Девушка усмехнулась:

– Кто бы это ни был, у этого человека хватило денег для того, чтобы замести следы. – Сунув руку в карман, она вытащила оттуда ключи. – После разговора с адвокатом я съездила в больницу и сообщила, что меня долго не будет. Потом заехала еще кое-куда. – Она вручила ключи Дайане. – Этим я, конечно, не покрою всего, что ты сделала для меня за все эти годы, но это только начало. Поди-ка сюда.

Дайана вышла вслед за Амелией. Рядом с домом стояла новая машина красного цвета.

– Я не приму такой подарок!

– Почему бы и нет? – Амелия направилась к машине. – Тебе же придется жить здесь и заботиться о животных, пока меня не будет. Ты должна возить в чем-то свои картины, а этот, – она пнула ногой колесо старенькой машины Дайаны, – драндулет уже забыл о своих лучших днях. – Она взглянула на подругу. – К тому же ты отвезешь меня в больницу, а я хочу, чтобы мое появление там произвело на всех впечатление.

Поздним вечером Амелия смотрела на поле, где светились огоньки светлячков. Они напомнили ей о Четвертом июля. Чуть повернув голову направо, она увидела то место под деревом, где занималась с Кейси любовью. Взяв бутылку, Амелия наполнила бокал Дайаны и подлила вина в свой.

– Стало быть, ты ничего не хочешь говорить Кейси Игану? – удивилась Дайана. – А мне-то казалось, что он тебе нравится.

– Очень нравится.

– Объясни, пожалуйста, Амелия, а то я опять тебя не понимаю.

– Попытаюсь, но вообще-то это довольно сложно.

– А с тобой вообще всегда все сложно, – мрачно заметила Дайана.

– Кейси – первый за долгое время, кто обратил на меня внимание.

– Да ты же никого к себе не подпускала!

– Верно. Но как же мне узнать, настоящее ли чувство я испытываю к нему или это просто благодарность за внимание, которое он мне оказал?

Дайана открыла было рот, но не нашла никаких аргументов. Действительно, как?

– Кейси чудесный, очень добрый человек. Он проводил со мной так много времени. Познакомил меня со своей семьей, отрывал для меня время от работы. Он избавил меня от страхов…

– Это ни о чем не говорит тебе?

– Это говорит о том, что у него щедрое сердце. А также о том, что, если я скажу: «Знаешь, Кейси, я собираюсь сделать пластическую операцию» – он ответит: «Амелия, не стоит делать этого, ведь для меня ты и так хороша».

– Но если это правда?

Амелия покачала головой.

– Но как же мне узнать, действительно ли это так или он просто добр ко мне?

– Ох, Амелия, Амелия!

– Пойми, Дайана, Кейси помог мне вернуть важную часть меня самой. Я очень многим ему обязана. И я хочу, чтобы он увидел меня… настоящей, когда задумается о том, какие чувства испытывает ко мне. Когда речь пойдет о чувствах, ни доброты, ни жалости я не приму.

Дайана долго смотрела на нее.

– Ты так любишь его?

Амелия затрепетала.

– Да, я очень люблю Кейси.

– Но ты рискуешь потерять его. Он может не перенести обиды, ведь мужчины во многом похожи на детей.

Глаза Амелии заблестели от слез.

– Я знаю, Дайана, но я должна рискнуть. Потому что хочу знать правду.

Амелия тщетно пыталась успокоиться, глядя, как доктор Кроуфорд перелистывает ее быстро толстеющую историю болезни. Когда ее напряжение достигло апогея, он поднял голову и улыбнулся.

– Что ж, мисс Рендалл, вижу, вам не терпится узнать результаты анализов.

Амелия через силу улыбнулась.

– Во-первых, позвольте напомнить вам, что, когда луч лазера проникнет сквозь верхние слои кожи, ваш организм сам начнет бороться со шрамом.

– Я кое-что в этом понимаю, – едва слышно прошептала Амелия.

– Ну да, – кивнул Кроуфорд. – Пожалуй, я впервые встречаю пациентку, весьма осведомленную в этом деле. – Он положил руки на папку с историей болезни. – Как мы уже говорили с вами на встрече в среду, операция позволит подкорректировать шрам, но полностью избавиться от него не удастся.

Амелия кивнула, пытаясь проглотить стоявший в горле комок.

– Понимаю… – Ее голос предательски дрожал. – Кажется, сейчас я готова смириться с этим, хотя две последние ночи молила Бога о том, чтобы анализы опровергли ваше предположение. – Амелия улыбнулась. – Не стоит надеяться на чудо, не так ли?

Доктор Кроуфорд добродушно покачал головой.

– Тем не менее я думаю, что вас приятно удивят результаты оперативного вмешательства. Я проконсультировался с врачами, осмотревшими вас вчера. Мы пришли к выводу, что в вашем случае лучше всего сузить шрам. Кое-где мы используем специальную технику, которая позволит растянуть кожу и изменить направление разрыва. Благодаря этому рубец будет напоминать обычную складочку кожи или мимическую морщинку. Итак, – доктор осторожно коснулся лица Амелии холодными пальцами, – в этом месте, где шрам выходит из-под линии волос, мы направим его к уголку глаза – там он затеряется среди «гусиных лапок». На щеке мы сузим его, насколько это возможно. Вы больше не увидите этого темного грубого рубца. – Его пальцы скользнули ниже. – А возле рта мы восстановим ткани, так что едва заметный след сойдет за складку кожи у губ. После операции останется чуть заметная белая линия, которую вы без труда сможете скрыть под тонким слоем пудры.

– Как долго продлится операция?

– Полагаю, около трех часов. Не думаю, что возникнут какие-то проблемы. Анализы показали, что у вас прекрасное здоровье, так что, полагаю, все будет в порядке.

– А сколько времени займет восстановление?

– Швы будут сняты через семьдесят два часа после операции. Их мы заменим медицинским клеем и мини-скобками и проследим за тем, чтобы шрам стал как можно уже. Об окончательных результатах можно будет судить через две недели. Если они окажутся неудовлетворительными, мы подкорректируем шов. Короче, вам придется провести в больнице от шести до восьми недель.

Откинувшись на спинку стула, Амелия глубоко вздохнула. Наконец-то это случится! После десяти лет кошмара она опять станет нормальной. Дайана права: медицина шагнула далеко вперед за эти годы. Правда, от шрама все же останется небольшой след, но почти незаметный. Он будет напоминать о ее боли и страданиях.

А что такое шесть или даже восемь недель после всего пережитого? И цена за операцию оказалась куда меньше, чем ожидала Амелия. Ей уже сообщили, что пребывание в стационаре и операция обойдутся примерно в двадцать – двадцать пять тысяч долларов. Так что она останется богатой женщиной. Амелия поняла, что Джон Вэнс прав: ничего не изменится, если она узнает имя водителя. Ничего!

Правда, восстановительный период затянется дольше, чем она предполагала. Амелия знала, Кейси не останется в стороне, узнав, что она задумала. Ах, как же она скучает по нему! Сколько раз за последние два дня сокрушалась о том, что решила все утаить от Кейси. Вот если бы он был рядом! Как ей хотелось свернуться клубочком в его объятиях в те долгие ночи, когда она ждала результатов анализов.

Впрочем, решение принято: Амелия пройдет через это испытание одна, а уж потом подумает о будущем. Своем и Кейси.

– А после восьми недель? – спросила Амелия у Кроуфорда.

Он ласково засмеялся:

– Позвольте заверить вас, что вы уйдете отсюда другой женщиной. Но, как медицинская сестра, вы должны знать, что первое время шрам будет сильно воспален, то есть на вид даже хуже, чем сейчас. Однако со временем все эти следы исчезнут, и он станет незаметен.

Амелия кивнула.

– Не беспокойтесь, доктор. Я не жду слишком быстрых результатов.

– Вот и хорошо, – кивнул врач. – Как я понял, вы уже устроились в корпусе для пациентов?

– Да.

– Оставайтесь там до операции. Первые трое суток вы проведете в больнице, а время реабилитации – там.

– Когда же начнем?

– Я готов назначить операцию на шесть утра в понедельник.

Сердце Амелии подпрыгнуло.

– Так скоро?

– Вас что-то смущает? – удивился Кроуфорд.