Его просьба эхом отразилась от обрыва и осталась без ответа.

Стикс проговорил, стоя у костра:

— Возможно, они сбежали, когда увидели, что мы идем сюда. После того что случилось с деревней, у них есть причины бояться чужаков.

Тайрус вздохнул. Если Стикс прав, все надежды узнать что-нибудь о судьбе Веннара и его армии кончались здесь. Но кто-то же разжег этот великолепный костер, и он сделал это, чтобы привлечь проходящих мимо: это был не маленький лагерный костерок, а сигнальный огонь, разгоняющий ночную тьму. Так зачем же прятаться теперь?

Тайрус встал, широко расставив ноги, и оглядел сквер. Возможно, кто-то из выживших членов секты Волхва развел костер просто в знак почтения, а затем ушел? Возможно, их ночные поиски были просто зря потраченным временем? Или здесь происходит что-то большее? Он оглянулся на Хурла:

— Этот Волхв, когда…

Приглушенный взрыв прозвучал позади них, затем за обрывом появилась вспышка. Все глаза повернулись к морю, где широкая полоса света протянулась по небу с ревом, затем исчезла.

— Корабль! — воскликнул Тайрус.

Они подбежали к краю обрыва. И их глазам предстало ужасное зрелище. «Безнадежное Безрассудство» стояло там же, где бросило якорь, но теперь его поглощало пламя, превращая корабль в огонь более яркий, чем тот, что был позади них.

— Ч-что произошло? — тихо спросил Блит.

Ответ пришел вскоре из воды, окружающей корабль. Освещенные пламенем темные фигуры двигались по воде, плывя к берегу при помощи перепончатых лап и змеиных хвостов.

Стикс указал одной из своих палиц на обрыв внизу:

— Там!

К ним взбиралось множество кожистых фигур. Чудовища карабкались по скользкой скале, цепляясь когтистыми руками и ногами. Будучи замеченными, лишенные волос твари обнажили острые зубы. Шипение, словно пар из кипящего чайника, поднялось над водой и обрывом.

— Морские гоблины! — хрипло прошептал Блит.

Тайрус наконец понял, что случилось с прибрежным селением — судьбу жителей, отсутствие тел. Он рискнул оглянуться и не был удивлен, увидев черные фигуры, выходящие из руин: сотни гоблинов. Он слышал стук их жестких шипов на конце хвостов — ядовитое оружие самок. Огонь здесь не имел ничего общего с Каменным Волхвом или исчезнувшими дварфами. Это была просто грубая уловка, чтобы привлечь добычу на эти берега.

Деревня, обрывы, бухта… это была кормушка для дракил — живущей в море расы гоблинов, и Тайрус слепо завел своих людей в нее.

Стая дракил приближалась.

— Мы в ловушке, — сказал Блит.

Каст и Хант, забившись в угол подземелья, искали способ спастись и какое-нибудь оружие, помимо меча Каста и факела Ханта. В запертой комнате эхом отдавались хлопки и треск открывающихся яиц. Вся кладка вылуплялась. Пустые скорлупки падали на каменный пол, а зеленый газ из разломленных яиц заполнял камеру, распространяя вонь кишащего червями мяса, от чего оба мужчины были близки к обмороку.

Перед глазами Каста все плыло; в ушах звенело.

Он старался сохранять бдительность, отбрасывая тварей с щупальцами, которые подбирались слишком близко. Мгновение назад одной удалось ускользнуть от меча и коснуться его руки. Каста обожгло ядом, и он отбросил тварь назад; затем его рука онемела, и ему пришлось сражаться с чудовищами левой рукой.

Сейчас он понял судьбу своей возлюбленной. Сайвин и брата Рина, должно быть, застали врасплох ядовитые газы и смертельные прикосновения щупалец твари, они были парализованы и отравлены, прежде чем смогли защитить себя, и позволили тварям заползти в их черепа и завладеть их разумом.

Хант тыкал горящим факелом в тварей, огнем сгоняя их с потолка и стен. Он захромал, одна нога была столь же бесполезна, как правая рука Каста. Но склизкие твари продолжали свое неустанное наступление, сотнями вылупляясь из яиц.

Повсюду в комнате чудовища ползли по полу, взбирались по стенам и висели на потолке. С каждым судорожным вдохом их число увеличивалось, пока у Каста не запестрило в глазах.

«Так много…» Он ощущал свою обреченность, но мысль еще более тревожная повергала его в отчаяние. В этой комнате склизких тварей было столько, что хватило бы, чтобы поразить половину обитателей замка. Так почему же столько чудовищ было использовано против его меча и огня Ханта? Только для того, чтобы получить дракона? Или здесь скрывалось что-то большее?

Каст посмотрел на свой меч. Он знал только один способ одержать победу: не дать врагу получить то, что тот хотел столь явно. Если ему придется отдать собственную жизнь, чтобы спасти Рагнарка, пусть будет так.

Он сжал рукоять меча крепче.

— Я… не могу держаться… дольше, — чуть слышно пробормотал Хант. Высокий Кровавый Всадник стоял, опираясь на неповрежденную ногу и шатаясь.

Каст подставил ему плечо, продолжая держать меч наготове.

Сайвин заговорила из-за двери.

— Дыши глубже, моя любовь, — дразнила она. — Вскоре ты снова будешь в моих объятиях.

Каст избегал смотреть на дверь камеры. Это было невыносимо — видеть лицо женщины, которую он любил, глядящей так нежно на его уничтожение. Но он проговорил со всей страстью:

— Сайвин, если ты слышишь меня, сражайся с демоном! Я знаю твое сердце! Ничто не сможет отнять его силу!

За дверью левый глаз Сайвин дернулся. Ее лицо напряглось.

Был ли он услышан?

— Сайвин, прошу, пытайся!

Его сердце болело за нее. Он послал ей остатки своих сил, и упал на колено.

Бесполезно. Словно океан после шторма, лицо Сайвин расслабилось, и шипящий смех, холодный и безрадостный, слетел с губ, которые ему так хотелось поцеловать.

— Такая любовь, — горько проговорил демон. — Но никто не может противиться приказу Господина.

Рядом с ним Хант со стоном упал на пол.

Каст попытался поднять его, но онемевшая рука не слушалась. Факел Кровавого Всадника отлетел так далеко, что до него было не дотянуться. Прежде чем Каст смог помочь, масса студенистых чудовищ упала с потолка на тело Ханта. Хант старался подняться, но парализующий яд множества тварей лишил его способности двигаться.

Оставшись без факела, Каст обнаружил, что его атакуют со всех сторон. Он не мог прийти на помощь своему спутнику. Его меч мелькал, словно молния, кромсая и рубя.

Хант лежал неподвижно. Даже его грудь не поднималась и не опускалась, но Каст видел по его глазам, что он в сознании. В сознании в мертвом теле. Страх в глазах мужчины был ярче любого факела.

Одно из ядовитых чудовищ взобрался по щеке Ханта, вытягивая щупальца. Кончик щупальца дотронулся до края его ноздри, утончившись и скользнув внутрь. Существо просочилось вперед, его тело перешло в более водянистое состояние. Не встретив препятствий, оно прошло внутрь вслед за щупальцем.

Сейчас Каст понял, что усовершенствования этого нового поколения давали более простой доступ в череп жертвы. Больше не нужно было просверливать отверстие. Несмотря на то, что сам был в опасности, Каст бросился другу на помощь. В глазах Ханта светилась паника и ужас… и что-то глубже — тихая мольба оборвать его жизнь сейчас, пока он еще принадлежит сам себе. Каст прыгнул к нему с мечом, не зная точно, что он собирается делать. Но, пока он медлил с мечом в руке над своим другом, оставшаяся часть существа просочилась в череп Ханта.

Слишком поздно. У него не было другого выбора.

Каст опустил клинок — но, прежде чем меч ударил, что-то приземлилось сзади на его шею, обжигая тысячью огней. Каст упал на Ханта, онемение распространилось с его шеи вниз. Меч выпал из его онемевших пальцев.

Он понял, что может двигать только губами и глазами. Он задыхался, пытаясь дышать, но словно какой-то огромный камень давил ему на грудь.

Затем дверь камеры распахнулась. Он увидел, как к нему подходят босые ноги, ловко обходя тварей с щупальцами. Он узнал эти лодыжки и крошечные перепонки между изящными пальцами. Сайвин заговорила хрипло:

— Собери сималтра. Нам нужно как можно больше, если мы хотим захватить и замок, и левиафана.