Мистер Скимпол спускался в штаб-квартиру Директората в заведомо дурном настроении. Из-за лифта. Тот упорно отказывался работать, вследствие чего пришлось воспользоваться лестницей и ковылять пешком. Несмотря на все усилия скрыть симптомы отравления, они делались все острее и неумолимее. С пересохшим горлом, постоянно задыхающийся и еле держащийся на ногах, он был вынужден, словно какой-то старый пьянчуга, всецело сосредоточиваться на передвижении по прямой. Можно усмотреть некую насмешку судьбы в том, что человеку, всю жизнь исповедовавшему скромный и умеренный образ жизни, предстояло закончить дни, внешне походя на хронического алкоголика. Печально, что ни говори. Лучше уж мне воздержаться от столь грубых и прямолинейных сравнений.

Во время утреннего туалета альбинос обнаружил на себе пять свежих ярко-красных язв, рассыпавшихся по нижней части тела и покрывших гениталии зудящей, шелушащейся сыпью. Что еще хуже, приступы сделались более частыми и сильными. Теперь ему приходилось в преддверии очередного из них срочно покидать помещение. Скрываться от чужих глаз до того, как боль начинала безжалостно терзать внутренности.

Однако нынешним утром он явился в Директорат не один. С ним пришел его сын. Тяжелые костыли мальчика брякали по ступенькам, словно древние кости, когда он одолевал лестницу и шел через помещение к круглому столу. Вдвоем они составляли жалкую пару, похожие не то на беглецов из богадельни, не то на калек, выброшенных на улицу не в меру жестокосердным содержателем работного дома.

Дэдлок, прибывший на службу чуть раньше, уже занял обычное рабочее место, но рядом с ним расположился какой-то чужак. Высокий, щегольски одетый джентльмен с приятным лицом прямо-таки излучал благоразумие и хороший вкус. Устроившись напротив них, Скимпол ощутил себя еще более тщедушным и ничтожным, нежели когда бы то ни было. Он достал из кармана платок, вытер лоб и глубоко вздохнул, решив не казаться слабым. Альбинос даже успел проговорить «доброе утро», когда приступ жестокого кашля согнул его пополам.

Дэдлок, не веря глазам своим, уставился на мальчика.

— Это кто?

Скимпол попытался улыбнуться, однако при виде каменного лица коллеги улыбка его угасла сама собой.

— Ты знаком с моим сыном? — поинтересовался он как можно беспечнее. Мальчик попытался было что-то сказать, но вслед за отцом зашелся жалким свистящим кашлем.

— Ваш сын? — Незнакомец словно впервые услышал их.— Ваш сын?! — повторил он, вероятно желая удостовериться, правильно ли произнес слово в первый раз.— Вы всерьез утверждаете, что привели его сюда? Меньше трех десятков человек знают о существовании этого места, а вы приводите сюда ребенка? Слушайте, мы что тут, в игрушки играем?

— Простите,— заикаясь, ответил Скимпол.— Просто хотел побыть сегодня с ним.

— Боюсь, тебе придется отправить его домой.— Голос Дэдлока звучал куда мягче и спокойнее по сравнению с чужаком.

Альбинос еле сдерживал слезы.

— Я не могу. Он должен быть со мной. Он не должен идти домой один. Я уверен, что за нами следили. Да, мы оторвались от них, но это уже не в первый раз. Абсолютно точно не в первый раз.— Скимпол с безумием в глазах повернулся к Дэдлоку.— Кто бы они ни были, они пустили собак по нашему следу.

— Отошлите ребенка домой. Или я прикажу его убрать.— Мужчина с приятным лицом щелкнул пальцами, и четверо поддельных китайцев послушно материализовались посреди комнаты.

Дэдлок попытался снять воцарившуюся напряженность. Он указал на незнакомца.

— Это мистер Тротмен.

— Я из министерства,— мрачно пояснил джентльмен. По-видимому, с его точки зрения, слово «министерство» объясняло все самым исчерпывающим образом.

Скимпол выглядел непривычно испуганным.

— Вижу. Чем можем быть полезны?

— Директорат недавно попал в сферу моей компетенции...— Он деликатно замолчал.— Грядут перемены.

— Перемены?

— Уберите ребенка,— потребовал Тротмен.— Тогда и поговорим.

— Иди наверх,— шепнул альбинос на ухо сыну.— Жди меня там.

Мальчик кивнул и на нетвердых ногах заковылял прочь из помещения, мужественно, без чей-либо помощи поднимаясь по крутой лестнице. Всю его короткую жизнь Скимпол не переставал гордиться храбростью сына.

— Садитесь,— предложил Тротмен, едва ребенок удалился.— Разговор будет недолгим.

Альбинос покорно устроился на стуле.

— Не буду ходить вокруг да около, — сказал джентльмен из министерства.— Я человек простой.— Судяпо дорогому костюму, да и общему виду господина, ведущего далеко не безбедное существование, заявление его следовало считать наглой ложью.— Я жду от своих подчиненных откровенности и намерен отплатить им тем же.

Дэдлок и Скимпол кивнули с фальшиво-благодарным видом.

— Директорат стал обузой. Ваши методы нетрадиционны, ваши агенты бесчисленны, ваша безопасность смехотворно слаба. Слаттери не должен был и на выстрел приблизиться к этому месту.

Дэдлок попытался возразить, но Тротмен жестом оборвал его.

— Позвольте мне закончить. В свою очередь вы получите слово.— Он прокашлялся, собираясь продолжить.— Я сомневаюсь в необходимости всей этой драмы плаща и шпаги. Прятаться под мясной лавкой в Лайм-хаусе! Все эти ваши агенты бегают вокруг в маскарадных костюмах.— Он поцокал языком, негодуя на чрезмерную пышность и театральность.— Уверен: если бы вся эта сценическая атрибутика не стала для ваших людей обязательной, Слаттери никогда бы не пробрался так далеко. Буду честен, джентльмены, среди моих коллег бытует мнение, что Директоратом руководят люди, склонные тратить время впустую и также слишком любящие переодеваться.

— Могу ли я...— начал Дэдлок.

— Нет,— отрезал Тротмен.— Вы знаете официальную процедуру представления ваших мнений, и я думаю, вам пора научиться прибегать к ней. Вы действовали вне закона слишком долго. Я в курсе, что мой предшественник питал к вам некоторую сентиментальную привязанность. Будьте уверены, я такой слабости не подвержен.

— И что вы будете делать? — спокойно поинтересовался Скимпол.

— Директорат будет распущен. Данный приказ вступает в силу с настоящего момента. Если когда-нибудь возникнет необходимость снова задействовать его ресурсы, можете не сомневаться, вы будете работать под началом другого управления.— Тротмен заговорил уже мягче.— Не волнуйтесь, джентльмены. Вам назначена пенсия. Вы оба будете обеспечены в достаточной мере. И позвольте мне быть до конца честным, мистер Скимпол, вы выглядите не слишком хорошо. На человека в вашем состоянии нельзя наваливать слишком много ответственности. Подозреваю, что отставка пойдет вам лишь на пользу.

— Разве вы не читали наших отчетов? — возразил альбинос.— Нам осталось всего два дня, прежде чем город подвергнется нападению.

Тротмен смерил его уничтожающим взглядом.

— Думаю, вы слишком преувеличиваете значение грядущего кризиса. Я не встречал сколь-нибудь серьезных свидетельств в пользу существования заговора. Лично у меня нет ни одного, кроме ваших утверждений. И я нахожу ваши отчеты безосновательно паникерскими, а также серьезно сомневаюсь в ваших методах добывания информации. Меня поражает, что государственная служба могла полагаться на слова ясновидицы! Да мы в таком случае просто обязаны выразить благодарность Комитету бдительности!

— Это произойдет,— насупился Скимпол.— Инносенти была права.

Тротмен хмыкнул.

— Сомневаюсь, что нам следует тревожиться из-за туманных угроз какой-то столовращательницы. На мой взгляд, в Америке миссис Бэгшоу будет куда лучше. По ту сторону Атлантики живут доверчивые люди. Несомненно, она произведет фурор.— Джентльмен встал.— Хотя и приятно было с вами поболтать, но мне пора идти. У меня сегодня утром еще три встречи.

Дэдлок подался вперед.

— Прошу...

Тротмен отмахнулся от него.

— Если желаете подать жалобу, можете поговорить с моим секретарем. Благодарю за внимание. Мой отдел вскоре свяжется с вами. Хорошего дня.

Он неторопливым шагом покинул помещение, тихо насвистывая под нос какую-то мелодию — а человек из министерства относился к категории людей, склонных очень много свистеть, — и прикидываясь, будто не замечает произведенного им опустошения. Дэдлок, чего с ним прежде еще не бывало, на какое-то время просто лишился дара речи.