Сняв с плеч шаль, она благоговейно накрыла ею тело Другара. Роланд и Пайтан подняли его. Рега шла рядом с Алеатой. Все вместе они вошли в садовый лабиринт.

— Ну, теперь-то я могу встать? — раздался сварливый голос.

— Да, сэр, но вам нужно поторопиться. Остальные могут вернуться в любой момент.

Куча кирпичей пришла в движение. Несколько верхних соскользнули вниз и со стуком упали на пол.

— Пожалуйста, спокойнее, сэр, — менторским тоном изрек дракон.

— Ты бы мог хотя бы подать мне руку, — проворчал недовольный голос, — или когтистую лапу. Что там у тебя имеется в данный момент.

Дракон со страдальческим вздохом начал ворошить кирпичи зеленой чешуйчатой лапой. Подцепив старика за ворот его мышино-серого — теперь, скорее, кирпично-красного — балахона, дракон вытащил его из-под обломков.

— Ты нарочно обрушил на меня эту стену! — укорял его старик, потрясая сухим кулачком.

— У меня не было выхода, сэр, — печально ответил дракон. — Вы дышали.

— Да, конечно, я дышал! — возмущенно воскликнул старик. — Может, кто-то и способен так долго не дышать, но я — нет, чтоб ты знал. Ты, наверное, этого и хотел — чтобы я посинел и испустил дух!

Яркая веселая искорка мелькнула в глазах дракона, потом он вздохнул, словно вспомнив о чем-то давнем, навсегда ушедшем.

— Я хочу сказать, сэр, вы очень заметно дышали. Ваша грудь поднималась и опускалась. Один раз вы даже засопели. Не очень-то это похоже на труп.

— Волосок бороды попал мне в нос, — проворчал старик. — И я чуть не чихнул.

— Да, сэр, — подтвердил дракон. — Вот тогда-то я и обрушил на вас стену. А теперь, сэр, если вы уже готовы…

— С ними все в порядке? — спросил старик, выглядывая через дыру в стене. — Им ничто больше не угрожает?

— Нет, сэр. Титаны вошли в цитадель. Семеро избранных займут свои места в семи креслах. Они начнут передавать энергию из колодца вверх и с помощью своей мысленной силы направлять ее в центр Приана и, в конечном счете, сквозь Врата Смерти. Эти двое людей и двое эльфов смогут общаться со своими собратьями в других цитаделях. И, кроме того, сейчас, когда титаны вновь стали управляемыми, люди и эльфы смогут углубиться дальше в джунгли. Они найдут других представителей своих рас, а также и гномов. И приведут их под защиту этих стен.

— И с этих пор заживут счастливо, — закончил старик, сияя от восторга.

— Я бы не стал так говорить, сэр, — сказал дракон. — Но они будут настолько счастливы, насколько это возможно. У них будет много дел. В особенности после того, как они вступят в контакт со своими сородичами в других мирах — на Арианусе и Челестре. Тогда у них забот прибавится.

— Мне бы хотелось остаться и увидеть все это собственными глазами, — с сожалением сказал старик. — Мне бы хотелось увидеть, как они, не ссорясь, вместе работают, мирно строят свою жизнь. Не знаю, почему, — он помрачнел, — но мне кажется, что это помогло бы мне избавиться от тех страшных ночных кошмаров, что иногда посещают меня.

Он задрожал.

— Ты знаешь, о каких кошмарах я говорю. Эти чудовищные сновидения. Ужасающие пожары, обрушивающиеся здания, гибнущие люди… и я не могу им помочь…

— Нет, можете, мистер Бонд, — мягко остановил его дракон. Он осторожно погладил когтистой лапой голову старика. — Вы самый лучший секретный агент ее величества. Или, может быть, сегодня вы предпочтете быть неким полоумным колдуном? Он вам тоже всегда был симпатичен.

Старик поджал губы.

— Нет уж. Никаких колдунов. Не хочу все время играть одни и те же роли.

— Прекрасно, мистер Бонд. Думаю, Манипенни старается удержать вас.

— Она всегда старается удержать меня, — захихикал старик. — Ну что ж, улетаем. Нам надо торопиться. Нехорошо заставлять леди “N” ждать.

— Полагаю, ее имя начинается с “М”, сэр.

— Не имеет значения! — отрезал старик. Они оба начали растворяться в воздухе, сливаться с пылью. Стол, построенный сартанами, остался погребенным под слоем битого кирпича и камней.

По прошествии многих циклов, когда Пайтан со своей женой Регой стали правителями города под названием Другар, эльф приказал замуровать эту комнату.

Алеата заявила, что она слышала в комнате голоса, печальные голоса, они говорили на чужом языке. Никто другой не мог их слышать, но, поскольку Алеата была теперь главной жрицей титанов, а ее супруг Роланд был главным жрецом, никто не усомнился в ее словах.

Комната была превращена в гробницу одного довольно бестолкового старого волшебника, который дважды жертвовал ради них жизнью и чье тело, как все были уверены, лежало погребенным под завалом.

-Эпло, извини…

Шепот Альфреда отвлек Эпло от происходившей в нем внутренней борьбы. Он переключил внимание на сартана, не жалея, что приходится отложить оружие в этой мысленной борьбе и обратить мрачные мысли на что-то еще, возможно, не менее мрачное.

— Да, слушаю.

Альфред с опаской посмотрел на их стражей, идущих рядом, и передвинулся ближе к Эпло.

— Я… ох, вот несчастье! Откуда только это взялось? Эпло, схватив Альфреда, помешал ему врезаться прямо в мощную каменную стену.

— Эта гора стоит здесь с незапамятных времен, — сказал Эпло, направляя Альфреда во вход пещеры.

Он продолжал поддерживать сартана, ослабевшие ноги которого спотыкались о каждый лежащий на дороге камень, каждую трещину или выбоину. Стражники, после долгих изучающих взглядов исподлобья, видимо, решили, что Альфред не опасен, и оставили его в покое. Теперь основным объектом их внимания стал Хаг Рука.

— Спасибо, — пробормотал Альфред. — Я что хотел спросить… хотя, может, тебе это покажется глупым вопросом…

— Твой вопрос — глупым? — Эпло это нашел весьма забавным.

Альфред смущенно улыбнулся.

— Я хотел узнать насчет этой тюрьмы. Я не думал, что у твоего народа принято устраивать такие вещи… для своих же.

— Как будто я думал! — язвительно ответил Эпло. Вазу, шагавший рядом, такой же молчаливый и озабоченный, как и Эпло, посмотрел на них.

— Мы делаем это только в случае крайней необходимости, — серьезно пояснил предводитель. — И больше для блага самого же узника. Некоторые из наших собратьев подвержены, как мы говорим, лабиринтной болезни. Если больного не запереть, он обычно погибает.

— И к тому же подвергает опасности все племя, — мрачно добавил Эпло.

— А что с ними происходит? — спросил Альфред. Эпло пожал плечами.

— Обычно они сходят с ума и бросаются с утеса. Бывает, что выходят в одиночку против стаи волкунов. Или топятся в реке…

Альфред содрогнулся.

— Но мы выяснили, что, если не жалеть времени и терпения, этим несчастным можно помочь, — сказал Вазу. — Мы содержим их там, где они, находясь в полной безопасности, не могут причинить вреда ни себе, ни окружающим.

— И это то самое место, куда ты хочешь упрятать нас, — сказал Эпло.

— Вы сами напросились, — парировал Вазу. — Разве не так? Если вы хотели уйти, вы могли это сделать.

— И навлечь несчастье на моих братьев? Я не для этого сюда пришел, — ответил Эпло.

— Ты мог бы оставить человека вместе с его кинжалом.

Эпло покачал головой.

— Нет. Я за него отвечаю. Это я принес сюда этот клинок, хотя и неумышленно. И мы втроем, — он взглянул на Альфреда и Хага Руку, — может быть, придумаем, как его уничтожить.

Вазу кивнул в знак того, что понял и согласился. Эпло немного помолчал, потом спокойно сказал:

— Но я не собираюсь сдаваться на милость Ксара. Лицо Вазу стало жестким.

— Он не сможет забрать тебя без моего согласия. Это я тебе обещаю. Я выслушаю все, что он может мне сказать, и на основании этого приму решение.

Эпло с трудом удержался от смеха. Сделав над собой усилие, он сохранил серьезное выражение.

— Ты никогда не имел дела с Ксаром, предводитель Вазу. Мой Повелитель сам берет то, что ему нужно. И он не привык, чтобы ему в чем-то отказывали.