит гость,- указал хан сыну на место рядом с собой.

Конан рассказал о том, что на Замбулу идет большая армия и что он тоже способствует восстановлению Джунгир-хана на престоле, рассказал о Мусаибе и людях в Шангаре, которые пытались ему помешать.

– Другие люди живут по странным обычаям,- выслушав киммерийца, сказал Ахимен-хан.- Нам не всегда понятно, как можно хладнокровно и тайно убивать своих противников. Но правила чужеземцев – это их правила.

– Не расскажет ли мне гость,- Хаджимен повернулся к Конану,- как они собираются действовать, если сразу не удастся взять Замбулу?

– Мы собираемся осадить город.

– Но у вас не хватит воды и пищи!

– Конечно,- кивнул киммериец,- для этого я и приехал за помощью к друзьям.

– Вот оно что!- скрестил руки на груди Ахимен.

Вошла женщина, неся в руках блюдо с лепешками и овощным соусом, распространявшим крепкий чесночный запах. Судя по ее одеянию, которое состояло только из красной юбки и тяжелого пояса из серебряных монет, обвивавшего узкие бедра и спускавшегося вниз, она не была замужем. Склонившись перед сидящими, она поставила блюдо на стол. Варвар залюбовался ее крепким округлым животом и маленькими, торчавшими вперед грудями. Он дохнул про себя, поскольку знал, что, несмотря на все свое гостеприимство и щедрость, шанки никогда не дадут дочерей своего племени на утеху чужеземцу, хотя бы и на одну только ночь. Чистота крови здесь соблюдалась очень строго, осквернять ее не позволялось никому.

– Но мы не сможем обеспечить вас больше чем на две луны,- отставив чашу, сказал Ахимен.

– Столько я и не осмелился бы просить у Ахимен-хана,- ответил варвар.- Мы рассчитываем, что сумеем справиться раньше.

– Сколько у вас солдат?- спросил Хаджимен.

– Около двух тысяч.

– Это больше, чем у Хамера, но ведь для того, чтобы держать оборону за стенами, и требуется меньше солдат.

– Да,- согласился варвар, прихлебывая густое, терпкое пиво.- Но есть еще одно. Правда, я не совсем понимаю, в чем там дело.

– Пусть воин не боиться сказать нам это, даже если смысл до времени скрыт от него,- важно кивнул Ахимен.

– Если люди уважаемого хана пойдут на днях в город…- Конан посмотрел на собеседников.

– Завтра мы собираемся послать несколько человек для обмена опалов,- не дослушав гостя, сказал Ахимен.

Видимо, выпитое пиво несколько умерило его почтение к обычаям.

– Тогда, если хан соизволит,- варвар сохранял пока полную ясность в голове,- надо попросить этих людей шепнуть торговцам на рынке, что Эрлик не одобряет действий Хамера и может погасить солнце.

Конан выпалил это и перевел дух. Очень странное предложение! Ему самому было мало понятно, зачем это Аршаду, но обещание свое он выполнил.

– Погасить солнце?- в один голос воскликнули отец и сын и уставились на варвара, как на безумца.

– Да, так просил меня сказать один мой ученый друг.

– Странные обычаи других племен нас не касаются,- усмехнулся Ахимен.- Если ты нас просишь, мои люди скажут об этом.

Они продолжили беседу, обильно сдабривая ее пивом. Обсудили, как и когда шанки будут подвозить продовольствие и, главное, воду для армии Джунгир-хана. Под конец разговора языки у всех заплетались настолько, что сказанное надо было повторять трижды, прежде чем собеседники начинали понимать друг друга.

На следующее утро голова у варвара раскалывалась, так, словно вчера по ней долго и упорно стучали молотом. Он проснулся в маленьком шатре желтого цвета, предназначенном для гостей, и долго не мог сообразить, где находится. Выглянув наружу, он увидел, что солнце еще только взошло, но в оазисе уже вовсю кипит жизнь. Видимо, ожидавшая его пробуждения девушка, та же самая, что вчера подносила им пиво и еду, сидела на корточках рядом с шатром. Она осведомилась у варвара, что он желает.

Конан, подумав немного, попросил пива, зная по опыту, как оно помогает с утра, если перебрал накануне. Несколько глотков горьковатого напитка вернули его к жизни, и он поинтересовался, как самочувствие хана и его сына. Девушка сообщила, что Хаджимен собирает небольшой караван в Замбулу, а Ахимен-хан ожидает гостя у себя в шатре.

– Вот это здоровье!- восхитился варвар, хотя на свое пожаловаться до сих пор тоже не мог.- Крепкие ребята эти шанки, клянусь брюхом Крома!

– Как себя чувствует наш гость?- приветствовал его Ахимен-хан.

Он восседал на ковре на том же месте, что и вчера, и казалось, так и не поднимался с него всю ночь.

– Благодаря гостеприимству хана,- ответил киммериец,- я чувствую себя прекрасно.

– Гость хотел нас покинуть сегодня,- продолжал хозяин – не согласится ли он поехать вместе с нашим караваном? Это оградит его от йоггитов,- хан сплюнул,- хотя я не сомневаюсь, что такой могучий воин в защите не нуждается.

– Спасибо хану,- беря в руки протянутую ему чашу, ответил варвар.- Могу ли я предложить хозяину скромный подарок?

Он вновь вытащил камни из кожаного мешочка. Это были те гранаты, что остались после вчерашнего торга наоборот. Они вновь повторили положенное по шанкийским обычаям представление, и киммериец, в конце концов, всучил хозяину все камни, что оставило довольными обе стороны. Распрощавшись с гостеприимным ханом, киммериец присоединился к Хаджимену, и небольшой караван тронулся по пескам по направлению к Замбуле.

Когда из пустыни начал вырастать похожий на луковицу купол дворца сатрапов Замбулы, а вслед за ним алые башни и сверкающие белизной стены, которые окружали город, киммериец распрощался с Хаджимен-ханом. Шанки направились в город, а варвар повернул на восток, чтобы обойти крепость и встретить направляющуюся сюда армию. Он не хотел попасться на глаза дозорам замбулийских войск, поэтому, проехав немного, взял еще более на восток, и его верблюды шагали вперед до тех пор, пока стены и башни вновь не скрылись за горизонтом. Вдали показалось постепенно приближавшееся легкое облачко.

Скоро стало ясно, что это песчаная пыль, поднимаемая тысячами лошадиных ног. Легкий ветерок, редкий для этого времени в пустыне, гнал пыль навстречу Конану, и скоро он уже осязал приближение своего войска: мельчайшие песчинки стали заползать за одежду, в глаза, скрипеть на зубах.

Киммериец оглянулся назад. Солнце уже склонялось к закату, небо было расчерчено легкими светлыми полосами.

Конан направил своих верблюдов в сторону песчаного облачка, чтобы еще до темноты прибыть в расположение войска, которое должно было остановиться на ночлег. Когда варвар подъехал к войску, он увидел, что несколько солдат лопатами разгребают песок, обнажая ровное каменное основание. Из шатра навстречу варвару Аршак нес какие-то отливающие в сумерках золотом металлические предметы.

– Привет тебе, Конан!- кивнул он ему.- Ты выполнил мою просьбу?

– И тебе привет,- ответил киммериец. Затем с легкой обидой в голосе добавил: – Если уж я что-то обещал, то всегда это выполняю.

– Спасибо,- сказал Аршад, устанавливая на площадке свои инструменты.

– Зачем это?- полюбопытствовал варвар.

– Да вот хочу поколдовать немного,- усмехнулся чародей. – Надо кое-что проверить.

Он присел на корточки и приник глазом к одному из предметов, похожему на наконечник алебарды. Конан, немного постояв рядом и убедившись, что занятие звездочета мало его привлекает, отправился к шатру Испараны, ведя в поводу своих верблюдов. То, что может произойти под его сводом, интересовало его гораздо больше.