– Ну рискни, – с некоторым беспокойством разрешила я.

– Расскажи мне, как так вообще получилось? Откуда в тебе это? – лениво потянулся вампир и, натолкнувшись на мой непонимающий взгляд, пояснил, – оборотничество.

– Ну откуда… Все от дяди, вернее, началось все с деда, – я в замешательстве потерла лоб, – долгая история.

– Я никуда не тороплюсь, – хмыкнул вампир, демонстративно потянувшись. Его жесткая челка упала ему на глаза и он, улыбнувшись, сдул ее, а потом устроился поудобнее на дереве, – начинай.

– Ну тогда начну с начала, – пожала плечами я, – в последний год второй мировой в мою бабку, тогда шестнадцатилетнюю девушку, влюбился молодой немецкий солдат, они в то время захватили ее поселок и вообще часть Тульской области. Потом конец войны, капитуляция, он звал ее с собой, но она побоялась. Он уехал один, но в пятьдесят втором году вернулся за ней опять. И опять она не поехала. Он прожил с ней три года, у них родился сын, мой отец, а потом его пребывание в России сделалось невозможным, нужно было возвращаться в Кёльн. Моя прабабка уперлась тогда рогом: не пущу дочь и внука к врагам, воевавшим против нас. И она не уехала. В пятьдесят седьмом она вышла замуж за бывшего одноклассника, в пятьдесят девятом умерла ее мать. От мужа она родила двоих детей, мальчика и девочку. А в шестьдесят втором дедушка опять приехал, но уже через две недели окончательно вернулся на родину и больше не видел любимой. Ее муж тогда лежал в больнице, уже год, как он пил, не просыхая, бил бабку. Уже было ясно, что она умрет в России. Тем не менее, через девять месяцев она родила еще одного сына – моего дядю. Потом отец уехал из деревни в Москву, познакомился с мамой, в восемьдесят восьмом году они поженились, причем оба поменяли фамилию на дедову, в дым рассорившись с бабкой. В девяносто первом году появилась я, а в девяносто шестом убили отца. Мне тогда пять было, дядя уже восемь лет как жил у своего отца в Германии, он уехал в восемьдесят восьмом, даже на свадьбу не попал. Через две недели после моего восьмилетия, то есть в феврале девяносто девятого он приехал из Германии, узнал о смерти брата. Тогда же он мне обо всем и рассказал.

– О чем? – спросил меня вампир, заметив, что я слишком уж долго молчу.

– О моей сущности. О том, кто я такая. Что я такое, – я погрузилась в воспоминания тех лет, когда еще был жив дядя, и все было так просто, а казалось таким сложным, – я не верила сначала, ну кто поверит, когда ему скажут, что его дед и дядька – оборотни? Несмотря даже на то, что сказал-то сам дядя. Он заставил поверить. Он и так опоздал на две недели минимум, обучение надо было начинать в семилетнем возрасте. Он представил меня клану, нашему клану, мантихорам. Потом общине кошачьих, то есть рысям, кошкам, пантерам и прочим, прочим. Обучал меня три года, все шло хорошо, в астрале я была лучшей, обгоняя даже глав нескольких кланов, своеобразный Пушкин или Ломоносов в астрале. Я – уникум. Да ты все знаешь, особенно остро все это стало чувствоваться после того, что произошло на кладбище три года назад. В общем, обучение шло полным ходом, но было одно но, зато какое: я не могла менять ипостась. Казалось, сама моя природа воспротивилась тому, что я пытаюсь с ней сделать. Нет, я могла частично трансформировать свои части тела, например, удлинять клыки и когти, менять слух и играть размерами и толщиной зрачков, цветом радужки, ночное зрение вообще всегда было трансформировано, но все остальное было мне неподвластно. А тут свалилось как снег на голову: Общий кошачий сбор. Знаешь, уже сейчас я понимаю, что он был явно подстроен, чтобы сместить и в последствии ликвидировать меня, но тогда это было просто проблемой. Итак, Общий сбор. Что ты знаешь о нем?

– Собираются главы общин, обычно перед войной? – неуверенно сказал Ас.

– Нет, это Великий сбор, – я показала Ассилоху язык, – а что ты знаешь об Общем, всезнающий вампир?

– Сбор глав кланов одной видовой общины для решения какой-то проблемы либо заявления наследников. Лой? – внезапно озаренный догадкой, парень опять посмотрел мне в глаза.

– Верно, прямо в точку. Сбор был посвящен именно теме заявления. Как ты понимаешь, кроме меня Мантихорам дядя предложить не мог никого, причем благодаря именно вашим стараниям, – уже сказав, я поняла, какую глупость ляпнула и поспешила исправится, – хотя детей у них все равно не было бы.

– Ее убийца так и не был найден, Ассамиты своих не выдают. Это самый банальный 'висяк', как говорят менты, – покачал головой Ассилох, – но продолжай.

– Как я уже говорила, предложить кроме меня было некого, я же не могла считаться полноценной кошкой и главой клана в будущем. Однако у главы рыси были аж два сына, одному девятнадцать лет, другому семнадцать. Как ты понимаешь, межвидовое различие, как таковое имеется, но мантихоры в свое время были выведены специально, то есть нас такими природа не создавала, тут имело свое место скрещивание магическим путем. И даже не спрашивай ничего, – торопливо закончила я, увидев, что Ас открыл рот.

– Да я по теме вопрос. Даже несколько. Первый: сбор-то с чего был собран? Второй: насколько сильны различия между двумя вышеупомянутыми кланами?

– Сбор был собран из-за сорокалетия моего дяди. Различия существенные, но не настолько, чтобы не было возможности замены. Какие дети получатся от такого брака зависит лишь от того, чьи гены будут рецессивными. В любом случае, есть только один вариант проверить, но, боюсь, узнаем мы это не от моих детей. Меня ждет политический брак с каким-нибудь мерзким холодным вампиром, – я со смехом произнесла последние слова, но осеклась, натолкнувшись на яростный взгляд Ассилоха, – ты чего? Везде, конечно, бывают исключения, одно из них сейчас смотрит на меня, как на таракана, но вообще-то я в вас всех не терплю. Противные вы.

– Слушай, а тебе ведь восемнадцать чуть больше, чем через полгода будет, да? – умасленный лестью, вампир расслабился и посмотрел на меня уже задумчиво, – свадебный возраст?

– Ага, вот веселуха начнется, когда мне партию искать начнут из каких-нибудь Ассамитов или Джовании, руководствуясь политическими соображениями, – я расхохоталась, – на самом деле, моей партией должен был стать Лютомир, он же был одним из тех, кто меня обращал. Но раз уж не вышло ничего, уеду я куда-нибудь на Кипр или в Турцию и буду там всех оборотней строить.

– Почему именно туда? – улыбнулся Асси, – так хочется именно к Ассамитам?

– Нет, если честно, мне к этим фанатикам ну совсем не хочется, просто они же в две тысячи первом присоединились к Камарилье, у нас уже одна девочка ушла к ним, – я поежилась, – говорит, что все чудесно, фрукты, море, вампиров мало, так как все этих убийц боятся, но вот мусульманство… Муж строгий, вредный, постоянно наследников требует, с друзьями в астрале видеться запрещает, ужас. Это у нее еще характер тихий, а я-то феминистка, вот и будем строить друг друга. Но мне кажется, даже до свадьбы дело не дойдет, либо я не доживу, либо он откажется. Меня уже предупредил князь московский, что к нам Ассамит приехал, который теоретически может стать моим мужем, но увижу я его только в середине ноября, за два месяца до восемнадцатилетия.

– Жуть, – помотал головой Ассилох, – не завидую я ему, честно скажу. Нет, ты не обижайся, ты очень хорошая, но только в качестве друга. Если тебя как человека не знать, то как девушку и тем более жену лучше даже не рассматривать – ты в этом плане отвратительна. Наверное, маленькая еще.

– Гм, мне всего семнадцать, – я молча проглотила гадость и свернула тему, – не о том разговор. В общем, сбор был в четверг вечером и Мастер заявил меня как наследницу, на резонный вопрос о моем умении менять ипостась он сказал, что умею, но сегодня стесняюсь. На следующий день я должна была показать себя в звериной шкуре. Это был провал.

– Ты не смогла?

– Я еще не дошла до этого, мы близко. Скажи, как у вас отнесутся к вампиру, который не умеет пить кровь и внушать мысли жертве?

– Ну, насчет мыслей ты перегнула, – усмехнулся вампир, – это прерогатива не моего клана, да и в тех, которым дан этот дар, не все умеют им пользоваться. А вот с кровью вообще бред какой-то, это же не вампир даже будет, а неизвестно что. Ошибка природы.