Другар не привык иметь дело с истериками, у гномов истерик не бывает. Он понимал, что произошло нечто страшное, и ему нужно было выяснить — что. Кроме того, нужно было успокоить Алеату, но не было времени, чтобы нянчиться, уговаривать и утешать ее, как бы ему этого ни хотелось. На мгновение Другар растерялся, но воспоминания прошлого, вдруг ожившие в его памяти благодаря недавнему умопомрачительному приключению, пришли ему на помощь.

Дети гномов отличаются невероятным упрямством. Маленький гном, если ему не удается настоять на своем, может затаить дыхание и не дышать, пока не посинеет и не потеряет сознание. В таких случаях родители брызгают ребенку в лицо водой, от чего ребенок ахает и непроизвольно делает вдох.

Воды у Другара не было, но зато был эль, который он прихватил с собой, чтобы доказать, что место, где он побывал, не обман зрения. Он раскупорил глиняную бутылку и плеснул элем в лицо Алеате.

Никогда за всю ее жизнь с Алеатой такого не случалось. Стряхивая с себя брызги и отфыркиваясь, она тут же пришла в себя с намерением наказать наглеца! Все ужасы, свидетелем которых она стала или пережила сама, растаяли, смылись потоками противно пахнущей коричневатой жидкости. Ее трясло от гнева.

— Как ты посмел…

— Лорд Ксар, — произнес Другар, выхватив из того, что она успела бессвязно пролепетать, единственное, имевшее смысл. — Где он? Что он тебе сделал?

Его слова вернули все обратно, и сначала Другар даже испугался, что перестарался. Алеата начала дрожать. Гном протянул ей глиняную бутылку.

— На, выпей, — приказал он, — а потом расскажи толком, что случилось.

Алеата сделала глубокий вдох. Она терпеть не могла эль, но взяла бутылку и отпила немного прохладной жидкости. От горьковатого на вкус напитка запершило в горле, но она и вправду почувствовала себя лучше. То и дело вздрагивая, заикаясь и путаясь в словах, она пересказала Другару все, что видела и слышала.

Другар внимательно слушал. Лицо его все больше мрачнело, он беспрестанно поглаживал бороду.

— Наверное, их уже нет в живых, — давясь слезами, выговорила Алеата. — Ксар убил их, а теперь пришел за мной. Он, может быть, уже здесь, ищет меня. То есть нас. Он все время спрашивал, где ты.

— В самом деле? — Другар повертел в руке амулет, который носил на шее. — Есть один способ остановить его.

Алеата с надеждой смотрела на гнома сквозь упавшие на глаза пряди спутанных волос.

— Какой?

— Мы должны открыть ворота и впустить в город титанов.

— Ты с ума сошел! — Алеата с сомнением посмотрела на гнома, потихоньку отодвигаясь от него.

— Нет, я не сошел с ума! — Другар схватил ее за руку. — Послушай! Я как раз шел, чтобы тебе рассказать. Посмотри на это, — он поднял бутылку с элем. — Как ты думаешь, где я это взял?

Алеата недоуменно покачала головой.

— Ты была права, — продолжал гном. — Те ожившие тени — вовсе не тени, они не из тумана. Они живые, настоящие. Если бы не ты, я бы никогда… никогда, — в глазах гнома блеснули слезы. Он закашлял и смущенно нахмурился. — Они живут в другой цитадели, такой же, как эта. Я был там, я видел. Мои собратья, твои собратья. И даже люди. Они вместе живут в городе и прекрасно ладят. Они живут! — повторил Другар с сияющими глазами. — Они живы. Мои собратья живы! Я не последний из нашего народа.

Он с нежностью посмотрел на глиняную бутылку.

— Они дали мне это, чтобы я взял с собой сюда. Чтобы я мог доказать, что это правда.

— Другой город, — Алеата медленно постигала смысл его слов. — Ты попал в другой город. Эльфы и люди. Эль. Ты принес оттуда эль. Красивые наряды… — Дрожащими руками она погладила свое порванное платье. — Можно мне… можно мне пойти с тобой туда, Другар? Можно, мы пойдем туда прямо сейчас? Мы убежим от Ксара…

Другар покачал головой.

— Еще есть надежда, что остальные живы, мы должны открыть ворота и впустить титанов. Они помогут нам остановить Ксара.

— Они убьют его, — сказала Алеата тусклым бесцветным голосом — вспыхнувшая на миг надежда угасла. — И нас вместе c ним. Хотя — какая разница…

— Нет, не убьют, — упрямо возразил Другар. — Ты должна мне поверить. Пока я был в другой цитадели, я кое-что узнал. Мы все ошибались, не понимали. Титаны спрашивали: “Где цитадель?”, и нам нужно было всего лишь ответить: “Здесь. Здесь цитадель. Заходите”.

— В самом деле? — спросила Алеата с надеждой, смешанной с сомнением. — Покажи мне. Отведи меня туда.

Другар нахмурился.

— Ты хочешь, чтобы твой брат погиб? — голос гнома стал суровым. — Скажи, ты хочешь спасти Роланда?

— Роланда, — тихо повторила Алеата упавшим голосом. — Я люблю его. Он такой… такой… — она вздохнула. — Он крикнул мне: “Беги!”, прыгнул и заслонил меня, спас мне жизнь…

— Нужно идти, — заторопил ее Другар. — Мы пойдем и посмотрим, что с ними случилось.

— Но нам нельзя выходить из лабиринта, — в голосе Алеаты послышались истеричные нотки. — Ксар там, за воротами. Он ждет нас. Я знаю, он…

— Может быть, он уже ушел, — сказал Другар и зашагал по тропинке к выходу. — Сейчас посмотрим.

Алеата проводила его взглядом. Она боялась последовать за ним, но еще больше боялась остаться одна. Подобрав подол своих порванных юбок, она поспешила за ним.

Ксар не смог войти в лабиринт. Сартанские руны перекрыли ему вход. Яростно ругаясь, он расхаживал перед входом, перебирая в уме вероятности. Он мог бы с помощью взрыва прорваться через живую изгородь, но ему, наверное, пришлось бы сжечь весь лабиринт целиком, чтобы найти в нем меншей. А от обугленных трупов ему мало пользы.

Терпение — вот что требуется от него сейчас. Эльфийка рано или поздно все равно выйдет. Она не может просидеть там всю жизнь. Жажда, голод выгонят ее оттуда. Остальные трое меншей надежно упрятаны в замурованной комнате. Можно ждать здесь сколько угодно.

Ксар расширил радиус слышимости, прислушался. Услышал, как она бежит, всхлипывая на ходу, как она упала. Потом уловил другой голос.

Ксар усмехнулся. Он был прав — она вывела его к гному. Он выслушал их разговор, почти не вслушиваясь в слова. Какая чушь! Гном явно пьян. Ксар расхохотался над предложением открыть ворота титанам. Менши оказались еще глупее, чем он думал.

— Я сам открою ворота, гном, — сказал Ксар. — Когда все вы будете мертвы. И тогда можешь идти любезничать с титанами!

Двое беглецов приближались к воротам садового лабиринта. Ксар обрадовался. Он не ожидал, что они появятся так скоро.

Он поспешил к ближайшему зданию и спрятался в тени. Из своего укрытия ему был хорошо виден вход в лабиринт, сам же он мог оставаться незамеченным. Нужно дать им отойти подальше от лабиринта, чтобы они не смогли снова укрыться в нем.

— Этих двух я убью прямо сейчас, — прикидывал он. — И на время оставлю их тела здесь. А когда будут умерщвлены остальные, я вернусь за трупами и начну готовиться к оживлению.

Ксар слышал тяжелое топанье гнома по дорожке, он приближался к выходу. Эльфийка была с ним. Звук ее шагов был гораздо тише, почти неуловимым. Но Ксар без труда мог слышать ее взволнованный шепот.

— Другар! Не выходи, прошу тебя! Я знаю, он там. Я точно знаю!

Неплохая у них интуиция, у этих эльфов. Ксар заставил себя терпеливо ждать и был вознагражден видом чернобородого лица гнома, высовывающегося из-за края живой изгороди. Через мгновение лицо исчезло, потом появилось снова.

Ксар старался не шелохнуться, он слился с тенью, в которой прятался.

Гном сделал осторожный шаг, держа руку на топоре, который носил у пояса. Он оглядел улицу в обе стороны. И наконец махнул рукой.

— Алеата, можешь идти. Все спокойно. Лорда Ксара нигде не видно.

Появилась эльфийка.

— Нет, Другар, он где-то здесь. Я чувствую. Бежим! — Она схватила гнома за руку. Вместе они побежали по улице, удаляясь от лабиринта — прямо в руки к Ксару.

Он подпустил их поближе, потом вышел вперед и встал прямо перед ними.