В 1463 г. ярославским князьям и духовенству потребовался срочно собственный святой для идеологического противостояния Москве. И тут архимандрит Спасского монастыря Христофор решил прославить Федора Чермного как основателя династии правящих уже полтора века ярославских князей. Ну а поскольку он теперь лежал в одном гробу со своими сыновьями, то решили за компанию канонизировать и их.

5 марта 1463 г. были обретены в Ярославле «нетленные» мощи князя Федора и его сыновей Давида и Константина, которые немедленно «прославились чудесами». В следующем году они были положены в каменную раку в соборной церкви Спасо-Преображенского монастыря. «Во граде Ярославле в монастыре Святого Спаса лежали три князя великие, князь Феодор Ростиславич да чада его Давид и Константин, поверх земли лежали. Сам же Великий князь Феодор велик был ростом человек, те у него сыновья, Давид и Константин, под пазухами лежали, зане меньше его ростом были. Лежали же во едином гробе».

Московские власти из конъюктурных соображений, захватив Ярославль, включили Чермного с сыновьями в пантеон общерусских святых.

В 1920 г. местные ярославские власти произвели осмотр мощей и отправили их в запасник музея. «Волей Провидения они были заново обретены в недавнюю пору и ныне хранятся в кафедральном соборе – храме Федоровской Богоматери на Большой Федоровской улице».

Много раз я бывал в Ярославле и часто видел там экзальтированных женщин, молившихся святому Федору. На мой вопрос о его ордынских делах одна на вид весьма интеллигентная дама, брызгая слюной, стала доказывать, что это все наветы на святого князя, в Орде он не был и ничего, кроме хорошего, не делал. Между тем еще царь Иван Грозный в послании к Андрею Курбскому нелестно поминал его предка: «И князь Федор Ростиславич, прародитель ваш, в Смоленце на пасху колико крови пролиял есть! И во святых причитаются!»

Как видим, 500 лет назад люди были в чем-то умнее и образованнее наших современников.

Воспользовавшись ослаблением Смоленского княжества в результате нападения святого Федора Чермного, в 1286 г. брянский князь Роман Михайлович вторгся в Смоленскую землю. Он разорил окрестности Смоленска, сжег посад, но города взять не сумел и ушел восвояси. Подробности дальнейшей смоленско-брянской войны историкам неизвестны, но дело кончилось победой смоленских князей, которые между 1290-м и 1300 г. присоединили Брянск к своим владениям. К началу XIV в. там уже правил Роман Глебович.

В княжение Александра Глебовича (1295–1313) происходит увеличение независимости уделов Смоленской земли.

Видимо, за сепаратизм смоленский князь решил проучить жителей Дорогобужа. В 1300 г. Александр Глебович вместе со своим братом Романом осадили Дорогобуж. Смоленское войско отвело воду от города. Дорогобуж спасло появление вяземского князя Андрея Михайловича. В завязавшемся сражении смоляне были наголову разбиты. Сын смоленского князя[30] был убит, а сам Александр и Роман Глебовичи ранены.

Это поражение имело тяжелые последствия для Смоленского княжества. Теперь восток княжества был отрезан от своего стольного города. Этим немедленно воспользовался московский князь Юрий Даниилович. Он захватил Можайск, а сидевшего там князя Святослава Глебовича увел в полон в Москву. Позже наши историки найдут оправдание: мол, Москве обязательно нужно было контролировать верховья одноименной реки. Риторический вопрос: зачем? Ну, положим, там была бы граница с Литвой или Новгородом и был бы волок. А тут и дальше шли смоленские земли. Просто Москва отхватила то, что плохо лежало.

Литовцы нападали на Москву еще со времен Михаила Хоробрита, и Смоленск был прекрасным щитом и буфером для Москвы. Увы, узколобая политика московских князей способствовала не усилению, а ослаблению русских земель и поглощению их Литвой.

Время смерти Романа Глебовича, княжившего в Брянске в полувассальной зависимости от своего брата Александра Смоленского, нам неизвестно. Но после его смерти в Брянске пытается княжить его сын Дмитрий. Однако в 1309 г. Александр Глебович «выводит» оттуда Дмитрия Романовича и сажает в Брянске своего сына Василия.

По неясным причинам брянцам Василий Александрович не понравился, и они призвали к себе его дядю – бывшего можайского князя Святослава Глебовича. Не исключено, что это была затея князя Юрия Данииловича, ведь до этого Святослав находился в московском плену.

Александр Глебович Смоленский не оказал помощи сыну Василию в борьбе с дядей. Тогда Василий в том же 1309 г. едет в Орду и в следующем году возвращается оттуда с татарским войском.

Святослав Глебович вполне полагался на верность призвавших его жителей Брянска и, когда оказавшийся в Брянске митрополит Петр стал уговаривать его уступить племяннику, ответил, что «брянцы мя господина, не пустят. Хотят головы за меня сложить».

С большим войском брянцев Святослав вышел из города навстречу племяннику. Однако, увидев татар, брянцы без боя бросились назад и заперлись в городе. Святослав остался в поле лишь со своей дружиной и погиб в отчаянной сече. Василий Александрович вновь вокняжился в Брянске.

В 1313 г. в Смоленске умирает Александр Глебович, а в следующем 1314 г. скончался в Брянске и его сын Василий.

После них на смоленский стол садится Иван, сын Александра Глебовича, а на брянский стол – его брат Дмитрий Александрович.

Что происходило далее в Брянском княжестве, неизвестно. Первое упоминание о Брянске относится к 1321 г., когда великий князь литовский Гедимин с ратью двинулся к Киеву, которым владел какой-то князь Станислав.

Литовцы взяли города Обруч и Житомир. В 10 верстах от Киева, на реке Ирпени, войско Гедимина было встречено дружинами короля Льва Юрьевича (правнука Даниила Романовича), его брата Андрея Юрьевича, их «подручника» (вассала) Станислава, переяславского князя Олега и брянских князей Святослава и Василия. В ходе сражения на Ирпени русские войска потерпели страшное поражение, король Лев с братом и князь Олег были убиты. Станислав вместе с брянскими князями убежал в Брянск.

Как уже говорилось, Смоленское княжество стало платить дань татарам во время кратковременного правления Федора Чермного. Возможно, какую-то дань платил и Александр Глебович, но Иван Александрович с самого начала отверг и мысли о выплате дани Орде.

Видимо, этим и воспользовался брянский князь Дмитрий Романович, сын смоленского князя Романа Глебовича. Он в 1333 г. пожаловался в Орду и выпросил татарское войско для захвата Смоленска. Брянцы и татары «бишася много», но ушли от Смоленска несолоно хлебавши.

Замечу, что оное мероприятие проходило в годы «тишины великой», как владимиро-суздальские, а позже московские летописцы характеризовали период с 1328-го по 1367 г. Якобы благодаря мудрейшей политике Ивана Калиты[31] и его детей Симеона Гордого и Ивана Красного татары перестали воевать землю русскую. Так писали в советских и пишут в нынешних «демократических» учебниках истории. Ну а походы татар на Смоленск «не в счет», мол, сами виноваты – дань платить не хотели.

В конце концов хан Узбек не на шутку разгневался на Ивана Александровича и в 1340 г. послал на Смоленск большую рать под началом Товлубия (убийцы князя Александра Тверского). Еще в Орде к Товлубию присоединился рязанский князь Иван Коротопол с дружиной.

По ходу к Товлубию присоединились со своими дружинами князья Константин Суздальский, Константин Ростовский, Иван Юрьевский, Иван Друцкий и Федор Фоминский. Московский князь Иван Калита болел и сам ехать не мог, но послал большую рать во главе с боярами Александром Ивановичем и Федором Акинфовичем. Как писал Н.С. Борисов: «Калита поднял и погнал под Смоленск даже тех, кто отродясь не хаживал в такие походы – “мордовска князи с мордовичи”».[32] Тверские князья в походе не участвовали.