Оправившись от потрясения, Джастин метнулся к ней и вынул кляп.

– Все хорошо. Где Виктория? – Он вытащил нож из-за голенища и перерезал веревки, которыми ее связали.

Мара не ответила – она просто таращилась на него и дрожала как осиновый лист. С рыком Джастин сгреб ее за плечи:

– Где, черт возьми, моя жена?!

– Почему бы тебе не привязать Мару обратно к стулу и не выбить из нее ответ? – раздался голос у него за спиной.

Джастин вскочил на ноги и развернулся: в дверях стоял его брат. Его волосы слиплись прядями, а глаза блестели от выпитого.

В душе Джастина вскипел гнев.

– Калеб! Почему ты был не на посту и не следил за домом? Что с тобой стряслось?!

Брат не взглянул ему в глаза.

– Да ты посмотри на нее.

Он указал на Мару и вошел в комнату. Джастин проследил за его жестом и снова посмотрел на Мару. На этот раз сквозь пелену собственного страха он смог ее разглядеть – перепуганная насмерть, она дрожала и шарахалась от каждого его движения. Ее запястья кровоточили, порезанные слишком тугими путами.

Калеб опустился на колени перед ней.

– Мара, – прошептал он неожиданно нежно.

Джастин никогда не видел, чтобы брат обращался к кому-то с такой заботой.

Она взглянула на него глазами, полными слез:

– Здравствуй, Калеб.

Он улыбнулся и убрал прядь волос, прилипшую к уголку ее рта. Она вздрогнула, но потом расслабилась.

– Милая, ты знаешь, что случилось с Викторией? Где она? – спросил Калеб.

Она покачала головой.

– Э-эвенвайс… – Она задохнулась. – Он приходил сюда. С-связал слуг. Сказал, вы знаете, где Хлоя, и забран Викторию, чтобы провести обмен.

– Где?! – заорал Джастин. Самые большие опасения его оправдались. Его захлестнула паника. Боже правый, если он Мару связал туго до крови, что он мог сотворить с Викторией?

Мара содрогнулась. Калеб бросил на него испепеляющий взгляд через плечо.

– Он сделал хоть какой-то намек? Куда он мог забрать ее? – Калеб вытащил из кармана носовой платок и принялся стирать слезы с лица Мары.

Та качнула головой:

– Нет. Он привел людей… – У нее перехватило дыхание. – Пригрозил, что они… сделают мне больно, если она не пойдет с ним. Она пыталась защитить меня, сказав, что я ее горничная.

Калеб нежно коснулся ее руки, но перебивать не стал.

Она взглянула на Джастина:

– Он не сказал, куда увозит ее. Простите меня.

– Не извиняйся, – прошептал Калеб.

Джастин обернулся и увидел, что Александр Уиттинхем и Рассел Шоу уже ждут его. Позади них толклись перепуганные слуги. Судя по потрепанному виду, некоторые дрались с налетчиками.

Уиттинхем посмотрел на Мару.

– Я нашел слуг запертыми в задней комнате. Девушка цела?

Джастин кивнул:

– Очень напугана, и, кроме того, ублюдок так туго ее связал, что порезал запястья веревками, но в остальном она невредима. Что вы думаете об этом? Вы лучше знаете Эвенвайса. Куда он мог забрать мою жену?

Уиттинхем сообщил:

– У него два склада. Его люди наверняка трудятся у него в доках. Поиски стоит начинать оттуда.

Шоу согласился:

– Это верно. Может быть, привлечь к этому делу моего брата? Помощь военных нам пригодится.

– Я приму любую помощь, поезжай за братом, – с облегчением сказал Джастин. – Чем больше людей, тем больше у нас шансов найти Викторию.

Шоу уже направлялся по коридору к выбитой входной двери, за которой его ждала карета.

– Уиттинхем, в хозяйской спальне есть пистолет. В столе. Принесите его. Оружие может нам понадобиться.

Тот повернулся и помчался наверх.

Джастин обратился к Калебу:

– Пошли.

Калеб не двинулся с места:

– Нет.

– Но… – Джастин искренне изумился.

– Я был у тебя дома. Я поэтому не стоял на посту.

Странный, напряженный тон брата ввел Джастина в ступор.

– О чем ты говоришь? Мы можем обсудить причины твоего отсутствия позже. Пойдем, мне нужна твоя помощь.

Калеб встал и медленно повернулся к нему. Боль прорезала его лицо, как ножевая рана. Она горела в голубых глазах.

– Тебе стоит тщательнее сжигать переписку.

– Переписку? – недоуменно повторил Джастин.

– Или, точнее говоря, мамину переписку.

Джастин попятился. Желудок болезненно сжался.

Когда ворвался Уиттинхем, он намеревался уничтожить последние страницы материнских писем. Но, узнав, что Виктория в опасности, он совершенно забыл об этих уликах.

Однако если его брат приехал и увидел погром в гостиной, он наверняка вошел бы. И подобрал бы недогоревшие письма – не из любопытства, а из заботы о благополучии брата.

– Калеб, – пробормотал Джастин и поднял руки в немой мольбе. Он не знал, что сказать. Не знал, как объяснить…

– Скорее, – бросил Уиттинхем, проходя по коридору мимо открытой двери, – нельзя терять ни минуты!

Внезапно боль, которая так явно отпечаталась на лице Калеба, испарилась. Он расправил плечи:

– Сейчас самым главным для тебя должна быть Виктория. – Он вновь посмотрел на Мару. – А самое главное для меня – здесь. Кто-то должен остаться на случай, если Эвенвайс пришлет обратно кого-то из своей шайки.

От этих слов Мару бросило в дрожь. Джастин поджал губы. Калеб прав. Нельзя оставлять дом без защиты, пока Эвенвайс еще может причинить кому-то вред.

Но мысль о том, чтобы бросить брата в эту минуту…

– Калеб, – мягко позвал Джастин.

Тот оглянулся через плечо. Их взгляды встретились. Джастин искал на лице брата отражения его чувств – и не находил.

– Иди ищи жену, – тихо сказал Калеб и вновь взглянул на Мару и ее истерзанные запястья. – Поговорим обо всем, когда вернешься.

Джастин кивнул. Это верно. Сейчас важнее всего безопасность Виктории. Он надеялся вернуться с ней целой и невредимой – и что его отношение к брату поможет преодолеть тайну, которую он не сохранил.

Пахло заплесневелыми ящиками и немытым телом. Виктория пошевелилась – она лежала на твердом неровном полу, – но связанные руки не давали ей снять повязку с глаз.

Она зарычала от досады и физического неудобства. Один из людей Эвенвайса связал ее. По крайней мере, ему хватило совести на то, чтобы выглядеть виноватым. Сам Эвенвайс, который связывал Мару, получал особое извращенное удовольствие, причиняя ей боль. Виктория содрогнулась, вспомнив, как приглушенно вскрикивала от боли ее подруга, когда Эвенвайс затягивал веревки. Оставалось только надеяться, что Мару быстро найдут и спасут.

Что же касается ее самой…

Она прислушалась, стараясь уловить что-нибудь, то помогло бы ей спастись. Ее привезли сюда по меньшей мере полчаса назад, и если не считать зрения, чувства ее обострились. Она находилась в большом помещении – судя по тому, как эхом отдавались голоса ее похитителей, когда ее ввели внутрь. Здесь было довольно пусто – ей не пришлось обходить много препятствий.

Она закусила губу от досады. Если даже она сама не представляет, где находится, то как же Джастин ее найдет? Он даже не знает, что ее похитили. Может, пройдет день или два, прежде чем начнутся поиски. И одному Богу известно, что к тому времени успеет сделать с ней Эвенвайс.

Ее сердце забилось быстрее при этой мысли, но она усилием воли подавила страх. Нет. Эвенвайс говорил, что она нужна ему для обмена. Он сохранит ей жизнь, по крайней мере, до тех пор, пока не свяжется с Джастином и не потребует выдать Хлою.

Но и до тех пор кто-то может прийти ей на помощь. Она должна в это верить.

И позаботиться о себе.

Она вновь сосредоточилась на восприятии. В отдалении она слышала мужские голоса – переговаривались на грубом наречии. Слышались стук дерева о дерево, металлический лязг и – время от времени – всплески воды.

Доки.

Скорее всего, ее поместили в один из доков на берегу Темзы. Судя по звуку шагов, снаружи не очень много народу. Значит, придется быть очень осторожной, если удастся бежать. Последнее, что ей сейчас нужно, – угодить в лапы к какому-нибудь мерзавцу вроде Эвенвайса.