– Вот увидишь, его потом вырвет, – заметила Карен, когда сын унесся вперед, размахивая корнетиком.

– Извини, – виновато произнес Шон.

Карен усмехнулась:

– Подумаешь. Он же не умрет. Билли в восторге, что ты приехал, Шон. Говорит о тебе беспрерывно.

– Правда? – Шону было трудно поверить, что сын вообще о нем вспоминает. – Кажется, он был не очень рад меня видеть.

– Он просто притворялся. Наказывает тебя за то, что так долго не приезжал.

– И правильно делает.

– Нет, от него только и слышишь: «А папа за какую команду болеет?» или «Думаешь, папа научит меня играть в гольф?»

– С удовольствием, – горячо проговорил Шон. – Карен, я знаю, что был дрянным отцом, но хочу искупить свою вину. Хочу чаще с ним видеться.

Карен замолкла на минуту, и Шон с нетерпением наблюдал за ее реакцией.

– Это было бы здорово, – наконец ответила она. – Но только если ты сдержишь свое обещание. Ты не можешь бросить его, когда тебе надоест с ним играть. Я не позволю тебе снова причинить ему боль.

– Этого не случится, обещаю. Все, что я хочу, – снова стать частью его жизни.

Карен улыбнулась:

– Рада слышать. Только пока ничего ему не говори. Пусть привыкнет к тебе. Сначала Билли может вести себя настороженно. Он всего лишь маленький мальчик.

– Я буду следовать твоим советам, – заверил ее Шон. – Не хочу все испортить на сей раз.

Карен сжала его руку:

– Уверена, у тебя все получится.

К ним подбежал запыхавшийся Билли:

– Пап? А ты умеешь «печь блинчики» на воде? Майк умеет.

Шон ощутил ожог жгучей ревности, но сдержался и присел на корточки рядом с сыном:

– Посмотрим. – Он выбрал плоский камень и запустил. Камень трижды подпрыгнул, коснувшись поверхности воды.

– Здорово! – восхитился Билли. – Теперь моя очередь. – Он взял камень и бросил, но тот сразу пошел ко дну. – О нет!

– Смотри, Билли! Держать надо так.

Карен сидела на скамейке и наблюдала, как отец играет с сыном. Шон выглядел хорошо. Стал старше, но это ему к лицу. Карен вспомнила их первую встречу. Шон был так красив, и ей приходилось вытягивать шею, чтобы заглянуть в его потрясающие карие глаза. Рядом с ним, таким высоким и широкоплечим, она всегда чувствовала себя в безопасности. Сейчас он стал стричься короче, но волосы все равно сильно вились. Привлекательный мужчина, но, если быть до конца честной, она никогда его по-настоящему не любила. Не стоило им жениться, хотя, не случись этого брака, у нее не было бы Билли, а такого она даже представить не могла.

После расставания Карен не испытала ни горечи, ни злобы. Всего лишь покорность судьбе и печаль. С Майком все по-другому. Они созданы друг для друга. И все же страшновато выходить за него. Кто знает, как это скажется на Билли? В ее жизни нет человека важнее, чем сын. Иногда кажется, что сердце разорвется, переполненное любовью к нему. Будет здорово, если Шон начнет чаще видеться с мальчиком. Несмотря на все разногласия, Карен относилась к Шону очень тепло и знала, что из него получится замечательный отец, если постарается.

– Еще сказку, пап! – умолял Билли.

– Нет, – отрезала Карен, прежде чем Шон успел вставить хоть слово. – Ты должен хорошенько выспаться. Завтра важный день.

– Хорошо, – проворчал Билли, опасаясь ставить под угрозу поездку в парк дикой природы Фота.[19] Может, там будут львята? Вот было бы здорово… – Спокойной ночи, папа! Спокойной ночи, мам!

Карен поцеловала его и вышла из комнаты. Шон наклонился обнять мальчика:

– Счастливых снов, чемпион! Увидимся завтра. – Он выключил свет и тихонько прикрыл дверь.

– Хочешь выпить? – спросила Карен, когда он спустился вниз.

– Нет, я лучше поеду. Уверена, что не хочешь сопровождать нас завтра?

Карен покачала головой:

– Нет, спасибо. Жду не дождусь, когда можно будет весь день потакать своим эгоистическим прихотям. Сначала пойду по магазинам, потом в парикмахерскую и, может, даже пообедаю с сестрой.

– Молодец. Ты не хочешь завтра вечером сходить куда-нибудь с Майком? А я посижу с Билли.

Карен уставилась на него:

– Ты серьезно?

– Конечно. Я же приехал, чтобы проводить время с сыном, разве нет?

– Ладно, если ты так хочешь. Позвоню Майку, спрошу, какие у него планы.

– Отлично. Значит, договорились. Увидимся завтра. Карен?

– Да?

– Спасибо за понимание. Не думаю, что я этого заслужил.

– Мы оба хороши, Шон. Самое главное сейчас – оставить все в прошлом и подумать о Билли.

Шон чмокнул ее в щеку:

– Согласен. Спокойной ночи, Карен!

– Мам, если бы ты видела тигренка! Он такой маленький, а когда вырастет, будет больше меня.

– Потрясающе, – сказала Карен раз в двенадцатый. Рот у Билли не закрывался. Как всегда после зоопарка. Может, он станет ветеринаром? – Готовься, идем принимать ванну.

Билли скорчил рожу:

– Ну, мам! Сейчас «Гладиаторы» начнутся. Можно я потом приму ванну?

– Нет, Билли, ты знаешь, что вечером я ухожу.

– Давай я его искупаю, – предложил Шон из кресла в углу. – А ты иди и прихорашивайся.

– Да! Ура, папа!

Карен нахмурилась:

– Ты уверен, Шон?

– Обещаю, он не утонет, – ответил Шон, взяв сына на руки и щекоча его.

Билли захихикал:

– Это я тебя утоплю!

– Да что ты говоришь!

Карен с сомнением взглянула на эту парочку:

– Мне кажется, вам обоим нельзя доверять.

Шон подмигнул Билли:

– Конечно можно, правда, Билли?

Билли кивнул и опять захихикал:

– Мы будем хорошо себя вести, мамочка.

– Ладно уж. Я вам доверяю. Но в девять чтобы был в кровати, молодой человек.

Билли заныл было, но Шон толкнул его в бок, и мальчик утихомирился.

– В девять будет спать как сурок, – пообещал Шон.

Отец и сын устроились перед телевизором с пакетами чипсов и лимонадом. Оглянувшись на две склоненные друг к другу головы, Карен молилась, чтобы это стало началом новых отношений. Если Шон даст задний ход, она его прикончит.

Когда Карен ушла и «Гладиаторы» закончились, Шон отнес Билли наверх и наполнил ванну.

Теперь, когда из душистой пены торчали только лопоухая голова на худеньких плечах и острые коленки, Билли казался совсем маленьким и очень уязвимым.

– Пап, почему ты не живешь с нами?

Этот вопрос застиг Шона врасплох. Должно быть, Карен уже отвечала на него сотни раз. И теперь важно дать верный ответ.

– Понимаешь, Билли, мы с мамой плохо ладили. И если бы мы жили вместе, то все время бы ругались. Ты же не хочешь, чтобы мы ругались, правда?

– Нет, – неохотно ответил Билли. – Но почему вы ругались? Из-за меня?

– Конечно нет, сынок, – Шон был в ужасе. Он внимательно посмотрел в глаза мальчика. – Ты тут ни при чем. Мы хотели и дальше жить вместе, потому что очень тебя любим. Но ничего не получилось.

– Мама выйдет замуж за дядю Майка?

– Может быть, – неуверенно произнес Шон. – Тебе бы это понравилось?

Билли пожал плечами:

– Да, наверное. Но с тобой мы все равно будем видеться, да?

Горло перехватил спазм.

– Конечно. Ты должен хорошенько запомнить одну вещь, Билли. Я твой папа и останусь им навсегда. И если понадоблюсь тебе, всегда буду рядом. Майк не пытается занять мое место. Он станет тебе вроде лучшего друга. Станет заботиться о тебе, как мы с мамой.

Минутку Билли переваривал сказанное.

– А ты женишься на Стефани?

– Не знаю, – честно ответил Шон. – Думаешь, надо?

– Может быть. Она милая. Не такая милая, как мама, конечно, – преданно произнес он.

– Разумеется, – торжественно согласился Шон.

Когда Карен вернулась, он рассказал ей об этом разговоре.

– Я рада, что наконец пришла твоя очередь отвечать на сложные вопросы, – пошутила она.

– Кажется, он смирился с новым положением вещей.

– Он умный ребенок, – с гордостью проговорила Карен.