— Ну, что же, поведение разумное, — сказал он как будто сам себе. — А я, честно говоря, немного напрягся. Вдруг бы вас потянуло на какой-нибудь фортель. Не было такого позыва?

Ходунов пожал плечами:

— Ничего хорошего из этого не получилось бы. Шансов у милиционеров в этой ситуации было совсем немного. Да и у меня тоже. Нет, даже мысли не возникло.

— Да, — кивнул головой Друзин, — ситуация действительно была неприятной, и, учитывая эту сумятицу впереди, у меня действительно не оставалось бы другого выхода, как уйти одному. — Сейчас он говорил с Ходуновым совсем не так, как всего несколько минут назад. Вежливо, можно даже сказать, уважительно. — Ну, да ладно. Так что же там такое?

Он подъехал поближе к образовавшейся пробке. Оказалось, что одна из пожарных машин каким-то образом угодила колесом в кювет. И чтобы выбраться оттуда, водитель, раскачивая машину вперед и назад, поставил ее почти поперек улицы. А после этого двигатель благополучно заглох, и теперь собравшимся вокруг осталось только зрелище трех могучих задниц — водителя пожарной машины и двух других, желавших проехать по улице. Сами водители, накрытые задранным капотом, совершенно полностью погрузились в недра двигателя.

— Ладно, ситуация ясна, — констатировал Друзин, не выключая двигателя джипа. — Подождём.

Видимо, кто-то из обладателей торчавших вдоль капота задниц был хорошим специалистом. Буквально минуты через три капот закрыли, водитель забрался в машину, и двигатель заревел. А еще через пару минут машина благополучно выбралась из кювета и направилась к месту пожара, где тушить уже было почти нечего.

Вслед за пожарной машиной проехали и другие, стоявшие за ней, освободив улицу. Друзин еще раз поглядел назад, на закрытые ворота особняка, и неторопливо поехал по узкой улице. Выехав за пределы поселка, где дорога уже выходила на шоссе, он остановил машину и достал из одной из сумок, стоявших на заднем сиденье, небольшую коробку.

— Теперь можете посмотреть на особняк.

Ходунов, которому сильно мешали наручники, с трудом обернулся. Поселок был внизу и хорошо просматривался. В самом дальнем конце, на месте пожара, поднимался столб дыма. Дым теперь был белым и поднимался плотным столбом, превращаясь выше в облако. Особняк Хозяина отсюда был виден хорошо.

Друзин нажал кнопку, и Ходунов увидел, как вдруг вокруг здания пробежало стремительное легкое облачко, в стороны полетели стекла, какие-то мелкие осколки и куски. И тут же, через долю секунды, вся крыша пошла вверх, блеснуло яркое пламя, и до машины докатился грохот первого взрыва. И сразу же его перекрыл следующий, во много раз мощнее. Взрывная волна была такой силы, что джип сильно тряхнуло. На месте взрыва теперь поднимался, разрастаясь, мощный столб пыли и дыма, полностью накрывший особняк и стоявшие вблизи дома.

— Ну, Хозяин, — покрутил головой Друзин, — вот это да. Тут, наверное, во всём посёлке ни одного целого стекла не осталось. Да, Хозяин всё делал капитально. Что ж, теперь можно и ехать.

Проехав всего километра два по шоссе, Друзин остановил машину.

— Давайте-ка я сниму наручники. Необходимость в них отпала.

Ещё через несколько минут они въехали в следующий поселок. Друзин свернул с шоссе, проехал по боковой улице, потом повернул параллельно шоссе и, проехав еще немного, остановился у какого-то нежилого по виду дома за высоким и давно не крашенным дощатым забором.

— Посидите пока в машине, — бросил он Ходунову.

Он открыл большой висячий замок на калитке и вошел во двор. Потом изнутри распахнул ворота, за которыми на лужайке, заросшей высокой травой, стояли скромные «Жигули». Друзин вернулся к джипу и тоже загнал его на лужайку. Потом он взял сумки, стоявшие на заднем сиденье джипа, положил их в багажник «Жигулей» и, сев в кабину, выехал за ворота. Вместе с Ходуновым они закрыли ворота, Друзин запер ворота, калитку и указал Ходунову на переднее сиденье:

— Ну, всё. Едем дальше, в столицу. Садитесь рядом со мной.

Не доезжая до Кольцевой дороги, Друзин снова остановил машину.

— Сейчас мы поедем в одно место. Но я не хотел бы, чтобы вы знали, где это место находится. Я бы, конечно, просто мог оглушить вас. Но я вам в некоторых пределах доверяю. Так что вот эту бейсболку я вам на глаза надвину. Руками не трогать. Иначе действительно придется оглушить. Понятно?

— Вполне, — буркнул Ходунов. — Хотя, я думаю, все это лишнее.

— Вполне может быть, — легко согласился Друзин. — Но пусть будет так. Кстати, а как вы меня нашли? По правде говоря, вы меня тогда действительно удивили.

— Чистая случайность. Я просто запомнил вас, когда вы провожали этого краснолицего в Женеву. А потом, уже совсем недавно, я случайно видел, как вы садились в машину около этого офиса. Ну, этот, «Роман Родионов» или «Родион Романов». Ну а после всего этого мне в милиции показали фоторобот. Не так уж трудно было все это сопоставить.

— А вы часто бывали рядом с этим офисом?

— Нет, что вы. Я лет пять не был в этом переулке.

— Да, действительно все решила одна случайность. Я ведь всю эту операцию начал готовить очень давно. Но, не будь этой дурацкой случайности, я, может быть, ещё год всё готовил бы и вылизывал. Так что всё хорошо, что хорошо кончается. А закончилось хорошо. Для меня, конечно. — Ходунов услышал короткий удовлетворенный смешок. — Как вы понимаете, и моя официальная крыша, и ваше это письмо — все это потеряло всякое значение. Меня как такового уже нет. Друзин Николай Николаевич трагически погиб при невыясненных обстоятельствах. Почил в бозе. И искать меня никто не будет. И деньги за границу я в чемодане не повезу. Все будет спокойно, солидно и без всякого риска. Даже если вы попытаетесь что-нибудь выкинуть. Кто вас знает, чужая душа — потемки. Мы просто полетим в хорошую, уютную страну. Индивидуальный тур.

Друзин снова с удовольствием засмеялся. Потом, уже посерьезнев, спросил:

— А как будем искать? Какой маршрут вы предлагаете?

— У меня такое ощущение, что одна из самых перспективных точек — Шильонский замок. Это километров восемьдесят от Женевы. Поэтому лучший вариант такой — лететь в Женеву, там поселиться в гостинице. Желательно в той, в которой мы с Шутиковым жили в прошлый раз. Взять напрокат машину и сразу ехать туда. Если там нет, возвращаемся в Женеву и просматриваем все точки в Женеве.

— А почему у вас такое ощущение, что тайник в этом Шильоне?

— Я отлично помню, что, когда мы поехали туда, сумка у Шутикова была довольно тяжёлая. Так что, я думаю, в этот день пакеты были у него. А когда мы были в замке, Шутиков на некоторое время потерялся. А потом появился с бокового прохода. Говорит, вид там прекрасный. А я ведь в этом замке был уже и ходил по этому проходу. Ничего особенного я там не заметил.

— Понятно. Ну а в Женеве?

— Там достаточно много подходящих мест. Надо будет обойти всё.

— Но вы уверены, что это место, которое вы знаете?

— Так сказал Шутиков. Надо исходить из этого.

Вспомнив о Шутикове, Ходунов замолчал. В отличие от Друзина, настроение у него было не из лучших, а сейчас оно и совсем испортилось. Друзин, похоже, понял это.

— Ладно, будем исходить из этого, — коротко бросил он и дальше уже всю дорогу молчал.

Ехали они довольно долго. Когда Друзин разрешил наконец Ходунову снять бейсболку, машина оказалась в густо заросшем дворе неказистого двенадцатиэтажного блочного дома, стоявшего в окружении десятков других таких же домов. Ходунов поискал глазами табличку с названием улицы, но таковой не обнаружил. Они поднялись на седьмой этаж, и Друзин открыл своим ключом дверь квартиры с номером сорок восемь.

— А вот и наша замечательная хозяйка, — приветствовал он вышедшую из туалета, насупленную и очень неприятную с виду старуху. — Как живем, бабуля?

Несимпатичная бабуля пробормотала в ответ что-то неразборчивое и в упор уставилась на Ходунова.