Племя лакуди, как утверждает легенда, не исчезло совсем. Колдовство превратило их в существа, похожие на кротов, и обрекло на пребывание под землей в темноте до тех пор, пока они не найдут второй перстень с изображением павлина и не отдадут его жрецам Сабатеи. И вот это племя передвигается за обладателями волшебного золотого кольца, чтобы отобрать его. Но каждый раз, когда они пытаются завладеть им, неожиданно появляющийся гигантский гриб вновь отправляет их во мрак, под землю, и никто не знает, когда это закончится. Говорят, что этим грибом тоже управляют какие-то колдуны или кто-то из магов превращается в него, но никто не знает, правда ли это.

– Тогда мне лучше избавиться от него. Долой, дерьмо ослиное!- Киммериец попытался снять кольцо с пальца.

– Попробуй,- пожал плечами Аршак,- только сомневаюсь, что у тебя это получится.

Он хмуро глядел, как варвар изо всех сил старается содрать перстень с мизинца. Но это ему никак не удавалось, как будто кольцо и палец срослись в единое целое.

– Проклятый чародей, что ты на меня так смотришь?!- Киммериец почувствовал, что его охватывает смертельный ужас, хотя он был смелым и решительным человеком и успел побывать не в одной смертельно опасной передряге.- Скажи, ты знаешь еще что-нибудь об этом кольце с павлином?!

– Я слышал эту историю краем уха,- покачал головой Аршад,- и больше того, что рассказал тебе сейчас, мне неведомо, но,- он по-доброму посмотрел на варвара,- когда я вернусь домой в Хоарезм, обещаю разузнать все, что смогу, и помочь, насколько хватит моих сил и умения. Я в неоплатном долгу перед тобой.

– Ладно,- буркнул киммериец,- прости, что накричал на тебя. Для меня все это было немного неожиданно. Сам понимаешь…

– Я не в обиде,- просто ответил Аршад.- С кем не бывает?

Остаток пути до Хоарезма Конан преодолел быстро. Утром он попрощался с Аршадом и Маниже и поскакал вперед: всадник передвигается быстрее повозки, а киммерийцу надо было спешить. Солнце едва перевалило за полдень, а он уже был у ворот Хоарезма.

Уплатив положенную мзду за въезд в город, варвар направился ко дворцу сатрапа, надеясь попасть на прием к великому визирю Мусаибу. Стражники, недоуменно оглядев киммерийца, все же объяснили ему, как туда добраться. Следуя их указаниям, Конан проехал несколько улочек и попал на довольно-таки широкую аллею, которая вела прямо к дворцу. На площади перед высоким зданием, выстроенным из полированных гранитных блоков, с широкой красивой лестницей, ведущей наверх, стояли несколько человек в форме солдат правителя. Варвар остановил коня и спешился. Тотчас к нему подскочил вооруженный кривым туранским мечом стражник.

– Проваливай, здесь не разрешено останавливаться без дела!- грубо закричал он на Конана.

– Утри сопли, мозгляк,- столь же нелюбезно ответил ему киммериец,- откуда ты знаешь, какие у меня тут дела?

Стражник застыл с открытым ртом. Видимо, он не ожидал столь сурового отпора от незнакомого всадника.

– Захлопни пасть!- гаркнул на него варвар.- У меня дело к великому визирю Мусаибу! Да пошевеливайся,- прикрикнул он на оторопевшего стража,- мне некогда ждать!

Стражник побежал к товарищам и что-то зашептал на ухо одному из них, видимо старшему. Тот поправил шлем, украшенный плюмажем из павлиньих перьев, окинул взглядом киммерийца и поманил его к себе.

– Кто ты такой, что надеешься повидать столь важного человека? – надменно процедил он.

– Послушай, приятель…- начал Конан.

– Какой я тебе приятель!- завизжал стражник.- Ты, деревенщина, разговариваешь с начальником смены стражи правителя! Я сейчас прикажу бросить тебя в темницу!

– Большой командир, ничего не скажешь! А это ты видел? – Рассвирепевший Конан сложил из трех пальцев всем известную фигуру и поднес ее к носу начальника.- Если ты сейчас же не доложишь обо мне визирю, он, клянусь Кромом, как пить дать вышибет тебя из твоих лат. Ты и охнуть не успеешь! А если он не захочет марать об тебя руки, я ему с удовольствием помогу! Будешь на помойке объедки собирать, а не в шлеме с перьями расхаживать, курица безмозглая!

Поведение киммерийца и его решительность заставили начальника слегка призадуматься.

– А если…- начал он, но варвар не дал ему закончить.

– Ты что, вислозадый потомок шакала, долго будешь тут еще время тянуть?- гаркнул он.- Тебе же ясно сказали: доложить, и немедленно! Великий визирь Мусаиб сам решит, что ему делать, без твоих подсказок, ублюдок!

Начальника стражи, словно молотом ударили по голове. Никто в этом городе, кроме его собственной жены, начальника стражи и высокочтимого Мусаиба, не осмеливался обращаться с ним столь непочтительно, да еще и орать при этом. Бедняге показалось, что земля закачалась у него под ногами. Стражники, совершенно очумев от такого зрелища, застыли, словно истуканы.

– А-а-а!- Развернувшись, начальник смены отвесил оплеуху ближайшему солдату.- Что стоишь, болван? Не видишь, что ли, человек со срочным делом? Быстро доложи почтеннейшему старшему писцу! Hy!- заорал он, пытаясь подражать рыку киммерийца.- Живо! Совсем разболтались, бездельники!

Окинув злобным взглядом подчиненных, начальник смены стал медленно подниматься по лестнице, звеня шпорами щегольских сапог из тонкого сафьяна. Потупившиеся стражники не смели даже глаз поднять на варвара, настолько их напугало происшедшее. Конан, опершись на меч, ожидал, когда вернется посланный к писцу солдат.

«Вот ведь мерзкое племя,- усмехнулся он про себя,- сразу в штаны наложили, стоило только рявкнуть погромче».

Довольно скоро стражник вернулся. За ним семенил человечек в белой одежде с гладкой лысой головой, чем-то напоминавшей яйцо, только что снесенное курицей. Сходство усиливали раскиданные на блестящей поверхности его черепа несколько темных родимых пятен.

– Кто ты?- обратился он к киммерийцу, настороженно глядя на него блестящими глазками.

– Я от Джунгир-хана,- наклонившись к нему, прошептал Конан.

– Что же ты сразу не сказал об этом стражникам?

– А это не для их ушей. Лучше, чтобы об этом не знал и ты,- усмехнулся варвар,- но это уж головная боль твоего господина.

– Эй! Возьмите у него коня!- крикнул человечек стражникам.- Пойдем со мной,- кивнул он варвару, глядя на него с некоторым испугом.

Они поднялись по широкой лестнице, но направились не к главному входу, где стояли несколько стражников с алебардами, а обошли фасад здания и, свернув за угол, очутились у высокой каменной изгороди. Среди серых, потрескавшихся от времени камней даже очень зоркие глаза киммерийца с трудом разглядели почти незаметную маленькую резную дверь. Писец постучал в нее условным стуком. Сначала сквозь приоткрывшееся отверстие глазка их кто-то долго и внимательно изучал, потом послышалось звяканье металла. Наконец створка двери заскрипела на петлях, и Конан, пригнувшись, вслед за писцом вошел внутрь.

Помещение, в которое он попал, оказалось на удивление просторным, чего трудно было ожидать, входя через такую маленькую дверцу. Высокий расписной потолок опирался на два ряда мраморных колонн, которые образовывали по обеим сторонам зала нечто вроде двух галерей. Свет струился из больших окон, расположенных под самым потолком. Выше колоннады весь центр помещения был просто залит им, зато в гораздо более темных галереях стенная роспись едва угадывалась. Между колоннами стояли бронзовые светильники в виде плоских чаш на изящных резных ножках, напоминающих обвитые плющом стволы тонких деревьев. Пол в этом великолепном зале был выложен разноцветными плитками, которые образовывали витиеватые узоры, обволакивающие основания колонн и уходящие в сумрак галерей. В десяти шагах перед киммерийцем находилось круглое возвышение высотой примерно в два его роста, напоминающее башню. Оно занимало примерно четверть пространства между колоннами. Прямо под возвышением начинались ступени, уходящие куда-то вниз.