– Она не просто женщина и даже не просто куртизанка. – Джастин, несмотря на ранний час, налил себе скотча. – И зовут ее не Рия.

Калеб мгновенно вскочил на ноги:

– Правда? О, расскажи! Хотелось бы знать, учитывая, что все сведения о Рии – только слухи или догадки. Как же на самом деле зовут нашу таинственную леди?

Джастин вздохнул. Он знал, что произойдет дальше, и не особенно этому радовался.

– Ее зовут Виктория Толбот. Эта леди – моя жена!

На краткий миг в комнате воцарилось молчание.

Джастин слышал, как тихонько потрескивают дрова в камине, как тикают дедушкины часы у двери… Но Калеб и Шоу, заговорив разом, разорвали благословенную тишину.

– Ты что, издеваешься? – Шоу качал головой. – Это невозможно.

– Виктория же в деревне! Занимается… ну, чем-то там занимается! – воскликнул Калеб.

– Управляет твоим имением, – пришел ему на помощь Шоу. – Чего я, кстати, никогда не понимал – как ты ей доверил такое дело? Но сейчас это не важно. Ты точно уверен, что это твоя жена?

Джастин стиснул хрустальный бокал мертвой хваткой.

– Абсолютно. Потому мы и задержались вчера на террасе. Возникла перепалка.

– А почему ты нам сразу не сказал? – На лице Шоу все еще читалось изумление.

Джастин пожал плечами:

– Мне не очень приятно это признавать. К тому же я боялся, что нас могут услышать.

Калебу становилось все интереснее и интереснее. Он наклонился вперед:

– А что сказала тебе Виктория?

Джастин проворчал, качая головой:

– Сказала, что если я раскрою ее настоящее имя, это плохо отразится на моей репутации. Что я, мол, недостаточно… талантлив, чтобы удержать ее подле себя, и поэтому она в открытую ищет любовника.

Калеб и Шоу снова погрузились в молчание. Потом Калеб запрокинул голову и разразился громким смехом, чем шокировал брата.

– Ничего смешного в этом нет! – воскликнул Джастин и с неприятным стуком поставил стакан на стол.

– О нет, есть, и еще как! – Калеб захлебывался смехом. – Проще говоря, она схватила тебя за яйца. Если честно, если бы я знал, что она за вулкан, я бы давно убедил тебя привезти ее в Лондон! Почему ты мне не рассказывал?

Ноздри Джастина дрожали, щеки горели.

– Черт подери, Калеб! Я знал Викторию совсем другой! Та девочка ни за что бы не приехала в Лондон куртизанкой, чтобы у меня под носом искать любовника и шантажом заставить смириться с этим!

– Может, тебе стоило вернуться домой пораньше? – широко улыбаясь, заметил Калеб. – Похоже, твоя невеста-девственница превратилась в интересную штучку за время твоего отсутствия.

Джастин нахмурился. Это правда. Воспоминания о жене никак не вязались с образами прошлой ночи. Три года назад Виктория была робкой и скромной. В некоторые моменты их брачной ночи Джастину казалось, что она всерьез боится его. Разумеется, он не мог сказать точно, притворяется она или нет. С таким отцом, как у нее, он не верил в ее невинность, пока сам ее этой невинности не лишил, и только в одном касательно той давней ночи он был уверен наверняка. Страсть. Он испытывал к ней настоящую страсть, сводящее с ума желание обладать. Ничего более сильного он ни к кому не чувствовал ни до, ни после, и это о многом говорит, если учесть, какие искусные любовницы согревали его постель. Касаясь Виктории, пробуждая в ней желание, он сам испытывал неземное блаженство – и огромное удивление.

Но он не собирался воплощать идиллию с дочерью человека, в чьих руках находилась судьба его семьи. С женщиной, которая запросто могла оказаться такой же коварной, как и человек, от чьего семени она произошла. Джастина шантажом склонили к этому браку, но он поклялся, что этот союз останется чисто формальным. И потому уехал.

И три долгих года он пытался забыть Викторию, стереть из памяти воспоминания о той дивной ночи. А теперь она вернулась, ворвалась в его жизнь и в его сны. Шоу встал, качая головой:

– Знаешь, Бэйбери, я всегда считал, что ты предоставляешь Виктории слишком много свободы. Я имею в виду, что ты едва знакомой женщине доверил все дела в имении.

Джастин раздраженно вскинул руки:

– Я никогда не сомневался в этом решении. Она отлично справляется. С тех пор как она стала моей женой, имение стало приносить вдвое больший доход. Позволив ей им управлять, я одновременно сбросил с себя тяжкое бремя – и ей придумал какое-никакое занятие.

– Ей, похоже, все равно стало скучно. – Калеб снова засмеялся.

Шоу пропустил мимо ушей едкое замечание Калеба.

– Есть еще кое-что, чего я никогда не понимал. Объясни мне, будь добр, почему ты, во-первых, женился именно на этой женщине, а во-вторых – так быстро? То ты свободен как ветер и клянешься, что не остепенишься раньше шестидесяти, а уж как пойдет седьмой десяток, так, пожалуй, женишься на какой-нибудь милой свеженькой барышне, чтобы плодить наследников, – и тут же женишься на женщине, чей отец давным-давно враждовал с твоим из-за каких-то денег!

Джастин бросил быстрый взгляд на Калеба, но тот еще находился под властью веселья и не заметил важности вопроса. Джастин с трудом сохранил спокойное выражение лица, не желая выдать тех сложных чувств, с которыми связаны были для него обстоятельства этого брака.

– Брак-сделка. Деловое соглашение между нашими семьями, чтобы восстановить некогда нарушенную, по мнению отца Виктории, справедливость, – пояснил Джастин, старательно обходя нелицеприятные подробности этой сделки.

Шоу это объяснение не удовлетворило.

– А ты что получил от этой сделки?

Джастин подавил в себе порыв сказать правду. Молчание. Вот что он получил в обмен на этот брак. До сих пор отец Виктории выполнял свою часть соглашения, но Джастин в глубине души все ждал того дня, когда Мартин Рид нарушит слово и возобновит угрозы. До поры до времени деньги и положение в обществе, которые он получил, гарантировали его молчание. Не говоря уже о том, какое извращенное удовольствие он получил, прижав к стене сына человека, которого он презирал.

– Джастин!

На этот раз голос подал Калеб, и в нем уже не слышалось ни тени веселья. На лице Калеба отразилась озабоченность. Джастин отмахнулся от мрачных мыслей и сосредоточился.

– Разумеется, я получил землю, – солгал он. – И мир. Ты же помнишь, Калеб, как отец ругался с Мартином Ридом. Временами их споры перерастали в настоящую войну, не знающую жалости. Все это прекратилось, когда я взял Викторию в жены и объединил наши семейства.

– Но отец пришел в ярость, когда услышал об этой свадьбе, – не сдавался Калеб, глядя на него со странным выражением лица. – Один из немногих случаев, когда его разгневал твой выбор, а не мой.

Джастин передернул плечами. Его младший брат производил впечатление повесы и гедониста, но под этой маской скрывался очень серьезный, вдумчивый человек, который уже отчаялся доказать, что чего-то достоин. Джастину. Отцу. Самому себе.

Если он когда-нибудь узнает правду…

– Отец в конце концов успокоился, – пояснил он торопливо. – Ему же на руку пошло, что закончились эти вечные баталии. Рид больше не заявляется в наш дом пьяным, чтобы устраивать сцены перед гостями.

Отец никогда не углублялся в выяснение причин, двигавших Джастином. И это здорово.

– Все эти мотивы теперь не имеют особого значения, – поспешил добавить Джастин, пытаясь увести разговор в сторону от щекотливой темы. – Настоящее и будущее волнуют меня гораздо больше, чем прошлое. Виктория, так или иначе, моя жена, и теперь она явилась в Лондон и выставляет напоказ свои прелести прямо у меня под носом. Более того, я не могу помешать ей из страха за собственную репутацию.

Шоу кивнул с озабоченным лицом:

– Да, затруднительное положение, нечего сказать. Если ты ее не остановишь, ее может узнать и разоблачить кто-то другой, и это повлечет за собой еще большие проблемы. Сплетни, Джастин. Это гораздо страшнее, чем перешептывание по углам. Ты можешь подвергнуться остракизму. Существуют некоторые правила даже в том, как леди и джентльмены выбирают любовников.