— Спасибо, господин.

Де Лейберн развернул жеребца и поскакал к лорду Эдуарду. Гриффин последовал за ним. По правилам, Роджер должен был сначала приветствовать принца, и Розамонд была польщена столь тонким обхождением. Наблюдая за погруженными в беседу мужчинами, она вновь и вновь втайне восхищалась красотой Роджера де Лейберна и его дружеским обращением с принцем. Он и Эдуард действительно тесно связаны, и такой дружбой можно гордиться!

К счастью, она не подозревала о предмете беседы и тех знаменательных событиях, которые уже начали разворачиваться.

— Спасибо, что прислал Гриффина предупредить меня о внезапном появлении матушки и жены.

— К сожалению, у меня еще одно неприятное известие, лорд Эдуард. Вчера я отправился в Вестминстер, чтобы приготовить ваши покои, и узнал, что там находится Ричард Корнуэльский. Я постарался избежать встречи с ним и расспросил обо всем слуг, правда, без особого успеха. Но уже к концу дня во двор ворвался Хамфри де Боун с большим отрядом.

— Господи, да там целый заговор! Плохо, что ты не застал сэра Симона.

— Я могу немедленно пуститься в путь и передать ему ваше письмо.

Эдуард задумчиво свел брови:

— У де Монфора повсюду шпионы: уверен, что, не успев приехать, он уже обо всем узнает.

Подозвав оруженосца, Эдуард велел ему позвать Гарри Олмейна и, едва тот появился, сообщил:

— Твой отец в Вестминстере.

— Отец? — Гарри побледнел.

— Может, тебе удастся убедить его присутствовать на сессии вместе с тобой, Симоном и баронами?

— Я? Да я стараюсь избегать его как чумы! Я лучше отведу воинов в Тауэр, пока ты направляешься к Вестминстеру!

— Сегодня мы остановимся в Виндзоре. Завтра повидаюсь с Ричардом. Один, если у тебя не хватает духу. Пусть Род поскачет в Дарем-Хаус и узнает, что думает де Монфор по поводу столь поспешного приезда судьи. Интересно, зачем его вызвали в Лондон так срочно?

Когда Розамонд увидела Виндзорский замок, у нее перехватило дыхание. Какое прекрасное зрелище! Внушительная Круглая башня, построенная королем Генрихом II из красивого бедфордширского камня, купалась в багряных лучах заходящего солнца. Кавалькада проникла за внешние стены через ворота Комендантской башни и очутилась в Нижнем дворе. Навстречу высыпали конюхи и слуги, почтительно приветствовавшие принца.

Розамонд, никем не замеченная, спешилась, помогла Нэн спуститься на землю, вынула Чирк из дорожной корзины и поставила на брусчатку. Роджер и Гриффин поспешили помочь Розамонд, но та великодушно отказалась.

— У вас столько дел, — покачала она головой. — Мы справимся сами.

— У меня нет заботы важнее, чем ты и твое благополучие. Нэн, пожалуйста, покажи Гриффину, где ваши вещи.

Род поклонился Розамонд, подхватил Чирк и протянул руку:

— Позволь проводить тебя в наши покои. Как только я сдам тебя на руки слуг, у тебя останется немало времени, чтобы искупаться и отдохнуть, пока я займусь делами.

Новая башня, сложенная из местного камня, соответствовала всему, что слышала о ней Розамонд. Комнаты были светлыми, просторными и богато обставленными. Апартаменты состояли из четырех помещений — двух больших и двух поменьше. Одно, самое маленькое, отводилось под гардеробную, где уже находился резной деревянный чан для купания. В спальне стояла массивная кровать с зелеными бархатными занавесками, такая высокая, что к ней вела лесенка. Розамонд отвела взгляд от кровати и подошла к высокому окну со скругленным верхом, выходившему на огражденный стеной сад.

Сэр Роджер поставил Чирк на пол, предоставляя собаке обнюхать новое жилище, и шагнул к Розамонд:

— Отсюда открывается прекрасный вид на долину Темзы и Чилтернские холмы. Когда придет весна, они заиграют всеми цветами радуги. Королевские покои занимают два верхних этажа башни. Король и королева живут выше всех. Чуть ниже обитает лорд Эдуард, а смежные апартаменты предназначены для принцессы Элеоноры.

Розамонд обернулась, и глаза их встретились. Он сказал, что надеется на новое начало в Виндзоре, и ей неожиданно захотелось того же. Она устремилась к нему, но Роджер вежливо отступил, и она поняла, что невидимый барьер по-прежнему их разделяет.

— Если тебе что-то понадобится, Розамонд, стоит лишь попросить.

Розамонд пронзила негодующим взглядом спину удалявшегося мужа. Она как нельзя лучше поняла намек!

Схватив сапожок, она с силой швырнула его в закрывшуюся дверь.

— Попросить? Черта с два! Еще посмотрим, кто взмолится первым!

Эдуард Плантагенет никогда не уклонялся от брошенного вызова. Передав боевого коня оруженосцу, он пересек Нижний двор, вошел в новую башню, и, перепрыгивая через две ступеньки, помчался в свои покои. Предвкушение схватки с матерью горячило кровь. Принц послал низко кланявшихся слуг за горячей водой, решив привести себя в порядок и смыть дорожную пыль, прежде чем просить аудиенции у королевы. Но прежде всего налил себе чашу эля, чтобы утолить жажду и промочить спекшееся горло. Осушив ее, он налил другую и тут заметил, что дверь соседней комнаты открылась. Шуршание ткани привлекло его внимание.

Эдуард обернулся и замер. Перед ним стояла сама красота, от которой дух захватывало. Темно-розовое платье изумительно оттеняло смуглую кожу. Каштановые локоны ниспадали до самых бедер. Крохотные вьющиеся прядки обрамляли лицо. Миндалевидные глаза в бахроме густых длинных ресниц были влажно-карими. Легкий румянец красил девически округлые щеки, а полные красные губки раздвинулись в смущенной улыбке, открывшей жемчужные зубки. Налитые груди и самая тонкая талия, какую ему когда-либо доводилось видеть, довершали восхитительную картину.

Эдуард потерял дар речи, увидев расцветшую, как роза, девушку. Он не мог поверить в свою удачу. Неужели это ослепительное видение — его жена? Все его чувства так обострились, что он просто не мог ошибиться.

— Элеонора?

Хотя ее взгляд по-прежнему оставался застенчивым, в глазах сияла робкая радость, смешанная с обожанием.

— Эдувард… Англичане зовут меня Элинор.

Принц восторженно рассмеялся, услышав, с каким милым акцентом звучит в ее устах его имя.

— Нет, Элеонора — это прекрасно. Или Нора — тоже неплохо. И очень подходит его обладательнице, — выпалил он и добавил: — Элинор — имя моей матери.

Девушка звонко рассмеялась, и ее смех прозвучал для него музыкой. Он двумя шагами перекрыл разделявшее их расстояние. Они не сговариваясь протянули друг другу руки, и их пальцы соприкоснулись. Словно молния проскочила между молодыми людьми, и Эдуард увидел, как взволнованно вздымается ее грудь. Наклонившись, он нежно поцеловал ее руку.

— Элеонора, сердце мое!

— Эдувард, — выдохнула она, — я шесть долгих лет ждала, чтобы прийти к тебе.

Его губы скользнули по ее запястью, а неистовое биение ее пульса подсказало, что она к нему неравнодушна.

— Ожидание окончено, — многозначительно прошептал он.

— Ни в коем случае! — вмешалась королева, вплывая в комнату. — Элинор, немедленно наверх. Все, что я желаю сказать моему вероломному сыну, не предназначено для твоих нежных ушей!

Но Эдуард только крепче сжал руку прелестного создания.

— Я рад видеть тебя, матушка, — язвительно бросил он, — но сейчас желаю остаться наедине с женой.

— Она станет твоей женой, только когда брак будет осуществлен на деле — ни минутой раньше. А до тех пор Элинор находится под моей опекой и покровительством!

Эдуард увидел, как глаза невесты наполнились слезами. Тронутый до глубины души, он выпустил ее руку, и девушка бросилась бежать.

— Это таким образом ты наслаждаешься своей властью? Унижаешь мою жену, пользуясь ее беззащитностью? — вспылил Эдуард, но, внезапно поняв истинные мотивы приезда матери, осекся. — Ты… ты использовала ее как приманку! Устроила так, чтобы я застал ее одну, и тут же прогнала, чтобы заставить меня плясать под твою дудку!

— На тебя давно пора надеть узду! Спелся с изменником де Монфором! Будто не знаешь, чем это обернется! Брат твоего отца приехал в Вестминстер, чтобы привести тебя в чувство.