Ученик: Единственное, что я заметил, — телесная реакция: энергия потекла сильнее, и мне стало по-настоящему жарко. А так все в порядке.

Волински: Можно ли сказать, что, когда видящие глаза видят движение, тогда ощущающий ощущает тепло и перемещение ощущений по телу? Эта концепция приходит на ум, но что у нее общего с тем, что было до «осознающего»…? И еще… до «осознающего», который осознает ощущения, движения, который внезапно осознает движение тепла или энергии в то время, как глаза продолжают двигаться и жить своей жизнью, до «осознающего», который осознает все эти концепции, есть ли ты?

Ученик: (Молчание) ____ (Долгое молчание)

Волински: Хочешь сказать что-нибудь еще?

Ученик: (Молчание) ____ (Долгое молчание)

Волински: А если концепция «осознающего», который верит в концепцию дыхания и концепцию движения, в концепцию выживания, в концепцию исходной позиции, концепцию движения и изменения, превращения одного в другое, в иллюзию вездесущего Бога, в концепцию, что ощущения, движение, жар, энергия имеют отношение к тебе, в концепцию всевидящих глаз — если бы все это было просто концепции, но «осознающий» верил в них — о чем бы этот «осознающий» не захотел знать?

Ученик: Что все это просто вопрос веры. Единственное, что я улавливаю, это мысль, что нет такого места, куда можно спрятаться.

Волински: Итак, «осознающий» верит в концепцию места, куда можно спрятаться, и отсутствия места, куда можно спрятаться, концепцию начальной точки, концепцию изменения, и т. д. Если бы он поверил, что все эти концепции образованы из ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ СУБСТАНЦИИ, не имеющей с ними ничего общего — в том числе и тот, кто осознает все это… до появления «осознающего», который осознает все это, есть ли ты?

Ученик: ___ (Молчание) ___

Волински: Хочешь сказать что-нибудь еще?

Ученик: Нет, я отлично себя чувствую; я словно выглянул из окна…

Волински: А если бы концепция «осознающего», который верит, что именно он видит видимое, ощущает ощущаемое — если бы он поверил в концепцию выживания, и смерти, и дыхания, и концепцию начальной точки, и концепцию движения и эволюции, и перемещения из одного места в другое — если бы он поверил во все это, чего бы этот «осознающий» не смог узнать?

Ученик: Он бы не смог узнать, что все это — ложь.

Волински: Как получилось, что «осознающий» не может узнать, что все это ложь?

Ученик: Если бы он узнал, что все это ложь, ему бы нечего было делать со всем этим хламом.

Волински: А если бы он не мог двигаться? Если бы «осознающий» был отделен от концепции по имени движение, смог бы «осознающий» по-прежнему оставаться здесь?

Ученик: ___ (Молчание) ___

Волински: Если бы существовал какой-нибудь «осознающий», верящий в концепцию по имени «движение», в концепции по имени «рождение, и жизнь, и смерть, и движение, и начальные точки, и изменение, и эволюция, и превращение одного в другое», в то, что именно он все видит, и во все прочее — если бы «осознающий» поверил во все это, чего бы он не смог воспринять?

Ученик: Он бы не смог воспринять великих людей, потому что они могут прекратить движение. Пока ты выше них, сильнее них, пока я есть выше или сильнее, он не может воспринимать великих людей.

Волински: Во-первых, «осознающий» обладает способностью различения, позволяющей ему отличать малое от великого. Поэтому у тебя есть концепция малого, концепция великого, концепция «осознающего», а также концепция по имени остановка движения. Давай разделим их: если у нас есть остановка движения, и «осознающий», и они соединены вместе, то это, как мне кажется, означает смерть или что-то очень плохое. Поэтому, если мы отделим концепцию «осознающего» от концепции движения и от концепции чего-то очень плохого, все эти концепции станут отдельными друг от друга. А если мы разделим концепцию «осознающего», концепцию движения, концепцию чего-то очень хорошего, или выживания, все эти концепции тоже станут отдельными. Итак, если концепция по имени «осознающий» и все эти концепции вокруг нее, включая, разумеется, и «осознающего» были образованы из одного и того же сознания, не имеющего с ними ничего общего, и если бы ты отделил концепцию «осознающего» от концепции движения, мог бы тогда «осознающий» существовать? Так был ли ты до появления «осознающего»? Если бы «осознающий» и концепция движения были отдельными, но независимо друг от друга созданными из ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ СУБСТАНЦИИ, был бы ты тогда?

Ученик: ____ (Молчание) ___ (Долгое молчание)

Пояснение для группы:

Итак, глаза могут двигаться, а уши могут слышать, но это просто функции. До «осознающего» существовал ли ты? Поскольку осознание — это биологическая функция, то, в конечном итоге, не существует ни тела, ни «осознающего»; следовательно, ты не можешь ничего воспринимать при отсутствии движения. Даже если я просто прикасаюсь к столу, нейроны при этом двигаются. Если нет движения, то нет ни «осознающего», ни осознания. Это просто биологическая функция. Это означает, что, когда мы полностью разделяем их, то «осознающий» не сможет существовать при отсутствии движения.

Не может быть восприятия без движения, не может быть «осознающего» без движения. Идея, что люди переходят на иной «духовный» уровень, где они каким-то образом продолжают осознавать, подразумевает наличие «осознающего» в каком-то месте пространства-времени. Если бы вы сказали, что все есть лишь осознание, то осознания бы не было. Если все создано из сознания — в том числе и тот, кто осознает это — тогда ясно, что нет такой вещи, как сознание или осознание; сознание — еще одна концепция, рожденная «осознающим», так как для того, чтобы сказать, что все является сознанием, по определению нужен кто-то, отличный от сознания. Когда и осознающий, и сознание — одна и та же субстанция, нет ни сознания, ни осознающего, ни осознанности.

Звук, запах, вкус, телесные ощущения и мысленные объекты.

Волински: Какое определение концепция по имени «мое» сознание, которая верит в концепцию я есть, дала бы концепции звука?

Ученик: Это вибрация, которая в моих ушах превращается в звук или слово.

Волински: Какие предположения концепция по имени «мое» сознание, которая верит в концепцию я есть, сделала по поводу концепции звука?

Ученик: Что он находится снаружи меня и является средством передачи устной информации.

Волински: А что из этого следует для концепции по имени «мое» сознание, которая верит в концепцию я есть, которая верит в концепцию звука как средства для передачи устной информации?

Ученик: Что существует нечто вне этого места, что существует расстояние и другое место в пространстве-времени, отличное от этого.

Волински: Если бы все это был просто концепцией концепции по имени «мое» сознание, которая верит в концепцию я есть, и было создано из ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ изначальной СУБСТАНЦИИ, не имеющей с ними ничего общего — в том числе и «осознающий» все это — что тогда…?

Ученик: Все осталось на своих местах, но стало более аморфным.

Волински: Как концепция по имени «мое» сознание, которая верит в концепцию я есть, которая верит в концепции звука, расстояния, разделения, информации и т. д., поступает по отношению концепциям звука, расстояния, разделения, информации и т. д.?

Ученик: Верит, что все это правда.

Волински: Если бы все эти концепции концепция по имени «мое» сознание, которая верит в концепцию я есть, были образованы из ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ изначальной СУБСТАНЦИИ, не имеющей с ними ничего общего — в том числе и «осознающий» все это — что тогда….?

Ученик: Все по-прежнему… немного аморфнее.

Волински: Как эта концепция по имени «мое» сознание, которая верит в концепцию я есть, обманывает себя по поводу всех этих концепций, связанных со звуком?