— Сюда, Тикаль, — сказала Мама Фреда. Седовласая целительница подставила плечо. Ее любимец вскарабкался на предложенный насест и прижался к ней. Эти двое были связаны ощущениями: Мама Фреда и тамринк разделяли чувства друг друга — союз, который помогал слепой целительнице видеть глазами зверька.

Джеррик пожал плечами, затем проверил сумку Мамы Фреды, держа руку на ее плече. Она прижалась щекой к его пальцам — маленький знак привязанности. Пожилая целительница настаивала на том, чтобы сопровождать капитана в его долгом путешествии. Помочь ему бороться с иссушающей болезнью, как она заявила. Но из того, как они относились друг к другу, было ясно, что их связывают более крепкие узы.

Магнам вразвалочку подошел к своему узлу с вещами, для уверенности похлопав по топорику на бедре:

— Ну, пойдем поглядим на твои земли.

Толчук подхватил самую большую сумку, тяжело нагруженную припасами и снаряжением. В последний раз внимательно осмотрев место ночлега, они отправились в путь.

Толчук вел их. К середине дня они будут в его землях. И к наступлению сумерек он увидит родные пещеры. Он отправился в путь через заболоченный лес, и раскат грома эхом отозвался вдали — голос гор, зовущих его домой.

Магнам тяжелой походкой шел позади него.

— Ты не один, — сказал он мягко.

Толчук промолчал. Он удивился, поняв, как утешили его эти простые слова. Рискованно это было или нет, но он был рад, что их отряд решил идти с ним.

Достигнув оленьей тропы, ведущей в нужном направлении, Толчук отправился по ней. Тропа спускалась по крутому склону, скользкому от грязи и сосновых игл. Они шли медленно, цепляясь за ветви деревьев и кустарников, чтобы удержаться на ногах.

— Где Фердайл? — пробормотал наконец Джеррик. — Разве он не должен был уже вернуться и дать нам знать, каким путем лучше всего идти?

Толчук нахмурился. Обычно волк рысью прибегал к ним время от времени, предупреждая о препятствиях на пути, давая знать, где лучше переправиться через ручьи или реки, но этим утром Фердайла нигде не было видно. А уже близилась середина дня. Волк никогда не покидал их так надолго.

— Может, напал на след кролика, — предположил Магнам. — Погнался за ним и начисто забыл про нас.

Несмотря на его легкомысленную фразу, Толчук уловил беспокойство в его голосе. Спустившись в долину, они убавили шаг. Быстрый ручей, полноводный от дождей, бежал вниз, к сердцу долины. Толчук указал на вырванное с корнем дерево, упавшее поперек стремительного потока:

— Мы можем перейти здесь. Возможно, Фердайл уже перебрался на другой берег.

За ручьем лес стал гуще и темнее. Подниматься здесь было сложнее. А по другую сторону последнего горного хребта лежали земли огров.

Толчук молился, чтобы Фердайл не рискнул сунуться один в те земли. Волчье мясо считалось деликатесом среди его народа, а теплые волчьи шкуры были ценным товаром. Но сомнительно, чтобы многие огры находились в лесу в столь ужасную погоду; большинство предпочитали сухие пещеры и жаркие костры. Однако где же Фердайл?

Вспышка молнии прорезала полуденный мрак, разветвляясь, словно сеть, над головой. За ней последовал раскат грома, встряхнувший склон и заставивший землю застонать. Он превратился в вой гнева и вызова.

Толчук замер, узнав зов их спутника.

— Фердайл… — проговорила Мама Фреда. Ее тамринк обернул свой хвост вокруг шеи старой женщины, съежившись.

По мере того, как гром стихал, вой нарастал, в нем слышалась кровавая ярость.

Новые звуки присоединились к вою: хриплые крики, похожие на скрежет камней.

Магнам бросил взгляд на Толчука.

Тот ответил на вопрос в глазах дварфа:

— Огры, — и, посмотрев вверх на склон, добавил: — Охотники.

В тысяче лиг оттуда, в душных джунглях нижних склонов Южного Клыка, Джастон услышал крик разъяренного животного. Вой прорвался сквозь кваканье лягушек и жужжание жадных до крови насекомых. Джастон замер на тропе, озираясь вокруг. Зов прозвучал очень далеко, однако показался близким, как его собственное сердце. Он прищурился, ища. С этого горного хребта можно было различить заболоченные земли вдалеке, укрытые знакомыми туманами.

Там лежали Топкие Земли, его дом. Он был жителем болот — охотником, живущим среди трясин и топей. Он носил леггинсы из серой кожи и подходящий к ним плащ из кожи крокана. Как же он мечтал вернуться в свои собственные земли! Но у него было дело здесь.

Когда он обернулся назад к Клыку, странный вой зазвучал выше, отдаваясь эхом вокруг. Даже звуки джунглей, казалось, притихли. И несмотря на ясность зова, по-прежнему оставалось ощущение, что он доносится с очень большого расстояния. Странно. Джастон коснулся пальцами шрамов на левой стороне своего лица — так он всегда неосознанно делал, когда нервничал.

— Большая собачка сорвалась с цепи, — произнес голос у его бедра.

Джастон глянул вниз на маленького мальчика и погладил его по голове:

— Это всего лишь эхо. Трюки Клыка.

— Собачка потерялась?

Джастон улыбнулся:

— Она в порядке.

Судя по всему удовлетворенный, мальчик засунул большой палец в рот. Черноволосый паренек в простой домотканой одежде выглядел не старше пяти зим, но на самом деле ему было всего лишь две недели — создание из мха, лишайника и болотных трав — голем, которому подарила жизнь болотная ведьма, Касса Дар.

Джастон продолжил путь по оленьей тропе, закинув сумку повыше на плечо. Вой словно бы последовал за ним, цепляясь за него, кусая за пятки. Он остановился снова. Что это за странный звук?

Он повернулся к мальчику:

— Касса, ты слышишь меня?

Мальчик нахмурился, затем почесал ухо, как будто туда заполз жук.

— Касса?..

Мальчик заговорил снова, но другим голосом:

— Я слышу тебя, моя любовь.

Звук ее голоса согрел его. Если бы он закрыл глаза, он мог бы представить, что она стоит рядом. Даже ее запах почудился ему в этом сыром заболоченном лесу — сладкий и пьянящий аромат лунных цветов. Как и цветок, Касса Дар была столь же смертельно опасна, сколь и сладка — стихийная ведьма, наделенная огромным могуществом.

— Что это? — спросила Касса, разговаривая через мальчика. Ведьма некогда училась во внушающей страх Гильдии Убийц, посланная в замок Дракк из своей дварфской родины. Но нападение Темного Лорда соединило ее с землями вокруг крепости, даровав ей и долголетие, и дар отравляющей магии. И, привязанная к своим землям, она не могла присоединиться к Джастону в его путешествии, поэтому им пришлось разлучиться. Она лишь могла послать частицу своей магии, чтобы составить ему компанию, — ее дитя болот.

— Ты слышишь вой? — спросил Джастон.

Мальчик запрокинул голову, прислушиваясь; затем одна рука поднялась, ладонь открыта наружу. Ребенок медленно повернулся кругом.

— Древесный волк, — наконец сказала Касса.

— Здесь? — спросил Джастон, удивленный. Волки не жили в этих землях.

— Нет, — мальчик остановился и взглянул на склон. — Ты правильно поступил, что связался со мной.

— Я не понимаю.

Мальчик взглянул на него, но Джастон чувствовал взгляд Кассы Дар в этих глазах:

— Эхо идет от Северного Клыка.

— Это тысяча лиг отсюда.

Мальчик кивнул:

— И ты узнаешь голос, не так ли?

Джастон не понимал.

— Слушай… не только ушами, но и сердцем.

Джастон нахмурился, но подчинился ведьме, которую любил. Он позволил своим векам закрыться. Его дыхание замедлилось. Вой обволакивал его, заполняя все его чувства.

— Он ищет тебя…

Неожиданно Джастон понял. Это ощущение пришло изнутри — он ощутил это костями.

— Фердайл, — выдохнул он. — Изменяющий форму… — Джастон открыл глаза, теперь полностью осознавая странный зов. Ему приходилось странствовать с волком, даже спасти ему жизнь от щупалец крылатого чудовища.

— Твоя связь с ним в прошлом открыла этот путь. Как и связанная магия этих пиков-близнецов.

— Клыки, — пробормотал он.

Касса Дар объясняла ему, что эти две горы — два источника первозданной стихийной энергии Земли. Поток энергии Южного Клыка поддерживал и защищал ведьму и ее болото. Луну назад она почувствовала внезапное истончение этой силы, в свою очередь ослабившее ее саму, и это не было той болезнью, от которой страдали все стихии. Это недавнее ослабление было более внезапным, более резким. И, в отличие от других стихий, сама жизнь Кассы Дар была связана с этой энергией.