При упоминании Окстеда она вздрогнула и сказала:

— Я знала, что в тот день, когда мы туда ездили, он был там и следил за мной.

Ги тут же мысленно представил себе тот миг, когда она подбежала к нему, отчаянно ища защиты в его объятиях.

— Клянусь Иисусом, если Эдвард прячет моих врагов, я ему голову отрублю! — Глаза Ги опасно прищурились.

— О нет-нет, Ги! Он понятия не имел о том, что Вулфрик где-то поблизости. Пожалуйста, оставь его в покое, он только что похоронил свою мать! — Лили умоляюще дотронулась до Ги.

— Ты ничего не смыслишь в этом! — резко возразил он.

— Но у меня есть доказательство того, что он ничего не знал! — воскликнула она.

— Какое доказательство? — требовательно спросил Ги.

Лили помедлила с ответом.

— Когда ты был в отъезде, Эдвард просил меня обвенчаться с ним. Он не сделал бы этого, если бы мог предположить, что Вулфрик еще жив.

— Черт возьми! — воскликнул Ги, и его лицо вспыхнуло от ревности. — Будет ли конец вашим завоеваниям, мадам?

Ги отсутствовал весь день. Он с радостным удивлением обнаружил, что его крестьяне доброжелательно приняли погорельцев. Строительство уже началось, и Ги посоветовал строить более крепкие и просторные дома и сам показал, как это делать. К счастью, люди пострадали не сильно. В основном они получили ожоги рук, когда пытались спасти свое добро.

Уже стемнело, когда Ги и Николя вернулись в Годстоун, решив до обеда побывать в бане: они были в грязи с ног до головы.

— Меня беспокоит Рольф. Вряд ли он поправится.

— Я понимаю, как тебе тяжело, Ги, — неуверенно отозвался Ник. — Он ведь был тебе вместо отца, верно?

— Давай не будем хоронить его прежде времени, — уныло возразил Ги. Он вылез из чана и яростно вытерся досуха.

— Как ты думаешь, Андре потеряет ногу? — осмелился спросить Ник.

— Черт возьми, откуда такие мрачные мысли? Элисон своими снадобьями и зельями творит чудеса. Будем надеяться, что и на этот раз у нее все получится!

— Да, она похожа на ведьму.

— Не похожа, мой мальчик, а действительно ведьма, я уверен.

Они рассмеялись и пошли в зал ужинать. Ги проглотил ужин и сразу же поднялся к Лили. Она спала, но уже на своей кровати, и он, тихонько выйдя из опочивальни, направился проведать Рольфа. Там ничего не изменилось. Рольф по-прежнему был без сознания и весь горел.

— Я скоро приду переменить повязку вашему брату, — сказала Элисон. — Если я сделаю это в вашем присутствии, гордость не позволит ему кричать на весь дом. — И она улыбнулась своими добрыми глазами.

У Андре Ги застал Ника. Андре ругался, потому что ему целый день пришлось пролежать в постели.

— Мне скучно до смерти! Найди мне покладистую девчонку, Ник!

Ги устремил на него ледяной взгляд и сказал прямо:

— Побереги ногу, иначе ты ее потеряешь. Андре на мгновение побледнел и нервно облизнул губы, пытаясь осознать то, что сказал брат.

Вошла Элисон, а за ней Эдит с миской горячей воды и Эмма с чистыми простынями. Элисон бросила в воду горсть трав, вода стала пурпурной и запахла чем-то острым. Без всяких церемоний она сдернула с Андре простыню, прикрыв одним концом чресла юноши, чтобы не оскорбить скромность молодых женщин, и осторожно, но твердо сняла с ноги старую повязку. Открылись кость и мышцы, и как только рану потревожили, она начала слегка кровоточить.

Эмма упала в обморок, и Элисон, нахмурившись, быстро проговорила:

— Что же это случилось с нашей дамой? В последнее время у нас пролито столько крови, что пора привыкнуть. Такой чувствительности здесь не место!

Николя поднял Эмму и усадил ее в ближайшее кресло, а Эдит, приложив руку к уху Элисон, что-то ей прошептала.

— А!.. — И Элисон накинулась на троих братьев: — Это первый незаконный плод из обильного урожая нормандских бастардов, который созреет к лету. — Ее глаза сверкали негодованием, при этом она продолжала осторожно промывать рану, и Андре стиснул зубы, чтобы не закричать. Она знала, что ей ничего не грозит благодаря ее лекарскому искусству. — После вашего отъезда Лили чуть с ума не сошла от страха, считая дни, пока не дождалась подтверждения того, что она не беременна. Вот вы через несколько дней опять уедете, а страхи и подсчеты возобновятся! — обрушила она свой гнев на Ги.

— Ваши упреки напрасны, мадам, — чопорно возразил Ги. — Лили больна, и я не собираюсь прикасаться к ней.

Взяв темно-зеленый бальзам, приготовленный из кандыкаnote 16, вскипяченного в масле, Элисон тщательно смазала им рану, чтобы не началось воспаление.

— Эдит, дай мне вон те чистые повязки и уведи отсюда Эмму, пусть она ляжет.

Девушки ушли, а Элисон начала перевязывать ногу, время от времени проверяя, не слишком ли туго она затягивает.

— Как вы думаете, мадам, если мы с Лили поженимся, подадим ли мы этим пример остальным? — осторожно спросил Ги.

— Брак саксонки и норманна — это именно то, что нам сейчас нужно. Это будет сигналом для других пар, — согласилась Элисон.

— Я собираюсь обвенчаться с Лили, когда вернусь с коронации.

Глаза леди Элисон подобрели — ее самое горячее желание, похоже, вскоре осуществится.

— Есть только одно препятствие — я уже женат, — прямо заявил Ги.

Андре и Ник переглянулись. Но Ги продолжал:

— Да никакая она мне не жена! О ее существовании за пределами этой комнаты никто не знает, разве только Рольф и теперь вы. Но, Элисон, мне не хотелось бы, чтобы Лили узнала об этом. Я не хочу делать ей больно. Она должна занять почетное место жены хозяина в этом замке, а наши дети станут моими наследниками. Я не вассал Вильгельма, а хозяин этой земли, дарованной мне. Андре получит Окстед, а Николя — Савенокс. Я надеюсь, они пойдут по моим стопам и женятся, так же как и другие мои воины. — Он бросил на Элисон пронзительный взгляд, пытаясь понять ее отношение к сказанному. — Если вы не согласны с моим предложением, мы больше не будем говорить об этом.

Быстро собрав свои лекарские принадлежности, она ответила:

— Я непременно обдумаю все, милорд.

Под утро Ги сидел у огня и дремал, откинув голову назад: у него не было сил встать и перейти на кровать. Тихонько постучав, вошла Элисон.

— Мне нужна ваша помощь, милорд: Рольфу гораздо хуже.

Его слабость как рукой сняло, и он пошел за Элисон к больному. Лицо Рольфа рдело багровым румянцем. Он по-прежнему был без сознания, но беспокойно метался на постели. Повязка съехала с раны.

— Нужно сбить жар и заставить его пропотеть. Натрем его смесью из цветков ромашки и масла с ног до головы. Будем надеяться, что жар спадет. Если нет, ему не дожить до утра.

Они натерли все тело Рольфа и, навалив на него одеяла и меха, стали ждать.

Элисон понимала, что Лили и она могут вернуть права на Годстоун только через Ги. Ее практический ум положил на одну чашу весов чувства, на другую — выгоды. Выгоды перевесили.

— Милорд, я обдумала то, о чем мы с вами говорили, и пришла к выводу, что этот брак — лучшее решение всех проблем.

— Я тоже так считаю, — отозвался Ги. На мгновение встретясь с ней глазами, он добавил: — Не беспокойтесь, ей будет со мной хорошо.

— Я нисколько не сомневаюсь в этом, милорд Монтгомери.

Через два часа снадобье произвело волшебное действие, и Рольф начал сильно потеть. Ги и Элисон трудились — обтирали и переворачивали его — всю ночь. Под утро Рольф, слабый и измученный, заснул.

Элисон осталась дремать в кресле, а Ги, почувствовав, что у него гора свалилась с плеч, пошел к себе.

Лили кашляла: видимо, простуда была серьезной. Он подал ей питье, которое она с благодарностью выпила.

— А что, уже утро? — спросила она.

— Нет, я был у Рольфа, помогал твоей матушке. Мы думали, он не переживет эту ночь, но твоя мать приготовила очередное чудесное снадобье, и теперь ему, кажется, полегчало.