Увы, судя по всему, это красивая сказка с вкраплениями подлинных событий. Видимо, Василий немного согрешил в Муроме, а потом сел в лодку или ушкуй и отправился в Старую Рязань, где его никак не мог встречать великий князь Рязанский Олег, так как Олег Ингваревич Красный умер в 1258 г., а Олег Иванович Великий родится через 8 лет после смерти святителя Василия. Данными о разрушении Старой Рязани «со всеми ее храмами в 1288 г.» историки не располагают. Есть только краткое упоминание о набеге татар. Полное же разорение Рязани, безусловно, было бы зафиксировано многими летописцами.
Другой вопрос, что столица Рязанского княжества в период между 1288-м и 1294 г. была перенесена в Переяславль-Рязанский. С 1300 г. в летописях все чаще начинает упоминаться Переяславль. Его географическое положение было более выгодно по сравнению со Старой Рязанью, а также он представлял собой более сильную в фортификационном отношении крепость.
Любопытно, что в 1858 г. Иловайским было высказано мнение, что «Сказание о святителе Василии» относится не к Рязанскому епископу Василию I, а к современнику князя Олега Ивановича епископу Василию II, который был возведен на Рязанскую и Муромскую кафедры святителем Алексием, митрополитом Московским в 1356 г. К мнению Иловайского позже присоединился архиепископ Харьковский (впоследствии Черниговский) Филарет (Гумилевский).
В защиту предания о святителе Василии I выступили местные рязанские историки, справедливо ссылавшиеся на установившуюся в Рязанской церкви традицию и на существование в Переяславле-Рязанском древнего епископского Борисоглебского собора, в котором был похоронен святитель Василий I.
Так или иначе, но с конца XIII в. все рязанские епископы имели кафедру не в Старой Рязани, а в Переяславле-Рязанском.
В конце XIII в. главным врагом Рязани становятся не татары, а хищные московские князья. В 1300–1301 гг. князь Даниил Александрович Московский с войском вторгся в Рязанское княжество. Сведений об этом походе сохранилось крайне мало. Так, в Лаврентьевской летописи говорится: «Того же лета (6809) в осенине Данило князь Московьскыи приходил на Рязань ратью и бился у Переяславля. И Данило одолел. Много и татар избито бысть. И князя рязаньского Костянтина некакою хитростью ял и приведъ на Москву».
В Троицкой летописи под 1300 г. имеется сходное известие: «Тое же осени князь Данило Московскии приходил ратью на Рязань, и билися у города у Переяславля, и князь Данила Московский измоглъ и много татары избилъ, и князя Констянтина Рязанскаго некакою хитростью ялъ и приведе к себе на Москву».
Возникает первый вопрос, связанный с рязанским походом Даниила Московского – его датировка: 1300-й или 1301 г.?
Уникальные подробности об этом нападении Даниила сообщает Никоновская летопись: «Того же лета князь Данило Александрович Московьский приходил ратью на Рязань, и бишася у града у Переславля и князь великы Данило Александрович Московский одоле, и много бояр и людей избил, а князя их Констянтина Романовича Рязанскаго некоею хитростию ял, крамолою их же бояр рязанских, и приведе его с собою на Москву, и дръжа его у себя в нятьи, но в бережении и в чести всяцей, хотяше бос я с ним укрепити крестным целованием и отпустити его в его отчину на великое княжение рязанское».
Историк Н.С. Борисов по сему поводу писал: «Сообщение Никоновской летописи увеличивает количество вопросов, связанных с рязанским походом Даниила, до трех. Первый – датировка похода. Второй – кого «избил» московский князь, «татар» или «бояр»? Третий – с какой целью Даниил держал в плену Константина Рязанского и достоверен ли пассаж Никоновской летописи о «чести», оказанной пленному князю в Москве?»[85]
Ниже Борисов делает весьма хитрое предположение: «Даниил, если верить дополнениям Никоновской летописи, не хотел озлоблять против себя рязанскую знать. Иное дело – «избиение» татар. Уместно вспомнить, что незадолго до рязанского похода Даниила, в 1299–1300 гг., хан Тохта одержал решающую победу над своим соперником Ногаем. Вероятно, рязанские татары были каким-то образом связаны с побежденным Ногаем. Их истребление не могло вызвать гнева Тохты, который использовал русских воинов для войны с Ногаем».[86]
Увы, никаких доказательств этой весьма сложной версии Борисов не приводит.
Лично я полагаю, что поход Даниила был обычным разбойничьим налетом, а «избитые» татары находились на службе у рязанских князей. Судя по всему, именно в ходе этого набега Москва сумела захватить город Коломну. Замечу, что Коломна имела важное стратегическое значение, поскольку расположена у впадения Москвы-реки в Оку. Первое упоминание в летописи о Коломне относится к 1177 г. Город был основан рязанскими князьями и всегда входил в состав Рязанского княжества. Теперь московские судовые рати получили свободный выход в Оку.
Золотоордынский хан Тохта никак не реагировал на захват Коломны и пленение Константина Романовича. Видимо, Константин был задержан в Москве с целью шантажа его сына Василия, который занял рязанский стол.
В 1306–1307 гг. князь Юрий Даниилович Московский затевает новую антирязанскую интригу. По его приказу в Москве был убит томившийся под караулом князь Константин Романович. Его сын рязанский князь Василий едет в Орду, где его убивают в 1308 г. Надо полагать, дело не обошлось без московского золота. Василий не оставил потомства, поэтому ему наследовал его двоюродный брат Иван Ярославич Пронский.
О княжении нового князя известно крайне мало. Так, в 1320 г. Юрий Даниилович Московский отправился в поход на Рязань. Однако до битвы дело не дошло, поскольку Иван Ярославич согласился со всеми требованиями московского князя.
Как повествуют некоторые западнорусские летописи, за киевского князя Станислава, изгнанного Гедимином из Киева и жившего в Брянске, рязанский князь Иван сватал свою единственную дочь Ольгу и, не имея сына, обещал ему за дочерью великое княжение рязанское. Станислав женился на Ольге и после смерти Ивана Ярославича был великим князем Рязанским.
На самом деле это лишь красивая легенда. Само существование киевского князя Станислава оспаривается многими историками.
Интересно, что Иван Ярославич был убит в Орде в 1327 г. по приказу хана Узбека. Нетрудно догадаться, что натравили хана на рязанского князя те же персонажи, которые годом раньше организовали убийство в Орде князей Дмитрия Михайловича Тверского и Александра Новосильского.
В 1327 г. на рязанский стол сел сын убитого Ивана Иван Коротопол. В 1339 г. он ездил в Орду платить дань хану Узбеку. На обратном пути из Орды Коротопол встретил Александра Пронского, везшего в Орду дань, и ограбил его по приказу татарского посла князя Товлубия, а потом и убил.
Через два года сын убитого пронского князя Ярослав Александрович привел к Переяславлю-Рязанскому татарскую рать вместе с послом Киндяком. «Князь Иван Коротопол затворился в граде Переяславле и бился с ним весь день, а к ночи выбежал из града. И посол Киндяк с татарами вошли во град и много зла сотворили христианам, иных побили, а иных пленили». Так рассказано об этом в «Истории Российской» Василием Татищевым.
В следующем 1343 г. князь Иван Коротопол умер, а по другим источникам – был убит.
На короткое время Ярослав Александрович Пронский становится правителем Рязанского княжества. Но, видимо, из-за разорения Переяславля-Рязанского его татарами, а также из-за ненависти горожан он в 1342 г. делает своей резиденцией и столицей княжества город Рославль. Там он и скончался в 1344 г.
На престол вступает его брат Иван Александрович, который вновь делает столицей Переяславль-Рязанский. Любопытно, что по поводу имени и отчества нового рязанского князя несколько столетий спорят историки. Дело в том, что летописи – Воскресенская, Никоновская и Симеоновская, не зная совсем Ивана Александровича, сообщают под 1350–1351 гг. о кончине князя (по Никоновской летописи – великого князя) Василия Александровича. В Львовской же летописи князь Рязанский, умерший в 1351 г., назван «Василий Ярославич Александрович (или Александровича)», то есть Василий – сын Ярослава Александровича. Доверяя более свидетельству современных грамот, известия летописей Воскресенской и Никоновской считаются некоторыми историками (Иловайским, Добролюбовым, Экземплярским) ошибочными (указанные авторы не пользовались летописями Симеоновской и Львовской), и Иван Александрович из грамот признается тем же лицом, что и Василий Александрович из летописей.
