Он никогда не сталкивался с такими созданиями, но по услышанным описаниям волшебник признал в нем Эредарского чернокнижника. Мало того, что они были колдунами Пылающего Легиона, они были также его офицерами и стратегами.

Но чернокнижник сделал ошибку, приняв Лунную Стражу за повинных в самых разрушительных заклинаниях. Это дало Ронину удобную возможность, в которой он так нуждался.

Он наблюдал за новым заклинанием колдуна, но как только последний выпустил свою темную магию, Ронин перехватил ее и обратил против своего создателя.

Демон разинул рот, его кожа отрывалась от тела. Его клыкастая пасть растянулась в нечеловеческом крике, его пристальный взгляд повернулся к волшебнику.

Это было последнее, что сделал колдун. Рот демона все вытягивался, но уже потому, что ничто теперь не держало челюсть. Еще несколько мгновений существо, лишенное плоти, стояло… пока не развалился скелет, тут же исчезнувший под бесконечной волной Стражей Скверны.

Без командира часть Легиона стала неуправляемой. Ночные эльфы устремились вперёд. Первые ряды демонов дрогнули…

— Мы побеждаем их! — провозгласил молодой офицер рядом с Гребнем Ворона.

Но так же быстро, как дрогнули, демоны двинулись вперед с еще большим рвением. Сзади появился Стражник ужаса, ведущий их вперед кнутом. Еще больше зверей скверны изо всех сил пыталось пройти сквозь защитников и достигнуть волшебников.

Ночные эльфы закричали, когда два Инфернала прорвались сквозь строй всадников, раскидывая животных и военных. Ряды рассыпались, демоны полились сквозь открывшуюся брешь.

— Наступайте! — кричал Гребень Ворона. — Не дайте им нарушить строй!

Он с другими всадниками напал на чудовищных воинов, которые смогли прорваться. Сам Гребень Ворона отсек щупальца зверя скверны и затем вонзил лезвие ему в голову. Ночной саблезуб напал на одного из демонических воинов, разрывая его когтями и длинными клыками.

Брешь уменьшилась… и исчезла. Линия фронта ночных эльфов восстановилась.

Но хотя у них теперь снова был твердый фронт, защитники отступали. Казалось, что рой демонов все увеличивался, демонам на помощь приходило вдвое больше, чем успевали убивать ночные эльфы.

Ронин чертыхнулся, бросая еще одно заклинание, нанесшее Пылающему Легиону ряд смертельных ударов молнией. Со столь увеличенной силой, какая у него была сейчас, он знал, что сделал бы еще больше с открытым Источником. Что более важно, он с Иллиданом все еще обеспечивали большую часть магической поддержки ночных эльфов, но они не могли успевать всюду. Иллидан, со всем рвением используя любые заклинания, какие мог, чтобы убить демонов, быстро уставал, и Ронин чувствовал себя ненамного лучше. С помощью Источника обоим наверняка пришлось бы тратить куда меньше времени на прочтение заклинании,я и результаты были бы куда более значительными.

Послышалось еще больше криков, ночные эльфы продолжали отступать. Стражи Скверны разбивали головы, крушили закованные в латы тела. Их адские псы разрывали пехотинцев. Стражники ужаса парили над битвой, ныряли в толпы эльфов, размахивая оружием. Повсюду падали Инферналы, проливаясь на защитников дождем точно так же, как до этого делали стрелки ночных эльфов.

Еще один из Лунной Стражи вскрикнул, но на сей раз потому, что зверь скверны проскользнул к нему. Четырем солдатам удалось отрезать его щупальца и воткнуть лезвие в грудь, но для волшебника было уже поздно.

Новый залп взлетел над стрельцами… и неожиданно их же стрелы, описав дугу, полетели в них. Хотя многие додумались убежать, некоторые оказались скованы страхом перед этим удивительным изменением.

И тут же погибли от своих собственных стрел, которые пронзили их горло и грудь.

Ронин искал, но не мог найти чернокнижника Эредара, ответственного за это. Он снова и снова проклинал себя за то, что не мог быть в нескольких местах одновременно, и за то, что его действия не приводили к желаемому результату.

Мы проигрываем! Несмотря на всю их отвагу и преданность делу, против демонов воинам была нужна поддержка Лунной Стражи… а Лунной Страже нужен был Источник. В Крепости Черного Грача Малфурион сказал, что разберется со щитом, установленным Высокорожденными, но то было несколько дней назад. Ронин мог только гадать, подвело ли заклинание ночного эльфа… или Малфурион погиб, пытаясь сдержать слово.

— Держите линию! — закричал кто-то.

Ронин забыл о Малфурионе. Теперь для него существовала только эта битва… битва и Вериса. С мыслью, что была, возможно, последним тихим прощанием с ней, он снова сосредоточился на бесконечных рядах демонов, пытаясь создать еще одно разрушительное заклинание и уже зная, что его сил не хватит.

Но хоть кто-нибудь из них мог сделать то, чего хватило бы?

— Шаман, хоть что-то изменилось?

Тиранда покачала головой.

— Ничего. Тело дышит, а духа нет.

Орк нахмурился.

— Он умрет?

— Я не знаю.

Было бы лучше, если бы это было так? Она понятия не имела. Уже больше трех ночей Тиранда наблюдала за телом Малфуриона. Сначала в Зале Луны, а потом в нежилой комнате храма. Старшие жрицы сочувствовали ей, но никак не могли помочь ее другу.

— Он может спать так вечно, — говорили они ей. — Или же тело будет увядать и умрет от недоедания.

Тиранда пыталась кормить Малфуриона, но тело было обмякшее, безразличное. Она не осмеливалась вливать воду в горло, чтобы он не задохнулся.

Вчера вечером Брокс осторожно предположил, что, возможно, если они узнают, что нет никакой надежды, будет лучше быстро закончить страдания Малфуриона. Он даже предложил сделать это самому. Как бы ужасно это не слышалось, жрица понимала, что орк предлагал лишь то, что будет на благо его другу. Он заботился о Малфурионе.

Они не знали, что случилось с его воплощением во сне. Все думали, что он плавал вокруг, по какой-то причине неспособный войти в тело. Тиранда сомневалась в этом, подозревая, что что-то случилось, когда он попытался разрушить оградительные чары. Возможно, во время этой попытки его дух был уничтожен.

Мысль о потере Малфуриона страшила Тиранду больше, чем она когда-либо могла представить. Даже опасная миссия Иллидана ее так не беспокоила. Конечно же, она тоже волновалась о нем, но совсем не так, как о его близнеце, тело которого лежало перед ней.

Положив руку на его щеку, жрица луны уже не в первый раз подумала:

Малфурион… вернись ко мне.

Но как и раньше, он этого не сделал.

Толстые зеленые пальцы мягко коснулись ее руки. Тиранда посмотрела во взволнованные глаза орка. Он казался ей сейчас нисколько не уродливым, он был другом в этом горе.

— Шаман, вы не спали, не выходили из этой комнаты. Не хорошо. Выйдите. Подышите вечерним воздухом.

— Я не могу оставить его…

Он не желал слышать ее отговорок.

— Что вы сделаете? Ничего. Он лежит здесь. Он в безопасности. Он хотел бы, чтобы вы сделали это.

Другие видели в орке варвара, но все больше Тиранда понимала, что это жестокое создание было просто существом, родившимся в более приземленном обществе. Он понимал потребности живого существа и понимал опасность их потери.

Она не могла помочь Малфуриону, даже если бы сама стала слабой и вялой. Как бы это ни было для нее трудно, но Тиранда отступила.

— Хорошо… но только на нескольких минут.

Брокс помог ей встать. Молодая жрица только сейчас заметила, что ее ноги затекли и едва держали ее. Ее товарищ был прав; если она надеялась продолжить поиски Малфуриона, ей надо было освежиться.

Вместе с орком Тиранда прошла к входу в храм. Как и прежде, внешние залы были переполнены напуганными гражданами, пытавшимися найти успокоение у служителей Матери-Луны.

Она боялась, что им придется пробиваться наружу сквозь толпы, но народ быстро разбегался, чтобы не столкнуться с Броксом. Он уже привык к их отвращению, но Тиранда чувствовала себя неловко. Элуна всегда проповедовала уважение ко всем существам, но немногие ночные эльфы заботились о других расах.