Не думал, однако, что сегодняшний денек выдастся таким суетливым. И, что хуже всего, основная суета и беготня мне еще только предстояла…

Путь, который я с таким трудом преодолел, вывел меня почти на самый верх возвышающейся над рекой «подковы». Под ее сводом еще сохранилась смотровая площадка-ресторан. Она напоминала по форме лежащий горизонтально овальный медальон примерно тридцатиметровой длины. Или, с учетом его габаритов, – залетевший под арку НЛО. Ширина и высота у него были соответственно порядка двадцати и десяти метров.

Войти в бывший ресторан можно было по неширокому крытому мосту. Точно такие же мост и лестница имелись на второй половине пилона, легкий крен которого к западу отразился и на смотровой площадке. Лишенная половины стекол, она тем не менее все еще уверенно висела на четырех массивных креплениях и, судя по всему, должна была рухнуть только вместе с аркой, не раньше.

Я глянул с высоты на противников и вновь устремил взор к небу. Нет, узловики определенно взберутся на пилон раньше, чем я увижу солнце. Досадно. Но, с другой стороны, здесь, в поднебесье, палить по мне напропалую из «карташей» и «штормов» они не станут. Все очень просто: арка Живописного – это решетчатая конструкция, собранная из мощных металлических узлов. Прострелить такое толстое железо насквозь выпущенная из «ИПП» пуля может, лишь угодив в препятствие по перпендикулярной траектории. Отсюда следует, что каждый сделанный внутри «подковного» каркаса выстрел будет чреват каскадом рикошетов. Но кто из моих врагов станет сейчас заниматься дотошными расчетами траекторий своих выстрелов? Ясен пень, никто, даже присутствуй среди них лауреаты Нобелевской премии по математике. Впрочем, у Ипата и компании имелось при себе не только импульсное оружие, так что радоваться пока было рано.

Что ж, братья-рыцари, посмотрим, чем вы теперь меня удивите.

Преодолев оставшиеся до перехода на смотровую площадку лестничные пролеты, я затем пересек и его. Бежал, не скрываясь: пусть враги видят, куда я намылился. Да и где еще здесь скроешься, не будучи невидимкой?

Внутри НЛО-образного ресторана царили привычные разруха и запустение. Я был отнюдь не первым его посетителем после Катастрофы, а предыдущие визитеры, как было заметно, покуражились тут на славу. Хотя, может быть, я напрасно ставлю им в вину этот разгром. Не исключено, что им тоже пришлось держать на арке оборону от врагов. Но не от биомехов, это точно. Монстры подвергли бы ресторан куда большим разрушениям, если вообще не разнесли бы его вдребезги.

Мне позарез нужно было солнце, и потому я не стал задерживаться на смотровой площадке, которую закрывала тень арочного свода. Выбравшись – на сей раз незаметно, поскольку внутри «капсулы» я перестал быть виден снизу, – через один из проломов сначала на крышу ресторана, а с нее – снова на «подкову», я очутился на самой ее вершине. Все, баста, выше мне уже не подняться. Ну и ладно – и так вскарабкался черт знает куда. Самое время начинать задумываться, как отсюда слезать.

Дабы не попасться на глаза узловикам, я улегся животом на одну из толстых каркасных перемычек и стал аккуратно наблюдать за маневрами противника. А рыцари, зная о моей излюбленной тактике, решили не дожидаться, когда над Живописным засверкает солнце, и тотчас приступили к штурму арки. Настолько стремительному, что поначалу я даже оторопел. Думая, что у меня есть еще две-три минуты на передышку, я жестоко просчитался: на то, чтобы подготовиться ко второму раунду схватки, мне отводилось не более тридцати секунд…

Первостепенной угрозой опять стали прыгуны. Не отважившись гнаться за мной по вантам, они тем не менее нашли свой способ быстрого восхождения на пилон. Не по лестницам, нет. По ним – тесным, извилистым и крутым – легкие на подъем рыцари взбирались бы ненамного быстрее своих нелетающих собратьев. Перво-наперво носители «Джамперов» соскочили с моста к арочным основаниям: один – к южному, другой – к северному. А затем, снова взявшись за свои сплит-артефакты, оба узловика ринулись вверх прямо по крутым опорам, ловко перепрыгивая с перемычки на перемычку.

Лихость, с какой мои противники начали штурм, была не чета той, с которой карабкался на «подкову» я. Прыгуны не лезли на нее – они буквально бежали к вершине, словно соревнуясь между собой, кто быстрее преодолеет крутой подъем. Их усиленного «Джампером» шага хватало, чтобы легко перемахивать с распорки на распорку. Потом – короткая пауза для подзарядки артефакта, а дальше все по-новому.

Неудивительно, что в первые секунды вражеской атаки я оторопел. Но растерянность всегда была мне отвратительным советчиком, поэтому пришлось отринуть ее и спешно призвать на подмогу смекалку. В компании этой подруги мне обычно сопутствовало везение. Жаль только, она не всегда откликалась на мои призывы о помощи.

Пока я отчаянно размышлял, как противостоять прыгунам, их менее проворные приятели также не сидели сложа руки. Двое рыцарей двинули вслед за авангардом по обычным лестницам, а один остался внизу – на случай, если мне таки повезет просочиться или прорваться с пилона обратно на мост. Прикрывающий соратников узловик расположился точно под аркой, готовясь перехватить меня, независимо от того, с какой стороны я буду спускаться. В руках у него был лазерный армган – вполне подходящая винтовка для такого огневого прикрытия.

А проклятое облако, заслонившее мое вожделенное солнце, как будто застыло на месте и ни туда ни сюда! Пока я устраивал ловушку на Жорика, погода мне всячески благоволила, хотя изловить того идиота можно было и не прибегая к маскировке. Теперь же, когда невидимость была мне жизненно необходима, я торчал на вершине арки, обложенный со всех сторон охотниками, а солнце даже на полминуты не желало явить мне свою милость. Ирония судьбы? Какое там – наглая, вероломная подстава, иначе не скажешь!

– Вот, значит, как ты со мной, да?! Ну хорошо! – процедил я сквозь зубы, пеняя на светило. – Ладно, без тебя справлюсь! Подумаешь, пять рыцарей! Тоже мне проблема! Смотри и учись!

И, сдернув с плеча трос, юркнул в хитросплетение решетчатого каркаса. То, что прыгуны еще меня не засекли, оставалось моим единственным преимуществом.

Чтобы его сохранить, мне следовало как можно дольше скрываться, а стало быть, палить из револьвера сейчас нельзя. Чем выше подбирались прыгуны к вершине дугообразного пилона, тем положе становился их путь. Теперь, чтобы удержаться на нем во время пауз, они были вынуждены приседать и хвататься за перемычки, в то время как поначалу могли просто опираться о них.

Перемещаясь от распорки к распорке, я крался навстречу тому узловику, что поднимался по южной опоре, и должен был столкнуться с ним на крыше идущего к ресторану моста. Я знал, что враг не пропустит столь удобный плацдарм для очередного прыжка. Тут-то мы с ним и выясним, кто настоящий царь этой горы. И сделать это надо так, чтобы никто из нас не упал вниз. Я – по вполне очевидной причине, а узловик – чтобы не растревожить преждевременно соратников.

Краска с пилона давно облупилась. Покрытый пылью и ржавчиной, теперь он был почти под цвет моему потертому, замызганному комбезу. Припав к толстой перемычке, что пролегала аккурат над ресторанным мостом, я дождался, когда ботинки рыцаря коснутся крыши, и набросился на него, пока он не обрел равновесие. Враг и опомниться не успел, как сверху ему на шею была наброшена стальная петля. Другой конец троса я пропустил через распорку и, намотав его на руку, тоже спрыгнул на крышу.

Качнувшись на тросе подобно летящему на лиане Тарзану – только без его знаменитого вопля, – я с раскачки саданул пойманному за шею узловику ногами в грудь. Сорвавшись с крыши, он повис в затянувшейся петле и, будучи гораздо тяжелее, чем я, потащил меня на тросе вверх, обратно к распорке. Так, как я, в принципе, и рассчитывал.

По-быстрому зацепив за нее трос, я, однако, не собирался ждать, когда висельник умрет от удушья. Он еще мог запросто спастись, поймав ногами одну из распорок и встав на нее. Дабы мои старания не пропали зазря, я не мешкая перескочил на натянутый под весом вражеского тела трос и стремительно скатился по нему до самого конца. Вернее, до дрыгающего ногами, хрипящего от удушья противника. После чего без лишних церемоний двинул ему сначала каблуком по шлему, а затем повис на ошарашенном узловике всей своей массой, помогая тем самым удавке поскорее доделать ее грязную работу.