Примла беспомощно лежал пред разъяренным Квикетом. Меринда, тихо стоявшая поодаль, дрожала всем телом.

– Я рассудительный человек, – тихо произнес Квикет. Его голос с легкостью перешел с крика на спокойный тон, и он ослепительно улыбнулся. – Я даже привез вам кое-какие новости, о которых вы, вероятно, еще не слышали.

Вестис встал над Примлой и, все еще держа его за одежду, стащил со ступеней, быстро поставил на ноги и одним плавным движением швырнул его к сгрудившейся команде Атис Либре, стоявшей в полном шоке у входа в ротонду.

– Это, как понимаете, кое-кто из ваших коллег-просеивателей, – зловеще произнес Квикет, тон и темп его речи при этом снова изменились. Говоря, он зашел за спину извивающемуся Примле, схватил его за оба плеча и тихо сказал ему на ухо, но достаточно громко, чтобы слышали все: – Они из монастыря на Бришане. У вас на Бришане отличные сотрудники. Очень обязательные и старательные. И они обнаружили кое-что, чего вы, наверное, не знаете, Э’торис Примла. Они раскопали, что кто-то в Цитадели делает нечто весьма необычное. – Он встал лицом к команде и посмотрел на высокую женщину рядом с Звоном. – Так что же ты обнаружила, Терика?

Эвон повернулся. Лицо Терики побелело. Она растерянно заморгала.

– Ну, возможно, это сущие пустяки…

– Скажи ему! – приказал Квикет.

Примла вздрогнул.

Терика выглядела так, будто Инквизитор ее ударил.

– Проверка нескольких ответных отчетов с вашей станции показала, что информация, которую мы отсылали по сети, была изменена.

– Но, – воскликнул Примла, – это совершенно невозможно!

– Невозможно? – грозно переспросил Квикет старика. – Почему? Потому что вы этого не заметили? Потому что на этой вашей планете все безупречно? Или потому что вы соучастник какого-то заговора, нацеленного на подрыв целостности “Омнета”?

– Заговор?! – Примла взглянул на Квикета, словно тот спятил. – Какой заговор? На станции все в порядке! Мы придерживаемся самых лучших традиций “Омнета” и делаем это уже около трех столетий! Поиск истины и сбор информации, древней и современной, является основой “Омнета”. Как вы смеете обвинять мой Центр в фабрикации лжи!

– Потому что, дорогой Э’торис, где-то кто-то между Тентрисом и Бришаном намеренно исказил истину, – сказал Квикет. – У вас одна ночь. Эта ночь. Вы покинете это помещение прямо сейчас и с помощью специалистов с Бришана все выясните. Утром вы дадите ответ, который мне нужен. Вам ясно?

Примла медленно кивнул.

– А теперь уходите все, – произнес Квикет внезапно уставшим голосом. – Мне надо еще кое-что сделать.

Все минуту колебались, потом Примла угрюмо подал своим знак следовать через дверь обратно в коридор, откуда они пришли. Эвон, снова оказавшийся последним, ясно слышал, как идущая перед ним смущенная и потрясенная Терика разговаривала сама с собой.

– Это же просто канцелярская ошибка! – бормотала она. – Что тут особенного?

Эвон помедлил у выхода и оглянулся.

Последнее, что он видел перед тем, как в зале погас свет, был Квикет Шн’дар, медленно идущий к рыдавшей Меринде Нескат.

Тентрис был колыбелью Империи Д’Ракан, затасканной и истерзанной планетой. Некогда легендарный цветущий мир, знаменитый удивительно ровным климатом на большей части пяти основных материков, Тентрис в конечном итоге не устоял перед разрушительным воздействием разрастающихся монстров промышленности и техники. Прекрасные леса планеты были истреблены, горы срыты до основания, океаны уничтожены бездумным промыслом и химическими отходами. Тентрис превратился в пустынную планету, его дети не научились заботиться о своем родителе. Древний мир был готов пасть духом, испустив последний вздох, распрощаться с той жизнью, что на нем зародилась, и превратиться в еще одну из многих безжизненных и неприглядных глыб, во множестве блуждающих по просторам Вселенной.

Поэтому было нечто забавное в том, что те же самые игрушечные боги, ради которых люди так долго уничтожали Тентрис, вдруг станут его спасителями. Промышленность и технический прогресс сделали Тентрису один последний подарок. Многие из его обитателей решили применить науку для спасения биосферы, переделать природу. Все попытки оказались тщетными. А спасение к Тентрису пришло в результате совершенно неожиданного решения.

Жители планеты вышли в космос.

Дети Тентриса покинули свое гнездо и взяли с собой своих богов.

Процесс выздоровления был долгим и трудным. После периодической помощи и неумелого стороннего вмешательства, правда, благонамеренного, планета была предоставлена самой себе, чтобы самовосстановиться естественным путем.

Проходили века, тентрийцы повстречали своих братьев среди звезд, была создана межзвездная Империя и названа в честь мифического существа по имени Д’Ракан, казалось, воплотившая идеалы и мечты звездных путешественников, и Тентрис обрел покой.

Наконец, как блудные дети, тентрийцы вернулись, чтобы почтить свой дом и древние корни. Они обнаружили здоровый мир, снова богатый и наполненный разнообразной жизнью. Ярк, традиционная столица, был старательно вычищен и перестроен. Древний Дворец Невиданной Тайны, сердце города, все улицы которого лучами расходились от этого центрального сооружения, был восстановлен в своем прежнем величии. Главные проспекты Здоровья, Гармонии, Мысли, Развлечений и Раздумий. И свое предназначение имел каждый и все были старательно отреставрированы. Даже после того, как царствующая семья была вежливо выселена из дворца Невиданной Тайны Правящим Народным Советом во время бескровного переворота, город остался символическим центром для людей, а новостройки стали разрастаться за стенами старого города.

Сама Цитадель находилась в конце проспекта Мысли. Первоначально здесь располагались библиотека и университетский городок. Затем эти сооружения передали “Омнету”, и они стали источником межзвездных новостей и информации для всей Империи Д’Ракан. Непрерывная работа искусственного интеллекта в Цитадели продолжалась уже четырнадцать лет, что в общем-то немного, немного в сравнении с другими искусственными интеллектами Галактики, но, несомненно, это был самый старый интеллект в Империи Д’Ракан. “Омнет” обещал сохранить здание, его историю и архитектуру, и это обещание выполнялось очень старательно.

И вот Ярк стал не просто центром Д’Ракан, тихой провинциальной империи, занимавшей по своей значимости в межзвездном пространстве одно из последних мест, но также местом, непревзойденным по своей красоте и дивным климатическим условиям на сотни парсеков вокруг. Взглянув из Цитадели на широкий проспект Мысли, можно было увидеть сияющую красоту дворца. Здесь всегда дул теплый и нежный ветерок, постоянно разливался приятный аромат цветов.

Город манил своей безмятежностью.

– Прости, – в сотый раз повторил Квикет.

Аккуратно вымощенная плитами широкая дорога была украшена мягко освещенными небольшими, искусно выполненными садовыми композициями. В вышине ночь раскинула по небу радужную туманность Цестилины. Магазины вдоль дороги были открыты, и их гостеприимный свет выливался в полумрак улицы.

Меринда лишь кивнула, еще ниже опустив голову и сложив на груди руки. От удара у нее все еще болела челюсть, но эта боль не шла ни в какое сравнение с глубокой раной в душе. Он никогда так не бил ее, она думала, что такое вообще невозможно. Теперь же ее сердце было изранено, а душа кровоточила. Она впустила Квикета в свой мир, давно и старательно оберегаемый, а он ее предал. Тем не менее Меринда отчаянно искала этому хотя бы какое-то оправдание. В ней шла борьба, невидимая для внешнего мира и уж тем более отгороженная каменной стеной от Квикета.

– Послушай, – произнес он, когда они шли по проспекту, – тебе не следует вмешиваться в работу офицера Инквизиции. Нас готовят так, чтобы прежде всего выполнить работу и лишь потом думать о ней, если нам вообще дозволяется думать.

Меринда снова кивнула. В его тоне, намеренно или нет, но все же слышалась снисходительность. Она предпочла не замечать этого. Он что-то говорил ей, но Меринда молчала, пропуская его слова мимо ушей.