— Я не могу отвечать за орков, — сказал Ронин. — Но у меня имеется большой опыт в подобных исследованиях.

Его глаза, столь не похожие на глаза ночных эльфов, бросали вызов Лунным Стражам.

После небольшой заминки оба волшебника кивнули в согласии. Малфурион понял, что хоть они и не знали, кем был Ронин, но они признали его сведущим в их искусстве. Скорее всего, именно по этой причине волшебнику вообще позволили говорить.

— Возможно, я просто старею, но все же я склонен верить всему этому, по большей части. Это признание лорда Гребня Ворона заставило поднять брови его офицеров, а Малфуриона окатила волна облегчения. Если полководец принял их историю близко к сердцу…

— Однако мы пока решения не приняли, — объявил Латозий. — Такая информация не может быть просто принята на веру. Должен быть проведен допрос.

Бровь дворянина изогнулась.

— Я говорил иначе?

Он щелкнул пальцами, и охранники крепко схватили Малфуриона за руки, притащив его к возвышению.

— Теперь я хотел бы проверить свое доверие новому волшебнику. Иллидан, мы должны установить истину, как бы неприятно тебе это ни было. Я надеюсь, что могу положиться на тебя, чтобы доказать нам всем, что то, что говорит твой брат — правда?

Ночной эльф с завязанными в хвост волосами сглотнул, потом посмотрел сквозь Малфуриона.

— Словам моего брата я верю, но я не могу сказать то же о существе, одетом в робу, мой лорд.

Иллидан старался удержаться от необходимости использовать свою силу на брате, вместо того сосредоточившись на чужеземце. Хотя Малфурион ценил его заботу, ему не понравилась идея, что Ронин или Брокс будут страдать, вместо него.

— Господин полководец, это абсурд!

Старший волшебник подошел к возвышению, с презрением смотря на Иллидана.

— Неофициальный чародей, да еще и брат одного из заключенных? Подозрительный допрос!

Он повернулся к Малфуриону, его серебряные глаза сузились, угрожая молодому ночному эльфу.

— В соответствии с законами, предписанными еще на заре нашей цивилизации, в делах волшебных, это ответственность и право Лунной Стражи — наблюдать за подобными допросами!

Он подошел на расстояние вытянутой руки к заключенному. Малфурион пытался не выказать своего беспокойства. Он надеялся, что с помощью друидического учения переживет телесную мучения в Крепости Черного Грача, но если волшебник начнет копаться в его голове — это было куда опаснее. Такой допрос мог оставить его физически целым, но разум был бы настолько поврежден, что он никогда не смог бы оправиться.

Иллидан спрыгнул с возвышения вниз.

— Мой лорд, я допрошу брата.

Независимо от того, что сделает ему близнец, Малфурион знал, что Иллидан будет намного осторожнее, чем Лунная Стража, которой нужны были только ответы. Малфурион посмотрел на лорда Гребня Ворона, надеясь, что дворянин примет предложение Иллидана.

Но хозяин Крепости Черного Грача только облокотился о стул, заявив:

— Законы должны быть соблюдены. Он ваш, Лунная Стража… но только если вы проведете допрос здесь и сейчас.

— Мы согласны.

— И не переусердствуйте. Старайтесь, чтобы он мог говорить правду.

Малфурион подумал, что для Гребня Ворона это был единственный способ попытаться оградить его от вреда. Прежде всего, бородатый полководец был защитником королевства. Если его безопасность стоило жизни или ума одного ночного эльфа, то он принесет эту жертву.

— Правда выяснится, — это все, что ответил волшебник. Стражникам он приказал:

— Держите его голову прямо.

Одно из закованных в латы эльфов передал Малфуриона Лунной Страже. Одетый в робу эльф дотянулся и коснулся висков сопротивляющегося пленника указательными пальцами.

Шок пробежал через Малфуриона, и он был уверен, что кричит. Его мысли завертелись, старые непрошенные воспоминания всплывали на поверхность. И каждое стремительно отбрасывали, словно в его голове рылась когтистая рука, и она искала все глубже и глубже…

Не сопротивляйся! скомандовал резкий голос. Должно быть, Латозий. Выпусти свои тайны, так для тебя же будет только лучше!

Малфурион и рад бы, но не знал как. Он думал о том, что уже рассказал и пытался вспомнить больше. Но обнаружению своих подозрений о двуличности Азшары Малфурион все же сопротивлялся. Шансы на то, что ему поверят, значительно бы уменьшились, если бы его подозрение просочилось…

Затем так же внезапно, как навязчивый следователь, как острая колючка, залез в его мысли… это прекратилось. Он не отдернулся или постепенно растворился. Он просто исчез.

Ноги Малфуриона подкосило. Он упал бы, если бы его не держали охранники.

Постепенно он начал различать крики, некоторых в недоверии, другие в испуге. Один из скрипучих голосов походил на голос старшего Лунного Стража.

— Это возмутительно! — выкрикнул кто-то. — Конечно же, не королева!

— Никогда!

Сердце екнуло от страха. Малфурион проклинал свой слабый разум. Только начали допрос, как он уже подвел и себя и учение Кенария…

— Высокорожденные! Наверняка! Все это дело рук Ксавия! — настаивал другой голос.

— Он предал злу свой род! — согласился первый.

О чем они говорили? Хотя голова Малфуриона была словно в тумане, он был уверен, что что-то в этом крикливом разговоре было не так. Собеседники были слишком взволнованы, слишком непреклонно реагировали на его догадки. Он был всего лишь ночным эльфом, даже невысокого звания. Почему тогда его смутные подозрения подвергли их в такой шок?

— Позвольте мне позаботиться о нем, — произнес голос. Малфурион почувствовал, как охранники передали его эльфу, который мягко опустил его на пол.

Руки коснулись его лица, поднимая его вверх. Затуманенными глазами Малфурион встретился с пристальным взглядом брата.

— Почему ты тут же не сдался? — пробормотал Иллидан. — Два часа! У тебя еще есть хоть остатки разума?

— Два… часа?

Ничего не ответив, Иллидан вздохнул с облегчением.

— Хвала Элуне! После того, как ты изверг ту ерунду о королеве, этот старый тупень собирался вырвать из твоей головы все, чем бы это не закончилось! Если бы его заклинание неожиданно не потерпело неудачу, он, скорее всего, оставил бы от тебя одну шелуху! Они не простили потерю своих братьев и обвиняют в ней тебя!

— Е-его заклинание потерпело неудачу?

Это была бессмыслица. Следователь Малфуриона был самым старшим волшебником.

— Все их заклинания потерпели неудачу! — упорствовал Иллидан. — После того, как он потерял контроль над первым, он создал другое, а когда и оно не сработало, его товарищ попытался произнести третье… и безуспешно!

Малфурион все еще не понимал. Было похоже, что его близнец намекал на то, что оба Лунных Стража потеряли свою силу.

— Они не могут прочесть заклинание?

— Никакое… и моя сила утихла…

Он склонился к уху Малфуриона.

— Я думаю, что еще кое-что могу… но совсем немного. Такое чувство, как будто нас отрезали от Источника!

Волнение продолжало расти. Он услышал требование лорда Гребня Ворона, чтобы Лунные Стражи связались с братьями, на что один из волшебников признал, что их вездесущая связь была разорвана. Тогда дворянин спросил своих последователей, сохранил ли кто свои навыки, хоть немного.

Ни одного утвердительного ответа.

— Оно началось… — не думая, прошептал Малфурион.

— Хм? — нахмурился его близнец. — Что оно? Началось что?

Он смотрел сквозь Иллидана, вспоминая неистовые силы, небрежно вызванные в башне. Он снова видел недостаток внимания к тому, какое заклинание творилось за стенами дворца.

— Я не знаю… — наконец сказал Малфурион брату. — Во имя Матери-Луны, я хотел бы… но нет.

За Иллиданом он видел озабоченные лица Брокса и Ронина. Поняли ли они или нет то, что понял он, но оба как будто разделяли его растущий страх.

— Я знаю лишь, что, независимо от того, что это значит… оно началось.