Глебовичи не хотели воевать с великим князем и отправили к нему посольство с такими словами: «Ты отец, ты господин, ты брат; за твою обиду мы прежде тебя сложим свои головы; а теперь не сердись на нас; мы воевали с братом своим за то, что он нас не слушает; а тебе кланяемся и отпускаем твоих мужей». Великий князь, хоть и отложил поход, но не хотел соглашаться на мир, и рязанское посольство вернулось ни с чем.
Тогда Глебовичи обратились к посредничеству черниговских князей и духовенства. Действительно, в следующем 1187 г. послы Святослава и Ярослава Всеволодовичей вместе с епископом Черниговским и Рязанским Порфирием отправились во Владимир на Клязьме ходатайствовать о мире. Порфирий уговорил и Владимирского епископа Луку поддержать его в этом деле. Всеволод наконец согласился на мир и отправил вместе с Порфирием и черниговскими послами своих бояр в Рязань для окончательных переговоров, отпустив при этом многих рязанских пленников.
Далее летописи намекают на какое-то коварство со стороны епископа Порфирия, но не говорят прямо, в чем оно заключалось. Из их рассказов можно понять только следующее. Посольство прибыло в Рязань к Роману, Игорю, Владимиру, Святославу и Ярославу Глебовичам. Здесь Порфирий вступил в переговоры с князьями тайно от других послов и повел дело совсем не так, как желал Всеволод Юрьевич. Затем он поспешно уехал в Чернигов. Епископ навлек на себя гнев великого князя, так что тот хотел послать за ним в погоню, но было уже поздно. Порфирий, по словам летописца, поступил «не по-святительски, но какъ переметчикъ, человекъ ложный; онъ исполнился срама и безчестья».
Но тут надо быть осторожным и не складывать всю вину на коварство черниговского епископа. Северные летописцы пристрастны к своему князю и смотрят на дело только с владимирской точки зрения. Главное затруднение заключается в том, что для нас остались неизвестны переговоры Всеволода с рязанскими князьями и те условия, на которых он соглашался дать им мир. Без сомнения, эти условия были очень тяжелы, и Порфирий не советовал князьям их принимать. Ему естественнее было стоять за интересы своей епископии, чем содействовать владимирскому князю. К тому же какая могла быть у Порфирия цель ссорить обе стороны в то время, когда он был послан именно с тем, чтобы их помирить? Наконец неясность летописи, восклицания и изречения, которыми сопровождается это известие, заставляют подозревать многое недосказанное.
Как бы то ни было, начатые переговоры не привели к миру. Владимирские послы вернулись назад, и бедный Рязанский край жестоко поплатился за упорство своих князей. Главным виновником новой войны стал Всеволод Глебович, которому братья не хотели возвратить Пронск. В том же году великий князь отправился походом на Рязань вместе с князем Ярославом Всеволодовичем. На пути к ним присоединились Владимир Юрьевич из Мурома и Всеволод Глебович из Коломны. Переправившись за Оку, они сожгли много селений и набрали большое число пленников.
Почти одновременно с этим нападением с севера, с юга нагрянули половцы и разорили рязанские земли. Рязанские князья на этот раз не решились выйти в поле и отсиделись в крепостях.
Наказывая младших князей за непокорность, Всеволод III в то же время строго исполнял обязанности великого князя в отношении к верным вассалам. Он защищал их от иноплеменников и не давал в обиду русским князьям. Между Черниговом и Рязанью часто происходили споры по поводу границ, которые еще не определились. Ярославичи заняли некоторые волости, принадлежавшие прежде Ольговичам. Святослав Всеволодович, представитель последних и в то же время великий князь Киевский, вступился за интересы своего дома. В 1194 г. он собрал черниговских и северских князей в Карачев для совета и положил идти с ними на рязанцев. Опасаясь встретить противодействие владимирского князя, Святослав предварительно хотел заполучить его согласие, но получил отказ и из Карачева вернулся назад.
В последнее десятилетие XII в. между Всеволодом III и рязанскими князьями было полное согласие. Это были даже более чем просто мирные отношения. Осенью 1196 г. великий князь женил сына Константина на дочери Мстислава Романовича Смоленского. Свадьба состоялась 15 октября и с большим размахом была отпразднована во Владимире. В числе гостей были и три рязанских Глебовича: Роман, Всеволод и Владимир – последний с сыном Глебом, – также и трое Юрьевичей Муромских: Владимир, Давид и Игорь.
Спустя 10 дней после свадьбы происходили постриги Всеволода, сына Владимира, которые подали повод к новым пирам и забавам. Речь идет, естественно, не о пострижении в монахи, а об обряде пострижения трех-, а в отдельных случаях двухлетних мальчиков, которые после этого считались мужчинами. Сразу после пострижения их сажали на коня и давали в руки копье. Такой обряд считался праздником в княжеских семьях.
Князья веселились более месяца и разъехались по домам, богато одаренные хозяином конями, золотыми и серебряными кубками, платьем и паволоками. Не только князья, но их свита также щедро оделена была подарками.
Уже в следующем 1197 г. рязанцы и муромцы вместе с великим князем должны были принять участие в междуусобицах южнорусских князей. Но теперь рязанские князья шли на юг без принуждения, они охотно поддерживали своих давнишних союзников и родственников Ростиславичей Смоленских против враждебных им Ольговичей. Еще прежде чем сам великий князь со своими подручниками предпринял поход, рязанский княжич Глеб Владимирович, зять Давида Ростиславича, уже сражался в войсках своего тестя. Примечательно известие летописи о том, что Всеволод заключил мир с Ярославом Ольговичем против желания рязанских князей.
Дружеские отношения Ростиславичей и Глебовичей время от времени подкреплялись брачными союзами. В 1198 г. великий князь Киевский отдал свою дочь Всеславу за младшего из братьев Ярослава Глебовича.
За этим браком последовало очень важное событие для Рязанской области. До сих пор она вместе с Муромским, Северским и Черниговским княжествами составляла одну епископию и в церковном отношении была подчинена черниговскому епископу, который, разумеется, всегда находился под влиянием своего князя. Естественно, потомки Ярослава Рязанского уже давно стремились освободить свою волость от подобного влияния Ольговичей, но для этого требовалось согласие киевского митрополита, а следовательно, и киевского князя. В последних годах XII в. к этому представился удобный случай: Киевским князем был в то время Рюрик Ростиславич, союзник рязанцев. По просьбе своего зятя Ярослава Глебовича он изъявил согласие на разделение Черниговской епископии и склонил к тому митрополита Иоанна. 26 сентября 1198 г. митрополит поставил первым рязанским епископом игумена Арсения.
Следующий 1199 г. ознаменовался большим походом на половцев, беспокоивших рязанские пределы. Поход был предпринят по просьбе рязанских князей под началом самого великого князя Всеволода. Идя берегом Дона, он углубился далеко в степи, но половцев так и не встретил, поскольку те теперь уходили на юг по мере приближения княжеских полков.
Спустя семь лет рязанцы опять ходили в степи и побрали половецкие вежи, освободили из неволи многих христиан, захватили большое количество пленников, коней, волов и овец.
С 1186 г. видимое согласие между рязанскими князьями и Всеволодом III не нарушалось в течение 20 лет. Если и были какие поводы к неудовольствию, то они не приводили к явному разрыву, и летописцы о них умалчивают.
Но нельзя утверждать, что в этот период царили мир и согласие в самом доме Глеба Ростиславича. Из его сыновей к концу этого периода оставались в живых только двое – Роман и Святослав. В 1194 г. скончался Игорь Глебович. Он оставил сыновей: Ингваря, Юрия, Романа, Глеба и Олега. Около 1207 г. умер в Пронске Всеволод, после которого остался один только сын Кир Михаил.[53] Неизвестно, когда скончались Владимир и Ярослав, они уже больше в летописях не встречаются, и место их занимают четыре Владимировича: Глеб, Константин, Олег, Изяслав.
