Таким образом, у Мамая и Абдаллаха в том же году появился новый соперник в лице упомянутого Мурута, или, как его именует Никоновская летопись, Амурата Хидырева, брата царева, захватившего столицу Золотой Орды Сарай.
Смута росла и вширь, что отмечают летописи под тем же 1362 г. От Золотой Орды стали отпадать целые области. «Булат-Темир, князь ордынский, Булгары взял, и все грады на Волзе и улусы поимал и отня весь Воложский путь».
Отпадение Булгар вместе с захватом в руки Булат-Темира волжского торгового и военного пути нанесло, конечно, тяжелый удар единству Золотой Орды. Вслед за этим другой ордынский князь «Тогай, иже от Бездежа, той убо Наручад и всю ту страну взял и там о себе пребывале». Под Наручадской землей надо понимать область, лежавшую на реке Мокше и населенную мордвой.
Русские князья владели достаточно полной информацией о событиях в Орде. Ее приносили русские и другие купцы, по-прежнему функционировала Сарайская епархия, имевшая регулярную связь с митрополитом, почти ежегодно в Орду отправлялись русские посольства, в составе которых часто были князья и их сыновья.
Замятня поставила перед Русью две основные проблемы. Во-первых, кому из претендентов на ханский престол платить дань, а во-вторых, как относиться к походам на Русь претендентов или их воевод – как к «батогу божьему» или как к шайкам разбойников?
В ноябре 1359 г. умер великий князь Владимирский Иван Данилович Красный. Все братья Ивана к тому времени уже умерли, в живых остались лишь три внука Ивана Калиты: девятилетний Дмитрий и совсем маленький Иван[90] – сыновья Ивана Красного, а также шестилетний Владимир, сын умершего в июне 1353 г. удельного князя Серпуховского Андрея Ивановича.
Практически все русские, советские и нынешние «демократические» историки утверждают, что горизонтальная система передачи власти была архаична и лишь новая, вертикальная (от отца к сыну), отвечала интересам русского народа начиная с XIII–XIV вв. Замечу, что на Руси хотя и не было четких критериев передачи власти, уже с XII в. была не чисто горизонтальная, а смешанная система наследования. Естественно, что передавать княжеский престол, лишая власти тридцатилетнего закаленного в битвах сына, 60—70-летнему дяде не имело смысла, и таких случаев почти не было. Но как мог править девятилетний княжич?
И если Дмитрий остался на московском престоле, а затем получил Великое княжество Владимирское, то не потому, что он был вундеркиндом, и дело тут не в прогрессивности горизонтальной системы, а в боярах, тиунах и в прочем чиновничьем аппарате. Вся эта компания заботилась не об интересах Московского княжества и тем более «всея Руси», а лишь о своих мелких и корыстных интересах.
Надо ли говорить, что если приедет в Москву новый великий князь из Суздаля, Нижнего Новгорода или Галича, то, естественно, он оставит на своих местах лучших бояр, воевод, тиунов и т. д. И сделает это не из чувства справедливости, а ради собственной выгоды. А вот бездельников и казнокрадов выгонит «подчистую» и заменит их своими людьми из Суздаля и т. д. Таким образом, большинство усобиц на Руси было вызвано не неуемным честолюбием и эгоизмом удельных князей, а страстным желанием «аппарата» гарантировать себе несменяемость. Увы, это мы видим и сейчас – проворовавшийся или иным образом скомпрометировавший себя губернатор или министр никогда не станет простым инженером или даже профессором университета. Он до самой смерти останется «в обойме» – будут меняться лишь кресла и титулы.
Так стало и с девятилетним Дмитрием. Он был объявлен Московским князем, и в начале 1360 г. московский посол отправился в Одру за ярлыком на великое княжение Владимирское. Однако хан Невруз (Неврузбек?) предпочел передать ярлык его конкуренту – 37-летнему суздальскому князю Дмитрию Константиновичу, правнуку Андрея Ярославича. 22 июня 1360 г. Дмитрий Константинович был торжественно посажен на великокняжеский стол во Владимире.
Но московские бояре не пожелали признать Дмитрия Константиновича великим князем Владимирским. Малолетку Дмитрия Ивановича отправили в Орду. К тому времени хан Невруз был убит заяицким ханом Хидырем (Хидербег). Хидырь же был убит своим сыном Темир-Ходжой. И наконец Орда разделилась между двумя ханами – Абдулом (Абдаллахом), именем которого правил сильный темник Мамай, и Мюридом (Муратом, Амуратом).
Московские бояре отправили послов к последнему, и он дал ярлык малолетнему Дмитрию. Есть сведения, что за Дмитрия в Орде хлопотали также его родственники – князья ростовские и тверские, видимо считавшие, что для них гораздо безопаснее иметь на владимирском столе малолетку, чем взрослого.
Московские бояре посадили на коней всех трех малолеток – Дмитрия, Ивана Ивановича и Владимира Андреевича – и выступили с ними на Дмитрия Суздальского. У Дмитрия Константиновича не было сил защищать Владимир, и татарская рать без боя овладела столицей, а Дмитрий Иванович стал великим князем Владимирским.
Но вот в 1363 г. во Владимир к Дмитрию Ивановичу является ханский посол, но не от Мюрида, а от Абдаллаха, с ярлыком на великое княжение Владимирское. Мол, ярлык Мюрида плохой, а мой самый настоящий, покупай – не прогадаешь! Бояре, Митины кукловоды, не долго думали, положение у них шаткое, лучше получить еще один ярлык. Посла проводили «с честию» и богатыми дарами, а Митя поехал с боярами в Москву.
Узнав о сделке, хан Мюрид пришел в ярость и, чтобы наказать скупщиков поддельных ярлыков, прислал с князем Иваном Белозерским новый ярлык на Владимир Дмитрию Суздальскому. Тот обрадовался и занял владимирский стол, но просидел там только 12 дней, а потом Дмитрий Московский опять пришел на него с большим войском, выгнал из Владимира и осадил в Суздале. Московская рать опустошила окрестности Суздаля, и Дмитрий Московский, по выражению летописца, «взял наконец над его князем свою волю».
Воспользовавшись бессилием Орды, московские бояре начали творить беспредел. В летописи под 1363 г. говорится, что Дмитрий Московский «взял свою волю» над князем Константином Ростовским, а князей Ивана Федоровича Стародубского и Дмитрия Галицкого выгнал из их княжеств. Изгнанники убежали к Дмитрию Константиновичу Суздальскому. Но теперь Дмитрий Константинович узнал силу московской рати и не хотел больше вступать в конфликт со своим тезкой. И когда в 1365 г. ему из Орды опять привезли ярлык на великое княжение Владимирское, Дмитрий Константинович категорически отказался. Но можно допустить, что имела место и сделка суздальского князя с московскими боярами.
18 января 1366 г. в Коломне состоялась свадьба пятнадцатилетнего великого князя Владимирского Дмитрия Ивановича с двенадцатилетней Евдокией, дочерью Дмитрия Константиновича Суздальского. На свадьбе суздальский князь подарил зятю драгоценный пояс. Поступок вроде бы незначительный и ординарный, до 1917 г. все порядочные люди обеспечивали дочерей приданым. Но 67 лет спустя московские бояре используют этот факт для устроения новой страшной смуты на Руси.
Для Рязани был страшен не пояс, а передача Дмитрием Константиновичем в приданое дочери Мещерского края. Еще в 1298 г. из Большой Орды в Мещерские леса бежал князек Бахмет, сын Уссейна, и стал там одним из самых главных князей. Сын Бахмета Беклемиш крестился под именем Михаила и стал родоначальником князей Мещерских. По преданию, Михаил поставил в Андреевом городке храм Преображения Господня. Однако большинство жителей Мещерского края исповедовали ислам или язычество. Кроме Михаила, там были и другие крестившиеся мордовские князья. Так, в первой половине XIV в. появился какой-то мещерский князь Александр Укович. Обратим внимание, имя князя христианское, а отчество явно языческое.
Мещерские князья к середине XIV в. состояли в слабо выраженной вассальной зависимости от нижегородских князей. Вот Дмитрий Константинович и сплавил их в качестве приданого московскому зятьку. Теперь Рязань была окружена московскими владениями не только на западе и севере, но и на востоке.
